Джон Ло, которого не хватает России

Джон Ло, которого не хватает России
Деньги - цель и мера конечного результата всякой экономической деятельности. Какие бы теории ни строили экономисты, какие бы ни формулировали цели развития, речь, в конечном счете, всегда идет о деньгах. Любая экономическая теория может быть интересной или скучной, новаторской или ретроградной, либеральной или реакционной - но ее практическую полезность следует оценивать по тому, открывает ли она возможность сделать хорошие деньги, и сколько денег. Деньги как переменная величина
В 1671 году, когда в шотландской столице Эдинбурге родился Джон Ло, да и столетия после его кончины в марте 1729 года в Венеции люди очень хорошо представляли себе, что же такое деньги. Деньги – это золотые и серебряные монеты, а ценность их определяется содержанием золота или серебра в них. Деньги самоочевидно признавались товаром, а стоимость их - стоимостью этого товара. Основатель английской классической политэкономии сэр Уильям Петти, а затем и ее систематизатор Дэвид Рикардо убедительно обосновывали величину этой стоимости количеством затраченного на добычу золота и серебра общественно полезного труда. Немного дальше ушли в этом вопросе и советские экономисты. Столкнувшись с тем, что печатание денег требует затрат труда, несопоставимых с их номиналом, они просто ушли от этой проблемы. Взгляды эти были вполне очевидны для того времени. Точно также и в физике до начала XX века казалось самоочевидным, что масса объекта равна его массе покоя. Только в двадцатом веке оказалось, что с ростом скорости тело приобретает дополнительную массу, названную релятивистской. Потом открыли частицы, обладающие только релятивистской массой, но не имеющие массы покоя. Оказалось, что масса - всего лишь функция законов движения, по которым частица функционирует. Стоит ее "извлечь" из процесса, как масса теряется, и вполне может быть что целиком. Также обстоит дело и с деньгами. Ценность их определяется законами движения. И если золотая монета имеет "стоимость покоя", будучи извлеченной из обращения, то бумажные деньги таковой не имеют. Их стоимость полностью определяется законами обращения. А эти законы могут меняться. Для того чтобы установить этот факт в физике, понадобилось со времен Ло больше двух веков. Для того чтобы его осознали экономисты, двух веков не хватило. По крайней мере, в России с этим упорно спорят. Тем больше стоит прозрение Джона Ло, еще в XVII веке понявшего то, что осмыслить теоретически удается только сегодня. Понять и сделать из этого деньги. Юность романтика
Джон Ло с юности вел широкий образ жизни. Этот образ жизни требовал денег, а денег всегда не хватало. Блестящий систематический ум Джона, сопоставимый, пожалуй, только с блеском таланта Эвариста Галуа или Альберта Эйнштейна, все время был занят этой проблемой - и все время без особых усилий приходил к обобщениям, к пониманию все новых и новых правил той блестящей символической игры, которую деньги из себя представляют. Впрочем, все это оставалось лишь игрой ума и праздным развлечением. Подобно Галуа Джон Ло был молод и красив (даже заработал прозвище Beau'Law), был бретером и гулякой, умудрился попасть в тюрьму и бежать из нее. Джон Ло был романтиком. Романтика гениальных натур находит свое выражение в разных сферах - в математике, как у Галуа, в физике, как у Эйнштейна, в литературе, как у Сирано, в социологии, как у графа Сен-Симона. У Ло она нашла выражение, в казалось бы, неожиданной области. Он нашел романтику в банковском деле. И он опередил в понимании сути банковского дела свое время на столетия.
Когда не хватает денег?
Посетив с пользой для себя Голландию, Францию, Италию еще молодой, но уже зрелый игрок возвращается в родную Шотландию. Он находит родную страну почти в том же состоянии, в каком мог бы найти нынешнюю Россию покинувший ее шесть лет назад человек. Нехватка денег была подлинным бичом экономики Шотландии. Нехватка денег не давала развернуться предпринимателям. Нехватка денег угнетала конъюнктуру. Нехватка денег порождала безработицу и нищету. Государство вынуждено было душить всех налогами - и все равно денег не хватало ни на что. Страна находилась на пороге утраты независимости. Джон Ло немедленно бросился со своим блестящим аналитическим умом и со всей мощью своего таланта в водоворот жизни родной страны. Он быстро понял, в чем причина прогрессирующей трагедии Шотландии - в убогой организации денежного обращения. Ло предложил выход - реформу системы денежного обращения. Проект Ло был изложен в блестящей книжке, которая вышла в 1705 году в Эдинбурге и названа им "Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами". Эта книжка содержит блестящие, не утратившие еще сегодня новизны и научной значимости идеи, намного опередившие не только свое время, но и современную академическую науку. Но при этом теория как таковая совершенно не интересовала Ло, как и профессорская карьера. Книга посвящена решению конкретной практической задачи - но решению за счет гениального интеллектуального прорыва. Ло считал, что богатство нации - это материальные ценности, товары, предприятия. Намного опережая время, он включал не только продукты сельского хозяйства, но и промышленные, не только товары, но и услуги (прежде всего торговлю), не только продукты производства, но и предприятия, то есть бизнес. Сами по себе деньги Ло никаким богатством не считал. Но при этом Ло утверждал, что, чем больше денег в стране, тем она богаче. Именно деньги - тот катализатор, который обеспечивает полную занятость и максимальную эффективность производства. Фактически Ло подошел к мысли, что в сфере денежного обращения может создаваться новая стоимость. Правда, тогда еще вопрос стоимости был неактуален, и Ло в таких именно терминах свою мысль не выразил. Да и не интересовался он столь отвлеченно теоретическими вопросами. Но еще и сегодня сугубо актуально звучат слова Ло, которые нелишне было бы заучить нашим реформаторам: "Внутренняя торговля есть занятость людей и обмен товаров... Внутренняя торговля зависит от денег. Большее их количество даст занятие большему числу людей, чем меньшее их количество".

Почему не хватает денег?
Думаю, что даже наши реформаторы согласятся со словами Джона Ло. Но они сразу бы задали ему очевидный вопрос - а как сделать больше денег в обращении? Если выпустить их слишком много, то они обесценятся - и опять будет столько же, сколько до эмиссии и последовавшей инфляции. Какой же смысл печатать деньги? Пользы-то не будет все равно. Эта позиция исходит из старого как мир представления о деньгах, как о товаре - всеобщем эквиваленте, обладающем фиксированной стоимостью. Количество денег в обращении определяется скоростью их обращения и количеством товаров (сделок): D * v = Yгде Y - объем сделок в экономике. Если считать Y и v неизменными, то количество денег D останется одной и той же величиной, сколько их не выпускай - просто инфляция съест лишнее. Однако этот взгляд никак не может объяснить, почему, скажем, в США и Европе эффективно обращается денежная масса в 80-90% ВВП, в Японии - 105% ВВП, а в России - всего лишь 8% реального ВВП (15% легального). И стоит выпустить больше - инфляция, и все тут! Ло имел совершенно другой, вовсе не такой вульгарный взгляд на денежное обращение. Он учитывал, что денежное обращение обладает своей структурой, своими законами обращения. При изменении этой системы (что требует просто издания новых законов) в экономике может эффективно (то есть без всякой инфляции) обращаться больше денег, а значит - оживляется конъюнктура, начинается экономический рост. "Хорошие законы, - говорит Ло, - могут довести денежное обращение до той полноты, к какой оно способно, и направлять деньги в те отрасли, которые наиболее выгодны для страны; но никакие законы... не могут дать людям работу, если в обращении нет такого количества денег, которое позволило бы платить заработную плату большему числу людей."
Ло говорит о том, что в передовых странах - Англии, Голландии, Италии - денег в обращении больше благодаря новым, как это теперь называется, кругам обращения. В них уже естественным образом появились кредитные деньги, которые и обеспечивают более высокий уровень жизни и производства. А Шотландия все еще живет средневековым денежным обращением, что и порождает ее нищету. Ло предложил реформу денежного обращения, которая позволила бы создать в Шотландии наилучшую, наиэффективнейшую в мире структуру денежного обращения. В короткие сроки страна могла бы вырваться вперед и стать мировым банкиром. "Использование банков - лучший способ, который до сих пор применялся для увеличения объема денег в обращении" - говорит он. Но - нет пророка в своем отечестве. Члены шотландского парламента, конечно, не могли понять глубины идей Ло, а в рамках их средневековых представлений делать деньги "из воздуха" не представлялось возможным. Парламент отверг проект Ло, точно также как в 1994, 1995, 1996, 1997, 1998, 2000 годах Дума и Правительство РФ упорно отвергали проект реформы денежного обращения, позволявший за счет структурных решений создать добавленную стоимость по экономике в целом примерно в 500 миллиардов долларов за пять лет и финансировать эти годы бюджет без налогов. Как и Шотландия накануне утраты своей независимости, Россия упорно сопротивляется попыткам сделать ее современной и процветающей.

Париж, который умеет ценить гениев
Как сказал Альфонс Додэ, гений - человек, который рождается в провинции, чтобы умереть в Париже. Это верно не только для французских гениев. Удивительное свойство этого города, сделавшее его столицей мира, заключается в том, что любой гений может там найти себе применение. Джон Ло, не сумев найти условия для реализации своего блестящего проекта в Англии, Шотландии, Савойе и Лигурии, появился, в конце концов, в Париже. В этом городе ему и суждено было сыграть свою великую игру. Патриотизм великих экономистов имеет особый характер. Они выбирают ту Родину, которая открывает им возможности для реализации их идей. Если не получается в одной стране, можно выбрать другую. Или поделить эту. Или наоборот, объединить ее с другими. Но в любом случае, дело делать надо. После смерти Людовика XIV Франция была накануне финансового банкротства. Король-солнце оставил грандиозный долг, разваленную преследованиями гугенотов экономику, расстроенные финансы. Все это получил в наследство его племянник - регент Филипп Орлеанский. Новому регенту нужны были деньги, и сделать их мог только один человек - Джон Ло. Всю свою власть регент употребил на то, чтобы провести предложенный Ло проект финансовой реформы. Был учрежден Всеобщий банк, выпущены его банкноты. Ло сумел организовать обращение банкнот таким образом, что структура денежного обращения страны кардинально изменилась. Мощность системы Ло относилась к мощности современных ему кредитных денежных систем Голландии и Англии, как те относились к старым средневековым системам чисто золотых денег. Денежная система Франции могла теперь обращать втрое больше денег, чем ранее - при том же объеме производства и цен. И Ло успешно, хотя и довольно осторожно, накачивал ее этими деньгами. Объемы доходов от реформы денежного обращения были таковы, что уже через год-другой Ло выкупил все долги Франции, смог обильно финансировать государственные расходы. Налоги снизились, конъюнктура выросла, экономика почти мгновенно стала процветающей. Долги Франции, выкупленные Ло, составляли 2 миллиарда ливров. Насколько непомерна такая сумма для сельскохозяйственной страны с 12-миллионным населением, можно судить по тому, что ординарные государственные доходы были около 110 миллионов ливров в год. Ло сделал деньги для Франции. Ло за два года сделал Францию богатейшей из стран. Но Ло был уже готов сделать следующий шаг, в котором он опередил свое время почти на сто лет.
Творец акционерного капитала
Как знают все читатели Прудона и Карла Маркса, до XIX века крупные инвестиции могли делаться в основном из награбленных средств, что называлось первоначальным накоплением. Составить себе честным трудом такое состояние, которое бы позволило инвестировать в крупное производство, можно было крайне редко - ведь инвестиции требовались огромные. А грабители инвестировали в производство также неохотно. Поэтому и промышленность развивалась крайне медленно. Норма накопления вплоть до середины XVIII века в Англии (до начала XIX - во Франции и середины XIX - в Германии) была крайне -низка. Как заметил тот же Маркс, "Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы пришлось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги".
Джон Ло указал выход из этого положения, который полтора столетия спустя стал одной из важнейших форм обеспечения национального роста в США, а затем и во всем мире. Ло создал акционерный капитал. В принципе, акционерные компании существовали в Англии задолго до этого. Но они редко имели ограниченную ответственность, скорее были полными товариществами. Да и по сути, они представляли скорее закрытые клубы-корпорации, нежели демократические инвестиционные структуры. В 1717 году Ло создает компанию нового типа - акционерное общество. Это предприятие называлось "Компания Индий". Ло предполагал сосредоточить свободные капиталы Франции для освоения Луизианы - предприятия, которые обещало высокую норму прибыли. Всякое акционерное дело требует первоначального толчка, начального капитала. Ло решил эту задачу столь же нетрадиционно, и столь же с опережением своего времени на столетия. Ло первый, пожалуй, оценил на практике фундаментальную значимость нематериальных активов.
Такими нематериальными активами Компании Индий оказались привилегии и монополии, дарованные регентом, а также сам регент, который вошел в состав Правления. Это обеспечило изначально высокий уровень доверия к акциям Компании. В дальнейшем он был еще поднят искусной рекламой, значение которой Ло также осознал одним из первых. И здесь Ло проводил эмиссионную политику весьма грамотно и осторожно. Только после того, как на рынке устанавливался устойчивый спрос, он удовлетворял его новыми выпусками. Насколько осторожной была его политика, можно судить по тому, что акции к сентябрю 1719 года продавались в 10 раз дороже номинала, и спрос ажиотажно превышал предложение. В конце концов, она даже поднялась до 40 номиналов. Компания Индий была предприятием хотя и грандиозным, но довольно опасным. Во всяком случае, она оказалась уязвима для действий недоброжелателей.
Финансы и политика
Будучи гениальным экономистом, Ло все же оказался плохим политиком. Математический ум и психиатрический ум вовсе не всегда в равной мере присутствуют в одном разуме. Ло просмотрел опасности, проистекающие от политических атак на финансовое предприятие. Быть может, ему вскружила голову грандиозная популярность, которую он приобрел во Франции. Мы часто видим, что и гораздо меньшая популярность кружит людям голову. Может быть, Ло переоценил могущество своего покровителя, регента Филиппа. Унаследовав абсолютную власть Людовика XIV, этот просвещенный и умный человек не унаследовал его решительности и энергичности. Он оставался скорее царедворцем, нежели властителем. Изначально Ло настаивал, чтобы эмитент банкнот был государственным учреждением. Сопротивление парижского парламента заставило его сделать банк частным предприятием. Только с 1719 года банк перешел к государству и стал Королевским банком. Но было уже поздно - создать прочную систему государственных гарантий для своих денег Ло не успел. В этой ситуации дело Ло подверглось тяжелым испытаниям, которые его, в конечном счете, погубили. Самый грандиозный за всю историю Европы финансовый успех, естественно, вызывал жгучую зависть у одних, и желание урвать себе как можно больший кусок - у других. У Ло и его дела оказалось столько врагов, что и власти абсолютного монарха вкупе с прозорливостью самого финансиста оказалось недостаточно для спасения ситуации. Ло замахнулся на то, чтобы выплатить ВЕСЬ двухмиллиардный долг Франции - и действительно скупил его. Чтобы понять грандиозность этой претензии надо учесть, что спустя семьдесят лет вдвое меньший долг привел к падению государства и установлению республики, а затем - и Империи. То, что Ло выполнил эту грандиозную задачу и спас Францию от очень серьезных потрясений, само по себе является просто фантастичным. Фантастично, что его система обладала такой мощностью, чтобы потянуть ЭТО. И понятно, что, взвалив на себя такую ношу, Ло рисковал грандиозно. Не меньшую опасность представляли воры. Странно, что сам герцог Орлеанский проявлял относительно скромные текущие запросы к Ло, которые тот удовлетворял без всякого напряжения. Регент был человеком разумным и трезво оценивал возможности системы и пределы этих возможностей. Он способен был отдать должное грандиозности сотворенного Джоном Ло и не требовал большего. Однако воры не были сдерживаемы просвещенностью и государственным умом, как регент. Они хотели урвать себе как можно больше, а дальше - пускай хоть все рухнет. Они готовы были организовать любые способы давления на Джона Ло для достижения своих частных целей. И поэтому они изо всех сил раскачивали ситуацию. Ресурсы же и запас прочности системы Ло были хоть и грандиозны, но не бесконечны. Но главным было то, что английские, итальянские и голландские конкуренты Франции забеспокоились по поводу ее возраставшего финансового могущества. Перед их агентами влияния в Париже встала задача любой ценой снести систему Ло.
Крах
Первой жертвой атак стала “Компания Индий”. Слишком поспешный выкуп облигаций государственного долга, очевидно, предпринятый под давлением регента, создал дисбаланс в активах компании. Восстановление баланса требовало примерно полутора лет. Но этих полутора лет не было. Начались жесткие атаки и на бирже, и по политическим каналам. Курс акций стремительно полетел вниз. Ло мог бы просто девальвировать акции и переложить, таким образом, последствия паления курса на акционеров. Но Джон Ло был, во-первых, честным человеком, а во-вторых, видел, что ресурсы его системы достаточно велики, возможности для маневра не исчерпаны. Поэтому он решил за счет нового маневра задействовать резервные возможности системы и поддержать курс за счет скупки акций. Таким образом, просто изменилась бы структура денежной массы: уменьшилось бы количество бумаг Компании, доверие к которым упало, и выросло количество банкнот, доверие к которым стояло прочно. Однако Ло вновь не учел опасностей внешних, проистекающих из политической ситуации. Вслед за атакой на Компанию началась жесткая атака на Королевский Банк. Будучи несравненно более прочной структурой, чем Компания Индий, Королевский Банк непременно устоял бы, если бы Ло изначально бросил акционеров Компании на произвол судьбы. Но Банк оказался под ударом в самый тяжелый момент. Времени у Ло больше не было. Дойдя до предела прочности, финансовая система рухнула одномоментно и грандиозно. Мы можем представить, как это выглядит, поскольку были сами свидетелями подобного краха. Система денежного обращения СССР, способная эффективно обращать денежную массу примерно в 65% ВВП, в 1991 году претерпела эрозию, а в 1992 - полное крушение. Сложившаяся из ее обломков новая структура может обращать без инфляции денежную массу в 8% ВВП. Поэтому с 01.01.92 начался переходный процесс "схлопывания" денежной массы с исходных 65% до 8%. Внешне он выглядел как инфляция, которая никакой эмиссией объяснена быть не может. За четыре года рубль упал в цене в 10 тысяч раз. Крах системы Ло был хотя и менее грандиозен, но явлением того же порядка. Фактически Франция вернулась после краха этой системы к средневековой системе денежного обращения, существовавшей при Людовике XIV. Следовательно, две трети денег в стране оказались лишними. Естественно, основной удар инфляции приняли бумажные деньги. Их держатели потеряли до 3/4 своего состояния. И естественно, во всем обвиняли Ло. Требовали его смерти, его ареста, расправы с ним. Даже могущественный регент счел за лучшее удалить опального министра из Парижа. Понимая, что вины Ло в произошедшем нет, он все же был не уверен в своей способности защитить его. Не помогло даже то, что по предложению Ло его личное имущество было направлено на удовлетворение кредиторов - это была лишь капля в море. И Ло, и Филипп Орлеанский рассчитывали, что после того, как основной накал страстей схлынет, Ло сможет вернуться в Париж и восстановить систему. Этому посвящена их переписка последних лет, где Ло убедительно и весьма профессионально знакомит регента с проектами возрождения системы. Смерть Филиппа Орлеанского спутала последние надежды Ло. Новая власть мало понимала в экономике и судила о Ло по предрассудкам публики, а не по трезвому осознанию сути его дел. Кроме того, у многих было рыльце в пушку, многие были сами виновны в раскачке системы и теперь желали похоронить всю эту историю, сделав Ло козлом отпущения. В 1729 году Ло умер от пневмонии, унося с собой надежды на новый экономический подъем Франции.
Проклятия мертвецу
Виновником всегда оказывается творец системы, а не ее разрушители. К примеру, виновниками нашего теперешнего разорения оказываются коммунисты, создавшие советскую индустрию и запустившие спутники Земли, а вовсе не антикоммунисты, которые все это разрушили. Если кто-то раньше времени изобретает реактивный двигатель и пытается приделать его к телеге, он должен быть готов к тому, что телега может развалиться на ухабах даже при самом осторожном управлении. И виноватым в гибели телеги перед всеми будет он - подлый изобретатель адской машины. Именно в таком положении оказался Джон Ло перед своими современниками. Хотя его вины, как экономиста во всяком случае, в крахе построенной им финансовой системы нет, но именно он олицетворял систему в глазах толпы - и он был объявлен ответственным за ее крах. Ло настолько опередил свое время, что целые столетия после его смерти экономисты были неспособны оценить глубину его идей и блеск его творения. Они судили лишь по результату, а результатом был крах. Поэтому они в своих оценках недалеко ушли от толпы, и в своей критике Ло вместе с водой часто выплескивали и ребенка. Адам Смит, например, а за ним и все английские экономисты, напрочь отвергали капиталотворческую концепцию кредита. А ведь в ней была огромная глубина проникновения в суть вещей. По сути, в те времена, когда еще шли споры, образуется ли новая стоимость в промышленности, Ло уже четко понимал, что она может создаваться в сфере денежного обращения - как за счет оптимизации денежных потоков, так и в первую очередь за счет структурных решений. Сегодня статистика США отражает, что 16% ВВП США создается в сфере финансов. Правда, в России, где только недавно в ВВП стали включать услуги, это еще неприемлемо для многих экономистов. В этом смысле они далеко отстали от Джона Ло. Классическая и консервативная школы в экономике не любили Ло и еще за одну его позицию. Он не верил в laissez faire, в принцип, что "рынок сам все расставит по местам". Он считал, что государство должно осуществлять активное регулирование экономики, устранять дисбалансы. В этом он оказался предшественником Кейнса и его школы. Обвинения, предъявляемые Джону Ло, по большей части крайне безграмотны и крайне политизированы. Да-да, именно политизированы. Потому что идеи Ло весьма актуальны и прогрессивны еще сегодня. Потому что гения Ло не хватает сегодня многим странам, включая и Россию. Потому что Ло и сегодня живее всех академических экономистов, подбирающих и пережевывающих до блевоты объедки великих практиков. Идиосинкразия к системе Ло, нежелание ее возродить, были одной из главных причин того прозябания и стагнации, в которых французская экономика оставалась последующие семьдесят лет. Тормоза развития кредита и денежного обращения были снесены только Великой Революцией 1789 года.
Джон Ло и российские реформы
Почему Джон Ло сегодня так актуален в России? Потому что он актуален везде, где чувствуется нехватка денег. А в сегодняшней России именно дезорганизация денежного обращения и вызванный ей денежный дефицит являются главным препятствием для успеха политики реформ. Более того, сегодня финансовый кризис зашел уже так далеко, что угрожает не только стабильности нынешнего правления, но уже и самой независимости и территориальной целостности России. Страна, имеющая современную экономику, не может существовать со средневековой системой денежного обращения. Денежная масса не может сегодня быть больше 8% реального ВВП, а этого не хватает для обслуживания ни бюджета, ни потребительского рынка, ни взаиморасчетов предприятий, ни, тем более, инвестиций. Экономика упрощается, умирают "верхние" ее этажи типа науки или промышленности, основные фонды изнашиваются и сокращаются до приемлемого средневековью уровня. Значит, стране нужна финансовая реформа, которая позволит поднять уровень эффективности системы денежного обращения с 8% до 108%. Значит, России сегодня нужен свой Джон Ло. Иначе страна не выживет. Побочным эффектом от введения современной структуры денежного обращения будет возможность безинфляционной эмиссии примерно 3 триллионов рублей. А значит, бюджет можно будет семь лет финансировать без налогов. Можно представить, каков будет экономический расцвет и какова конъюнктура рынка!
Наш Джон Ло, несомненно, сможет выплатить и гигантский долг. Но проблема остается все той же - система и ее создатель должны быть защищены от повышенных аппетитов воров и политического давления. Система не выдержит, если воровство превысит 25%-30%. А значит, для проведения финансовой реформы нужна сильная власть. Джон Ло говорил о Франции: “Это - счастливая страна, где нужная мера может быть обсуждена, решена и выполнена в 24 часа, а не в 24 года, как в Англии”. Без такой власти, без ее союза с новым Джоном Ло Россия обречена на погибель.
Евгений ГильбоДата опубликования: 22.08.2008

стих

Мы рождены, чтоб зиму сделать летом,
Чтоб поменять гармошку на кота,
Чтоб красный флаг над сирым сельсоветом
Раскрасить в непонятные цвета.
Мы над седой равниной гордо реем,
Мы любим рвать рубашки напоказ
И завсегда такую власть имеем,
Которая потом имеет нас.
Вся жизнь – игра, не правда ли?
Не так ли?
И в этой нескончаемой игре
Мы – зрители пиаровских спектаклей.
Плевать, какое время на дворе!
Нас идеологические бредни
Не вводят в экстатический накал–
Для нас важней, что кто-то там намедни
Чего-то там опять пообещал.
Неважно – что…
При нашем оптимизме
Любая ложь звучит, как постулат:
«Мы завтра будем жить при коммунизме!»,
«Сначала – шок, потом – покой и лад»…
Чего нам только в жизни ни сулили,
Наперекор рассудку и векам:
Квартиры, корабли, автомобили,
Рабочим – власть, дороги – дуракам…
Все это продолжается и нынче.
Яснеет жизнь от выпуска «Вестей»:
Попить пивка, сходить на «Код да Винчи»
И приступить к строганию детей.
Даешь демографические взрывы!
Нас не страшат ни Дума, ни нужда…
Мы вскроем социальные нарывы
Посредством повышения рожда…
Завидуйте, грузинка и эстонка!
Хохлы, сливайте воду из шаланд!
Товарищ Путин – лучший друг ребенка
И детсадов предвыборный гарант!
Чем не национальная идея (Хоть США сдавай ее внаем):
Чем ночью мы сильнее попотеем,
Тем больше бабок поимеем днем!
И наплевать, что нефть – продукт сезонный,
Что позакрыты детские сады –
Нам, россиянам, мелкие резоны,
Как прежде, - абсолютно до ... !
Мы ж повседневно мыслить не умеем,
А потому и раньше, и сейчас
Мы завсегда такую власть имеем,
Которая потом имеет нас…

Введение в атеизм.

Введение в атеизм.
Автор: mathew.С помощью: Michael Wang.Выборочный перевод: Andrew Kugaevskiy
Эта статья является попыткой сделать общее введение в атеизм. Хотя я попытался быть настолько нейтральным, насколько это возможно, говоря о спорных вопросах, вам следует помнить, что этот документ представляет только одну точку зрения. Рекомендую вам читать внимательно и делать для себя выводы.
Чтобы обеспечить связанность и логичность изложения, я представил эту статью в качестве воображаемой беседы между атеистом и верующим. Все вопросы, задаваемые воображаемым верующим, являются вопросами, постоянно всплывающими в конференции alt.atheism с тех пор, когда она была создана.
Прошу заметить, что данная статья слегка наклонена в сторону ответов на вопросы, заданные с христианской точки зрения. Это связано с тем, что статья отражает вопросы, которые были заданы фактически, а это связано с тем, что обращением в свою веру в alt.atheism занимаются в основном христиане.
Поэтому когда я говорю о религии, я говорю в основном о таких религиях, как христианство, иудаизм и ислам, в которых присутствует некое подобие сверхчеловеческого божественного существа. Часть дискуссии будет применима к другим религиям, но другая часть может и не быть.
"Что такое атеизм?"
Атеизм характеризуется отсутствием веры в существование бога. Некоторые атеисты идут дальше и верят, что бог не существует. Первое обычно называется позицией "слабого атеиста", а последнее - "сильным атеизмом".
Важно отметить различие между этими двумя позициями. "Слабый атеизм" является простым скептицизмом, неверием в существование бога. "Сильный атеизм" - это позитивное, твердое убеждение, что бог не существует. Пожалуйста, не попадите впросак считая, что все атеисты являются "сильными атеистами".
Некоторые атеисты верят в несуществование всех богов, другие ограничивают их атеизм определенными богами, такими как христианский бог, вместо того, чтобы делать категорические отрицания.
"Но разве неверие в бога не является тем же, что и вера в его несуществование?"
Определенно нет. Неверие в утверждение означает, что человек не верит в то, что это утверждение является истинным. Неверие в истинность не является равноценным вере в неистинность; человек может просто не иметь представления о истинности или неистинности того или иного явления. Это приводит нас к агностицизму.
"Ладно, а что такое агностицизм?"
Термин "агностицизм" был создан профессором Хаксли на собрании Метафизического Общества в 1876 году. Он определил агностика как человека, отказавшегося от ("сильного") атеизма и верящего в то, что первичное начало вещей неизвестно и не может быть познано. Другими словами, агностик - это тот, кто верит в то, что мы не знаем и не (с)можем точно узнать, существует ли бог.
Однако, с тех пор термин "агностик" также был использован для описания тех, кто не верит, что вопрос (о существовании бога) действительно не может быть разрешен, но верит в то, что доказательства за или против бога являются неубедительными и поэтому не определился в этом вопросе.
Чтобы уменьшить неразбериху с употреблением термина "агностицизм", рекомендуется использовать термин "строгий агностицизм" для оригинального понимания термина, и "эмпирический агностицизм" для второго определения.
Слова - скользкие вещи, а язык неточен. Остерегайтесь считать, что вы сможете понять чью-либо философскую позицию просто потому, что этот кто-то называет себя атеистом или агностиком. Например, многие используют термин "агностицизм" для обозначения того, что в данной статье называется "слабым атеизмом", а атеизмом называют лишь то, что названо здесь "сильным атеизмом".
Следует помнить, что слово "атеист" имеет столько оттенков значения, что очень трудно сказать что-то общее об атеистах. Все, что вы точно можете сказать об атеистах - это то, что они не верят в бога. Например, совершенно ясно, что не все атеисты считают, что наука является лучшим способом познания вселенной.
"Так что же является философским оправданием или основой для атеизма?"
Есть много философских оправданий для атеизма. Чтобы узнать почему человек выбрал для себя атеизм, лучше всего просто спросить его самого.
Многие атеисты считают, что идея бога в таком виде, в каком она представлена в основных мировых религиях, противоречит сама себе, и что существование такого бога логически невозможно. Другие пришли к атеизму через скептицизм, потому что они не видят доказательства существования бога.
"Но разве невозможно доказать несуществование чего-либо?"
Есть много контр-примеров такому утверждению. Например, очень легко доказать, что не существует наибольшее простое число. Конечно же, это легко сделать с вполне определенными объектами, подчиняющимися вполне определенным правилам. Являются ли боги или космос вещами, вполне определенными таким же образом - это предмет спорный.
Однако, предположив на мгновение, что существование бога не является недоказуемым, мы все равно увидим малозаметные причины для предположения о несуществовании бога. Если мы предположим, что что-то не существует, всегда достаточно одного контр-примера для того, чтобы доказать обратное.
С другой стороны, если мы предположим, что что-то существует, и если это что-то не является абсолютно недоказуемым, доказательство необоснованности предположения может потребовать исчерпывающего исследования всех возможных мест, где эта вещь может быть найдена, для того, чтобы доказать, что её не существует. Такой исчерпывающий поиск зачастую непрактичен или невозможен. С наибольшим простым числом такой проблемы нет, потому что мы можем доказать, что оно не существует.
Следовательно, обычно считается, что мы должны предполагать несуществование вещей до тех пор, пока не будет доказательств их существования. Даже верующие в основном следуют этому правилу; они не верят в единорогов, даже если они не могут убедительно доказать, что единороги не существуют.
Предположить, что бог существует, значит сделать предположение, которое, вероятно, не может быть проверено. Мы не можем произвести исчерпывающего поиска всех возможных мест пребывания бога, для того, чтобы доказать, что он нигде не существует. Поэтому скептический атеист предполагает по умолчанию, что бог не существует, так как это предположение мы можем проверить.
Те, кто "исповедуют" сильный атеизм, обычно не утверждают, что бог не существует вообще, теоретически; вместо этого они обычно распространяют свои утверждения на богов, описанных различными религиями. Поэтому, хотя убедительно нельзя доказать несуществование бога вообще, может быть возможным доказать несуществование какого-то определенного бога, представленного определенной религией. Возможно, мы даже можем доказать несуществование всех богов, описанных определенными религиями.
На практике вера в несуществование всех богов существующих религий очень близка к вере в несуществование бога вообще. Однако важное отметить, что контр-аргументы, основанные на невозможности опровержения существования бога вообще, не являются реально действенными.
"Но что если бог является по существу необнаружаемым?"
Если бог взаимодействует каким-либо путем с нашей вселенной, результаты его взаимодействия должны быть измеримы и обнаружаемы. Если бог по существу является необнаружаемым, стало быть, он никак не взаимодействует с нашей вселенной. Большинство атеистов скажет, что если бог не взаимодействует с нашей вселенной вообще, то совершенно неважно, существует он или нет.
Если верить библии, израильтяне легко обнаруживали бога. Несомненно, он всё ещё должен быть обнаружаем сегодня?
Заметьте, что я не требую того, чтобы бог взаимодействовал с нашей вселенной научно проверяемым, физическим путем. Наверняка можно воспринять какой-то эффект, причиненный его присутствием; иначе как я могу отличить его от других несуществующих вещей?
"Хорошо, вы можете считать, что есть какое-то философское обоснование атеизма, но разве атеизм не является религиозным верованием?"
Одним из самых обычных развлечений в философской дискуссии является "игра в ре-дефиницию (переопределение)". С точки зрения циника она выглядит так:
А начинает дискуссию, делая спорное утверждение. Когда Б указывает на то, что оно не может быть верным, А постепенно ре-дефинирует (переопределяет) слова, которые он использовал в утверждении до тех пор, пока он не приходит к чему-то такому, с чем Б готов согласиться. После он фиксирует утверждение вместе с тем фактом, что Б согласился с ним, и продолжает. В конце концов А использует утверждение в качестве "(обще)принятого факта", но вместо неясных ре-дефиниций (переопределений), необходимых для согласия Б, использует первоначальные определения. Б будет склоняться к подыгрыванию, невзирая на очевидную непоследовательность.
Цель этого отступления в том, что ответ на вопрос "не является ли атеизм религиозным верованием" полностью зависит от того, что имеется в виду под "религиозным верованием". "Религия" обычно характеризуется верой в "управляющую" сверхчеловеческую силу - главным образом в какого-нибудь бога - и также верой и поклонением.
[Следует попутно отметить, что некоторые разновидности буддизма не являются религией согласно такому определению.]
Атеизм определенно не является верой ни в какие сверхчеловеческие силы, и также не характеризуется наличием поклонения в любом значимом смысле. Расширение определения "религиозный" с целью включения в него атеизма приведет к тому, что многие другие аспекты человеческой деятельности внезапно также станут "религиозными" - например, наука, политика, просмотр телевидения.
"Хорошо, это не религия. Но ведь правда, что вера в атеизм (или науку) все еще является актом веры, как и религия?"
Во-первых, совершенно не факт, что скептический атеизм - это что-то такое, во что действительно верят.
Во-вторых, необходимо иметь определенные базисные убеждения или предположения, чтобы извлечь какой-то смысл из сенсорных данных, что мы испытываем. Большинство атеистов пытаются иметь как можно меньше таких базисных убеждений; и даже те, что есть, являются предметом, могущим подвергнуться сомнению, если опыт заставляет усомниться в них.
В науке также есть ряд таких базисных убеждений. Например, общепринято считать, что законы физики одинаковы для всех наблюдателей. Таковы базисные предположения, делаемые атеистами. Если такие основные идеи называть "актами веры", тогда почти все, что мы знаем, должно быть названо основывающимся на актах веры, и термин теряет свое значение.
Чаще слово "вера" используется, когда идет речь о полном, твердом убеждении в чем-либо. Согласно такому определению, атеизм и наука определенно не являются актами веры. Конечно, некоторые атеисты или ученые могут быть такими же догматичными, как и религиозные последователи, когда они говорят о полной уверенности в чем-либо. Однако, это не является общей тенденцией; много атеистов будут противиться тому, чтобы с уверенностью сказать, что вселенная существует.
Вера также используется для обозначения убеждения, не имеющего доказательств. Скептический атеизм определенно не подходит под такое определение, потому что в скептическом атеизме нет убеждений. Сильный атеизм ближе к такому определению, но всё ещё не подходит под него, потому что даже самые категоричные атеисты будут стараться ссылаться на данные, основанные на опыте (или на их отсутсутствие), утверждая, что бог не существует.
"Если атеизм не религиозен, стало быть, он анти-религиозен?"
Делить на "за" и "против", "друзей" и "врагов" - это глупая людская тенденция. Правда не настолько проста.
Атеизм - позиция, логически стоящая напротив теизма; в таком понимании возможно говорить о "анти-религии". Однако, когда верующие говорят об "анти-религиозных" атеистах, они обычно имеют в виду то, что атеисты относятся к верующим с антипатией или ненавистью.
Эта характеристика атеистов как враждебных относительно религии является довольно несправедливой. Отношение атеистов к верующим на самом деле довольно разнообразно и неоднозначно.
Большинство атеистов занимают позицию "живи и не мешай другим". Обычно они не упоминают о своем атеизме до тех пор, пока их об этом не спросить (исключение могут составить близкие друзья). Конечно, это может быть верным лишь отчасти, потому что атеизм не является "социально приемлемым" во многих странах.
Некоторые атеисты являются вполне анти-религиозными, и даже могут пытаться "обращать" в атеизм других, когда это возможно. Исторически, такие анти-религиозные атеисты мало повлияли на общество за пределами стран восточного блока.
[Слегка отвлечемся: Советский Союз был изначально направлен на разделение церкви и государства, так же, как и США. Советские граждане были официально свободными в выборе веры и объекта поклонения. Институт "государственного атеизма" появился, когда Сталин стал управлять Советским Союзов и попытался уничтожить церкви для того, чтобы получить полный контроль над населением.]
Некоторые атеисты вполне открыто распространяются о своих убеждениях, но только тогда, когда они видят, что религия вторгается туда, где ей делать нечего - например, правительство сша. Такие люди озабочены тем, что церковь и государство должны остаться разделенными.
"Но если вы не разрешите церкви вмешиваться в управление государством, это же будет то же, что и государственный атеизм?"
Принцип разделения церкви и государства гласит, что государство не должно издавать законы, касающиеся вопросов религиозной веры. В частности, это значит не только то, что государство не может продвигать одну религию за счет другой, но также это значит то, что государство не может продвигать любое убеждение, религиозное по сути.
Религии могут участвовать в дискуссиях, касающихся чисто светских вопросов. Например, верующие были ответственны за претворение в жизнь многих политических реформ. Даже сейчас многие организации, ратующие за увеличение объема помощи нуждающимся странам, основываются как религиозные кампании. Пока их деятельность ограничивается светскими вопросами и не является дискриминацией на религиозной почве, большинство атеистов будут вполне счастливы.
"Что насчет молитвы в школах? Если бога нет, почему вас волнует этот вопрос?"
Потому что молящиеся люди являются (будущими) избирателями и законодателями, и они имеют склонность делать то, что не молящиеся люди не могут просто проигнорировать. Также, христиансткая молитва в школах является "запугивающим" фактором для не-христиан, даже если им сказано, что им не обязательно присоединяться. Разнообразие религиозных и не-религиозных убеждений означает невозможность формулирования значимой молитвы, которая будет приемлема для всех участников любого общественного события.
Также, те, кто не молятся, зачастую имеют семью и (или) друзей, которые молятся. Забота о друзьях и семье, тратящих впустую время, вполне разумна, даже если не принимать во внимание другие мотивы.
"Вы упомянули христиан, ратующих за увеличение помощи нуждающимся. А как насчет атеистов? Почему нет атеистических благотворительных организаций или госпиталей? Не возражают ли атеисты против религиозной благотворительности?"
Существует много благотворительных организаций без религиозных целей, которым могут помогать атеисты. Некоторые атеисты также помогают и религиозным благотворительным организациям, ради практического добра, приносимого ими. Некоторые атеисты даже делают добровольную работу для бблаготворительных организаций, основанных на религиозной почве.
Большинство атеистов считают, что атеизм не стоит того, чтобы кричать о нем в связи с благотворительной деятельностью. Для них атеизм является простым и очевидным каждодневным делом, так же, как и благотворительность. Многие считают, что использование обычной благотворительности в качестве оправдания рекламы определенных религиозных убеждений является позорным, если не сказать фарисейским.
Для "слабых" атеистов постройка госпиталя с целью сказать "я не верю в бога" является довольно странной идеей; это равносильно собиранию вечеринки, чтобы сказать "сегодня не мой день рождения". Зачем суетиться?
"Вы сказали, что атеизм не анти-религиозен. Но, может быть, он является реакцией на религиозное воспитание, что-то типа протеста?"
Может и так, для некоторых. Но многие люди имеют родителей, не предпринимавших попыток навязывания каких-либо религиозных (или атеистических) идей, и многие из этих людей называют себя атеистами.
Также спорным является то, что некоторые верующие выбрали религию в качестве реакции на атеистическое воспитание, в качестве отличия. С другой стороны, многие выбирают религию для соответствия ожиданиям других.
В общем, мы не можем сделать заключение о том, являются ли атеизм или религия реакцией либо конформизмом; однако, в общем, люди имеют тенденцию примыкать к какой-то группе, нежели действовать и мыслить самостоятельно.
"Как атеисты отличаются от верующих?"
Они не верят в бога. Вот и всё различие.
Атеисты могут слушать тяжелый металл - но может быть и с точностью до наоборот - они могут предпочитать реквием Верди, даже если они знают слова. Они могут носить гавайские шорты, могут одеваться во все черное, они даже могут ходить в оранжевых мантиях. (У многих буддистов отсутствует вера в бога любого "сорта".) Некоторые атеисты даже таскают с собой библию - для выступления против, естественно!
Скорее всего, у вас есть нескольно знакомых атеистов, но вы даже не знаете, что они ими являются. Атеисты обычно не отличаются необычным поведением и внешностью.
"Не отличаются? Но разве атеисты не являются менее этичными и нравственными по сравнению с верующими?"
Это зависит от человека. Если вы определяете нравственность как послушание богу, то конечно же атеисты менее нравственны, потому что они не подчиняются никакому богу. Но обычно, когда разговор идет о нравственности, имеется в виду приемлемое ("правильное") и неприемлемое ("неправильное") поведение в обществе.
Люди являются социальными, общественными животными, и для того, чтобы как можно лучше преуспеть, они должны сотрудничать друг с другом. Это является хорошей причиной для отбивания у атеистов охоты к "анти-социальному" или "безнравственному" поведению, исключительно в целях самосохранения.
Многие атеисты ведут себя "нравственно" или "сочувствующе" просто потому, что они чувствуют естественное стремление к сочувствию. Почему же их волнует то, что происходит с другими? Они не знают, они просто ощущают себя такими.
Конечно же, есть люди, действующие "безнравственно" и пытающиеся использовать атеизм для оправдания своих действий. Однако, есть столько же людей, ведущих себя "безнравственно" и пытающихся использовать религиозную веру для оправдания своих поступков. Например:
"Есть заслуживающее доверия высказывание, которое достойно полного одобрения: Иисус Христос пришел в мир для того, чтобы спасти грешников... Но по этой самой причине мне было даровано прощение... Иисус Христос может демонстрировать Свое бесконечное терпение в качестве примера для тех, кто смог бы поверить в него и получить вечную жизнь. Быть славе и почету всегда и навсегда властителю вечному, бессмертному, невидимому, единственному - Богу."
Эта цитата является частью заявления, сделанного в суде 17 февраля 1992 года Джеффри Дамером, знаменитым людоедом и серийным убийцей (шт. Милуоки, Висконсин).
Данные социологических исследований показывают, что религия не обладает монополией на нравственное поведение.
"Если ли такая вещь, как нравственность у атеистов?"
Если вы имеете в виду "существует ли такая вещь, как нравственность, для атеистов", то ответом будет твердое "да", как было объяснено выше. Многие атеисты как минимум настолько же нравственны, насколько многие верующие.
Если вы имеете в виду "есть ли у атеизма характерные нравственные нормы?", то ответом будет "нет". Сам по себе атеизм не предполагает какие-то правила, касающиеся человеческого поведения. Большинство атеистов следуют тем же "нравственным принципам", что и теисты, но по другим причинам. Атеисты считают нравственность понятием, созданным людьми согласно человеческому пониманию устройства мира, вместо того, чтобы считать нравственность набором правил, провозглашенным сверхестественным существом.
"Тогда не являются ли атеисты просто верующими, отвергующими бога?"
Исследование организации "Свобода От Религии" (Freedom From Religion Foundation) показало, что свыше 90% ответивших стали атеистами, потому что они обнаружили коренную несовместимость религиозных убеждений с окружающим миром.
Атеисты являются неверующими не из-за невежества или отрицания, а из-за выбора.
Большинство атеистов провело много времени изучая одну или несколько религий, иногда очень глубоко. Они приняли взвешенное и обдуманное решение отвергнуть религиозные убеждения.
Это решение, конечно же, может быть неизбежным следствием характера человека. Для настоящего скептика атеизм зачастую является единственным разумным выбором, и следовательно, единственным выбором, который скептик может честно сделать.
"Но разве атеисты не хотят поверить в бога?"
Атеисты живут так, как будто никто над ними не присматривает. Большинство из них не имеют ни малейшего желания, чтобы за ними присматривали, без разницы насколько хорошим может оказаться фигура "Большого Брата".
Некоторые атеисты хотели бы быть могущими поверить в бога - ну и что? Следует ли верить во что-то только потому, что (ты) хочешь, чтобы это оказалось правдой? Опасности такого подхода должны быть очевидны. Атеисты зачастую решают, что охоты верить во что-то недостаточно; должно быть основание для веры.
"Но атеисты же не видят оснований для существования бога - они не хотят их видеть!"
Большинство атеистов, если не все, были прежде верующими. Как было объяснено выше, большинство из них всерьез предполагало возможность существования бога. Многие будущие атеисты молились, пытаясь достичь бога.
Конечно, некоторым атеистам не хватает широты взглядов; но предположение, что все атеисты предубеждены и неискренни является оскорбительным и недалеким. Такие фразы как "конечно же бог есть, вы просто плохо ищете" скорее всего будут рассматриваться как снисхождение (со всеми вытекающими. -прим. перев.).
Если вы хотите участвовать в философских дебатах с атеистами, то важным будет дать им возможность свободно усомниться в чем-либо и самому понять их сомнения, предполагая, что они честны, говоря о том, что искали бога. Если вы не расположены к вере в то, что они говорят правду, то спор будет тщетным.
"Разве жизнь для атеиста не является абсолютно бесцельной?"
Многие атеисты живут целеустремленной жизнью. Они сами решают, что является целью в их жизни и следуют своему пути. Они пытаются сделать свою жизнь значимой, не желанием вечной жизни, а влиянием на других людей, которые будут жить после них. Например, атеист может посвятить свою жизнь политическим реформам, в надежде оставить свой след в истории.
Люди всегда пытались искать "цель" или "смысл" в разных вещах. Однако, нельзя с уверенностью сказать, что "жизнь" является вещью, имеющей "цель" или "смысл".
Другими словами, не все вопросы являются разумными. Некоторые атеисты считают, что вопрос "в чем смысл жизни?" такой же глупый, как вопрос "в чем смысл чашки кофе?". Они считают, что у жизни нет смысла или цели, она просто есть.
"А как же атеисты находят успокоение, утешение, поддержку?"
Есть много путей достижения утешения или поддержки - семья, друзья, питомцы. На более низком духовном уровне - еда, выпивка, телевидение.
Это может показаться пустым и уязвимым, ну и что с того? Следует ли людям верить во что-то просто потому, что это что-то тебя утешает и успокаивает, или им надо считаться с действительностью невзирая на то, насколько суровой она может оказаться?
В конце концов, это личное дело каждого. Большинство атеистов неспособны верить в то, во что они бы не стали иначе верить, просто потому, что это что-то утешает или поддерживает их. Они ставят правду превыше утешения и поддержки и считают, что если поиск правды иногда делает их несчастными, то это просто тяжелая судьба.
"Не боятся ли атеисты того, что они могут внезапно оказаться неправыми?"
Короткий ответ: "Нет, а вы?"
Много атеистов годами были атеистами. Они встречались со многими агрументами и мнимыми доказательствами существования бога, но они посчитали их необоснованными или неубедительными.
За несколько тысяч лет истории религии не было найдено ни одного хорошего доказательства существования бога. Поэтому атеисты склонны считать, что вероятность того, что они могут оказаться неправыми в ближайшем будущем крайне мала, и их перестает это волновать.
"Так почему же верующие должны отвечать за свои убеждения? Разве такие же аргументы не подходят?"
Нет, потому что убеждения, подвергающиеся сомнению, не одинаковы. Слабый атеизм - просто скептическая "позиция по умолчанию"; он ничего не утверждает. Сильный атеизм - негативное, "отрицательное" убеждение. Вера - очень сильное позитивное, "утверждающее" убеждение.
Иногда атеисты доказывают, что верующие должны отвечать за свою веру из-за вреда, что они могут причинить - не только верующим, но и всем остальным.
"Какого вреда?"
Религия представляет собой огромное финансовое и трудовое бремя для человечества. Это не только вопрос траты денег верующих впустую на церковные здания; подумайте о потраченных усилиях и времени на постройку церквей, молитву и пр. Представьте, куда и как можно приложить все эти усилия.
Многие верующие верят в возможность чудесного исцеления. Известно много случаев, когда больных начинал "лечить" священник, они переставали принимать прописаные докторами лекарства и умирали. Некоторые верующие умирают из-за отказа от переливания крови на религиозной почве.
Вполне понятно, что препятствование Католической Церкви контролю над рождаемостью - и презервативам в частности - усиливает проблему перенаселения во многих странах третьего мира и способствует распространению СПИДа во всем мире.
Известны случаи убийства верующими своих детей для того, чтобы не позволить им стать атеистами или связать себя узами брака с лицом, исповедующим другую конфессию.
"Это были НЕ НАСТОЯЩИЕ верующие. Они просто заявляли, что они верят, чтобы оправдать себя."
А что делает верующего истинным? Существует столько всяких Самых Настоящих Религий, что говорить об истинности будет делом сложным. Взгляните на христианство: внутри него существует масса конкурирующих группировок, каждая из которых убеждена, что они являются единственными настоящими христианами. Иногда они даже борятся и убивают друг друга. Как атеист должен решить, кто НАСТОЯЩИЙ христианин, а кто нет, когда даже основные христианские церкви, такие как Католическая и Православная не могут решить это между собой?
В конце концов, большинство атеистов подходят к этому с прагматической точки зрения и считают, что каждый, кто называет себя христианином и использует христианскую веру или догмы для оправдания своих поступков, должен считаться христианином. Может быть, некоторые из этих христиан просто искажают христианское учение для своих собственных целей - но тогда вполне понятно, что если библия может с такой готовностью использоваться для поддержки не-христианских поступков, то она не может быть такой нравственной, какой её представляют христиане. Если библия является словом бога, почему он не сделал её менее легкой для неверного истолкования? И откуда вы знаете, что ваши убеждения не являются искажением того, что было задумано вашим богом?
Почему атеист должен предпочитать одно толкование библии другому, если нет ни одного недвусмысленного толкования? Только из-за вашего "авторитетного" заявления? Пардон, но если кто-то заявляет, что он верит в Иисуса и он убивал других, потому что Иисус и библия сказали ему сделать так, то мы должны называть его христианином.
"Очевидно, такие крайние виды убеждений должны быть оспорены. Но если никто не доказал, что бога нет, то абсурдность более основных религиозных убеждений, разделяемых всеми верами, очень спорна."
Такой фокус не пройдет, потому что, как было уже сказано в начале, "уверждающие", позитивные утверждения, касающиеся существования объектов, с самого начала гораздо более трудны для опровержения, нежели отрицающие. Никто ещё не доказал, что единороги не существуют, но это не значит, что их существование не является мифом.
Поэтому более веским и обоснованным будет занятие по умолчанию отрицающей позиции, нежели утверждающей. Конечно же, "слабые" атеисты возразят, что лучше всего будет ничего не утверждать.
"Ладно, если атеизм так хорош, почему же на свете так много верующих?"
К сожалению, популярность убеждения имеет мало общего с его "правильностью"; посмотрите, сколько людей верят в астрологию, графологию и другие псевдо-науки.
Многие атеисты считают, что стремление верить в богов является просто человеческой слабостью. Конечно, во многих примитивных человеческих обществах религия позволяет людям иметь дело с явлениями, которые не могли быть адекватно поняты.
Конечно же, дело не только в этом. Даже сейчас люди верят религиозным объяснениям явлений, даже если эти явления прекрасно объясняемы естественным путем. Возможно, религия зародилась как средство объяснения окружающего мира, но в наше время она также служит другим целям.
"Но столько культур имели религию. Конечно же, это должно о чем-то говорить?"
Не совсем. Большинство религий сходны только поверхностно; например, стоит напомнить, что такие религии как буддизм или таоизм не имеют бога в христианском смысле этого слова.
Конечно же, большинство религий осуждает и обвиняет конкурирующие религии, поэтому довольно странно использовать одну религию для того, что бы оправдать другую.
"А что насчет всех тех знаменитых ученых и философов, которые сделали вывод, что бог существует?"
На каждого ученого или философа, верующего в бога, приходится один неверующий. Кроме того, как было указано, истинность убеждения не определяется количеством верущих людей. Также важно понять, что атеисты не рассматривают известных ученых или философов так же, как верующие рассматривают своих религиозных лидеров.
Известный ученый - это всего лишь человек; он может быть экспертом в своей области, но когда он говорит о других вещах, его слова не являются авторитетом. Многие уважаемые ученые были в ситуациях, когда они выглядели глупыми, говоря о вещах, лежащих вне поля их компетенции.
"То есть, вы серьезно утверждаете, что столь широкое распространение религий ничего не значит?"
Не совсем. Это определенно значит, что религия имеет некоторые свойства, которые помогли ей распространяться до сих пор.
Теория меметики имеет дело с "мемами" - набором идей, которые распространяют себя между человеческими разумами, по аналогии с генами. Некоторые атеисты считают религии наборами очень успешных паразитических мем, которые распространяются путем подстрекания своих носителей к обращению других. Некоторые мемы избегают уничтожения путем отбивания у верующих охоты подвергнуть сомнению учение, или же используют давление, чтобы удержать бывших верующих от признания в том, что они ошибались. Некоторые религиозные мемы даже подстрекают своих носителей к уничтожению носителей, контролируемых другими мемами.
Конечно же, с точки зрения меметики, с успешным распространением мем нельзя связать какое-то исключительное добро или хорошее качество.
"Даже если религия не является полностью верной, по крайней мере она несет важные мысли. А какие существенные мысли несет атеизм?"
Атеисты продвигают много важных идей. Следующие являются лишь их частью, не удивляйтесь, если увидите идеи, присутствующие также в некоторых религиях.
-Нравственное поведение - это больше, чем слепое следование правилам.
-Будьте особенно скептичны к утвердительным заявлениям.
-Если вы хотите, чтобы ваша жизнь имела значение, то его нахождение остается за вами.
-Ищите правду, даже если поиск окажется для вас неудобным.
-Не лишайте себя радостей жизни, потому что эта жизнь, возможно, окажется единственной.
-Не стоит полагаться на то, что какая-то внешняя сила изменит вас; вы должны сами изменить себя.
-Просто потому, что что-то популярно, не значит, что оно хорошо.
-Если вы предполагаете что-то, предположите что-нибудь легко доступное проверке.
-Не верьте во что-то просто потому, что вы хотите, чтобы это оказалось правдой.
И наконец (самое важное):
-Все убеждения должны быть открыты для сомнения.
Спасибо за то, что нашли время прочитать данную статью.

Итоги недели. Медведев как президент

Итоги недели. Медведев как президент
Война в Грузии достойно венчает 100 дней президента Медведева и расставляет точки над «i».
Если у кого-то оставались сомнения насчет распределения ролей в тандеме, то теперь вроде ясно: Медведев даже не перчатка на руке Путина (Путин действует без перчаток), а просто украшение кремлевского интерьера. Возможно, это не самая плохая позиция в долгосрочном плане. Посмотрим.
Вооруженные силы России не имеют права начинать боевые действия без приказа Главнокомандующего (им, по Конституции, является президент РФ); для масштабных военных действий за рубежом президент должен бы заручиться поддержкой Верхней палаты парламента. Куда там! Парламент и рад бы подержать, но его просто забыли спросить. Как, похоже, и президента.
Зато весь мир наблюдал, как премьер Путин легко сбежал по трапу самолета в прифронтовом Владикавказе, быстро расставил военных по местам, посетил раненых, а потом выступил с ясными и исчерпывающими оценками и изложением дальнейших намерений России. Президент Медведев тем временем рассказывал о гуманитарной катастрофе.
После выборов в марте на вопрос «Левада-центра» «Кому принадлежит реальная власть в стране?» 20% граждан ответили, что Путину. Еще 20% — что Медведеву. 47% полагали, что страной правит их равноправный тандем. В июле приоритет Медведева признавали лишь 9%, Путина — уже 36%. После Владикавказа и Цхинвали рейтинг Путина как первого человека, вероятно, увеличился.
Сегодняшняя Россия по-советски непринужденно относится к писаным законам и правилам. Она, наследница пролетарского государства, выше этого бумажного сора, выдуманного мировой буржуазией.
Подумаешь, в Конституции СССР было сказано, что высшим органом государственной власти является Верховный Совет! По настоящим правилам жизни главный человек в СССР — Генеральный секретарь ЦК партии. И глуп тот, кто этого не понимает.
Подумаешь, Генеральный секретарь подписал Хельсинские соглашения, включая «Третью корзину» (права человека)! По настоящим правилам советскому человеку никакие права вовсе не нужны. И горе тем, кто за них борется, апеллируя к ничтожным бумагам — пусть даже подписанным Генеральным секретарем.
Подумаешь, Медведев президент! По-настоящему все реальные полномочия остались у группы Путина. Только глупые формалисты, типа Саркози, этого не понимают.
Но мы-то, постсоветские граждане, умные! Мы все с ходу просекаем. Куда не надо, не лезем. Куда надо, впрочем, — тоже. Здоровее будет.
Тайная деградация слов и правил — самое печальное из того, что происходит ныне в России. Возвращение наглого большевистского стиля. Презрение к собственным обещаниям и обязательствам. Как тут не вспомнить ламентации новоизбранного президента о правовом нигилизме. В самом деле, откуда этот проклятый нигилизм? Не иначе англичане подбросили.
Под ковровыми бомбардировками телевидения мы опять сбиваемся на ложные цели. Спорим, кто прав, кто виноват. Кто первый начал, а кто только дал сдачи. Кого мочить правильно, а кого неправильно. Да не в этом же дело! Дело в том, что сам спор, и мы вместе с ним, деградировали до логики пацанов из подворотни. Незаметно и естественно. Эта логика чудо как хороша для мобилизации масс, ибо массы именно в ней воспринимают реальность. Она хороша для классовой борьбы, для разборок с врагами, для войны. Когда стаю надо натравить на стаю и во что бы то ни стало победить. Чья стая круче — тот и прав. Кто слаб — того и мочи. Это будет правильно.
К сожалению, такая парадигма мало подходит для мирной жизни. Здесь как раз требуется закон, права и гарантии. Адвокаты, судьи, параграфы и прочая лицемерная ерунда, совершенно неинтересная пацанам из подворотни и широким народным массам.
Историческая вина Путина, как мне кажется, в том, что он планомерно низводил Россию к пацанской логике. И свел-таки. Закономерным итогом стала война. Приехали. Пацаны в восторге: наконец мы хоть кого-то поимели! Рев на всех уровнях — от «наших» до Госдумы и телевизора. Молодцы. Но дальше-то что?
Кого и, главное, что вы поимели? Чувство глубокого пацанского удовлетворения — и кучу долгосрочных проблем. Про потери на дипломатических фронтах, перепуг СНГ и скорое вступление Грузии с Украиной в НАТО даже и говорить скучно. Важнее потери наши внутренние: цели, темпа и смысла. А также совести.
С конца 80-х до начала нулевых годов российская элита стремилась встроиться в европейскую систему ценностей, формируя корпус писаных законов и худо-бедно пытаясь их выполнять. Но уже с 2005 года в политологических салонах активно обсуждается вопрос, каким именно способом Главный Пацан объегорит правовые нормы и обеспечит себе пребывание во власти по истечении конституционного срока. Что он не уйдет (не может уйти, ибо тогда его шайку порвет новая, из другой подворотни!), мало кто из наблюдателей сомневался: не тот стиль, не та логика у человека. Наиболее популярной была версия перехода в премьеры и превращения России из президентской республики в парламентскую. Через пересмотр Конституции.
Глупые, глупые политологи! Наши телячьи головы были одурманены чуждыми европейскими ветрами. Настоящее решение, как выяснилось, проще и элегантней: пыром под дых. Зачем менять Конституцию, если на нее можно просто не обращать внимания — в советском стиле?
«При виде исправной амуниции сколь презренны все конституции!», — с безукоризненно армейской рифмой и чувством стиля сформулировал поэт-патриот Козьма Прутков, выдающийся носитель державного духа. За амуницию в современной России, несомненно, отвечает премьер Путин. Эрго, Конституцию можно с легкой душой оставить президенту Медведеву. Пусть играется…
Российское общество и российская элита позволили «коллективному Путину» развернуть Россию от европейской системы ценностей назад к традициям восточной автократии. За взятку в виде нефтяных отчислений (для тех, кто наверху) и за грубую лесть (для тех, кто внизу). Т.е. — в их элитной логике — для лохов. Именно этот неявный урок настоящей жизни и усваивает общественное мнение, погружаясь назад в советскую спячку под бурные, продолжительные аплодисменты.
Лохов можно развести на фальсифицированных выборах. Им можно нарисовать фальсифицированную ТВ-картинку. Им даже можно представить фальсифицированного президента. Многое, очень многое можно сделать с лохами в этой замечательной логике. Даже победить в великой войне — правда, за счет резкого снижения поголовья.
«Паситесь, мирные народы… Их должно резать или стричь».
Нельзя, по сути, только одно: бесконечно обманывать живые человеческие интересы. Народы хотят жить, а не умирать. По возможности, жить сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня. И пацаны в том числе. Эти, пожалуй, даже в первую очередь. Поэтому, когда из телевизора бурным потоком лились победные реляции, фондовый рынок, на котором сметливые пацаны хранят нажитые непосильным трудом трудовые сбережения, рухнул. Дело житейское: держава державой, а свое бабло надо спасать. Элиты кинулись продавать акции и «Роснефти», и Сбербанка, и ВТБ купно с Газпромом. Понятно, они это успели сделать раньше других (у нас до сих пор не действуют правила, запрещающие инсайдерскую торговлю — ну их, эти правила!), но все равно потери очень больно ударили по пацанскому карману.
Голосование биржевых спекулянтов никакой избирком не подделает. Если рынок, как миллионноголовая гидра, считает, что экономика проваливается, значит, черт возьми, она проваливается. На то они и спекулянты, чтобы деньгами оценивать риски. Такая у них лихая работа. И вот они от имени и по поручению элитных и прочих граждан хором выводят денежки из российских акций и шустро обращают их — куда? В кэш, понятно. В презренные пиндосовские доллары, которые вдруг оказались надежнее и интереснее, чем рубли.
В результате решительных действий премьера по укреплению величия России капитализация российского фондового рынка рухнула на 400 000 000 000 (прописью: четыреста миллиардов) долларов. Такой итог подвел во вторник И. Юргенс, один из руководителей Российского союза промышленников и предпринимателей и по совместительству консультант президента Медведева. При этом курс доллара как валюты-убежища подскочил сразу на рубль. Давненько старичок так не прыгал.
И черт бы с ними, со спекулянтами? Никак нет-с. Получается, что г-н Сечин как шеф «Роснефти» корпоративно враз обеднел на несколько миллиардов. И г-н Якунин — как шеф ОАО "РЖД". И г-н Миллер — как шеф Газпрома. И г-н Чемезов. И многие, многие другие достойные всяческого уважения патриоты более скромного калибра. Например, Генеральный секретарь партии «Единая Россия» г-н Володин, который контролирует существенную долю масложировой промышленности России и неплохо заработал на двукратном росте цен за подсолнечное масло за последний год. (Кстати, один из основных продуктов питания беднейших слоев населения, которые бурно поддерживали «ЕР» и План Путина.)
Нет, так не годится, конечно. Нет такого правила, чтоб у начальства деньги исчезали! Здесь и начинается самое интересное. Пацаны меж собой переглянулись и негласно решили: война и патриотизм, конечно, дело хорошее, но не за наш же счет! Это для лохов, а нам-то, которые понимают, как устроена настоящая жизнь, чего мозги заправлять?! Стало быть, остро необходим какой-то, извините за выражение, противовес для развоевавшегося Главного.
Тут их взыскующий взор обращается к скромной до поры фигуре президента Медведева. Мол, выступи, Дмитрий Анатольевич, объясни, что это все было как бы понарошку. Мы ж не хотели. Ну дали грузинам слегка по морде, и хорош. Зачем посуду-то в собственном доме бить? Мы ж цивилизованные, в конце концов, люди. Нам как бы тоже нужны законы и гарантии. Чай, не варвары какие… Нам вообще очень даже нравится разделение властей и всяческая демократия. Выступи, голубчик, сил нет смотреть, как бабки тают!
И президент Медведев в ответ обретает истинно державную поступь и осанку! Артикулирует вполне рациональные и по-европейски сдержанные предложения. Если в военную пору он смотрелся бледной тенью решительного и поворотливого премьера, то сейчас его юридический лексикон и некоторая вальяжность оказываются удивительно уместными и органичными. Чудо: почувствовав реальную поддержку за спиной, человек в одно мгновенье поймал верную тональность. «Договариваться надо, господа, конечно, договариваться! Восстановить статус-кво, развести войска, порешать гуманитарную составляющую…»
А премьер Путин как-то на глазах сократился в размерах. Что-то произошло неуловимое в их телевизионном царстве. Даже если они так между собой договорились, все равно у президента появилась наконец какая-то реальная функция помимо декоративно-прикладной.
И ведь рынок, каналья, сразу подпрыгнул на четыре процента! И павший рубль слегка приподнялся с колен… То есть миллионноголовая буржуазная гидра дала сигнал: правильным курсом идете, товарищи! Выписываем вам небольшой кредит доверия. Вы, пацаны, конечно, те еще партнеры, но если впредь не будете чудить, то подрастем и на 10, и на 20 процентов. И даже на 50. И вас заодно подкормим. И даже народонаселение.
Выбирайте, пацаны: вам охота быть богатыми, стабильными, при всех делах и международном статусе или по-прежнему стаей напрыгивать из лубянской подворотни на бедных лохов в драповом пальто?
Вот оно, фундаментальное противоречие между заявленными «как бы сталинскими» державными ценностями и практическими интересами элит, подрядившихся эти ценности «как бы воплощать». Противоречие если и новое, то только для постсоветской России. А так — все развитые страны через него прошли, когда прощались с неограниченной монархией и мучительно переползали к идее разделения властей. Демократия, рынок, независимый суд и прочая вредная свобода не от того появились, что в элитах внезапно проросли семена разумного, доброго и вечного, а из вечно живых шкурных интересов.
Ну ровно как стихи: из такого, знаете ли, сора!
Так что у президента Медведева на рубеже его 100 дней неожиданно открываются шансы. И — страшно вымолвить! — у демократии тоже. Бабло побеждает зло.
Стратегическая угроза в данной ситуации исходит:
А) От бескорыстных идиотов, которые ради светлых пацанских идеалов могут низвергнуть своих более сметливых обуржуазившихся паханов. За предательство их, за измену народному делу!
Б) От отмороженных элитных лузеров с оружием, которые чуют, что в мирных условиях не выдерживают конкуренции и потому могут рискнуть вернуть себе власть силой. При одобрительном мычании бескорыстных стад. Это было бы очень правильно и естественно в рамках возрожденной пацанской логики И.В. Сталина. За каковую перспективу (пока теоретическую) нынешнему премьеру отдельное спасибо.
Кажется, такое маловероятно: настоящих буйных мало. Всех, кто хоть что-то из себя представлял, включили в Корпорацию и поставили на довольствие. Следовательно, под контроль. Хотя сказано: «Предают только свои».
Не могу под конец отказать себе в удовольствии еще раз процитировать графа А.К. Толстого (одного из соавторов К. Пруткова). У него была скверная привычка, перечитывая стихи Пушкина, тут же на полях писать микропародии.
Пушкин пишет (с несколько натужным философическим пафосом):
«Всё мое», — сказало злато;
«Всё мое», — сказал булат.
«Всё куплю», — сказало злато;
«Всё возьму», — сказал булат».
Желчный граф легко откликается на полях:
«Ну, ступай!» – сказало злато;
«И пойду!» – сказал булат».
Короче: война, граждане, окончена, просьба расходиться по домам. Объявляется траур.
О второй серии вам сообщат дополнительно.
Дмитрий Орешкин
15.08.2008

Путин как промежуток?

Путин как промежуток?
12 АВГУСТА 2008 г.
Положим, плевать нам на высокие слова. Положим, мы брутально-прагматичные державники — ну, примерно как позиционирует себя Путин В.В. Этак, слегка по-сталински.
Что наблюдаем, если без соплей? В Чечне Рамзан Кадыров контролирует ситуацию, но не является службистом. В Ингушетии Мурат Зязиков, напротив, стопроцентный службист, но ситуации — ах! — не контролирует. Первый выдавливает федеральных силовиков, заменяя их своими нукерами. Второй, напротив, наводнил Ингушетию российскими военными и все время требует новых. А результат?
Глупо сравнивать джигитов в координатах нравственности, гуманности, законопослушания и прочих чуждых ценностей. Попробуем сравнить их по функциональной адекватности. В державном стиле. Адекватность № 1 — обеспечение военного контроля на подведомственной территории. Адекватность № 2 — лояльность Центру. Адекватность № 3 — способность к экономическому развитию. Третий пункт как бы подразумевается, но временно откладывается на светлое будущее. Согласно журналу «Финанс online» (www.finansmag.ru), Ингушетия по показателю валового регионального продукта на душу населения уверенно занимает последнее место в России: 1,3 тыс. долларов на человека в год. Как в Руанде. Чечня стоит рядом (1,9 тыс. долларов) и соответствует Судану.
Чтобы было понятно: средний житель Ингушетии производит в месяц товаров и услуг примерно на 100 у.е. Заметно меньше, чем получает зарплаты или пенсии. Как так? А вот так. Пользуясь советской терминологией, планово убыточная экономика. Бюджет практически на 100% состоит из дотаций Федерального центра. То есть население всей прочей России ежемесячно скидывается по нескольку рублей, чтобы генерал Зязиков мог и далее удерживать руль в мозолистых руках.
Дотации соседней Чечне (только официальные!) составляют более 1,5 млрд долларов в год. Грубо говоря, по десять-двенадцать баксов с каждого российского гражданина, включая стариков и младенцев. Ну или по доллару в месяц. Если угодно, по 25 рублей. Можно считать и по-другому. Если километр хорошего современного автобана стоит миллион долларов, то ежегодно Россия только в Чечне сжигает две скоростные многополосные трассы Москва-Петербург.
А ведь есть еще Адыгея (экономический аналог Лесото), Дагестан (Эквадор), Карачаево-Черкесия (Шри-Ланка), Кабардино-Балкария (Парагвай) и пр.
Тут как-то по-новому осмысливаешь гоголевские слова о дураках и дорогах. Чем больше во власти дураков с геополитическими амбициями, тем хуже во внутренней России с дорогами. Самое интересное, что мы как народ с этим соглашаемся. На протяжении многих столетий. Какая такая экономика, какие дороги и комфорт, если речь о Державе! Не до грибов.Черт с ней, с адекватностью № 3. Но то, что 80 тыс. ингушских подписей были не только собраны и доставлены в Москву, но и приняты Администрацией президента, означает, что Мурат Зязиков неадекватен и по первым двум пунктам. Или, по крайней мере, в Кремле появились люди, которые так считают. Непредвзятому наблюдателю это было ясно еще три-четыре года назад, но власть, в отличие от независимого наблюдателя, думает не мозгами, а балансом интересов. Г-н Зязиков генерал ФСБ, его отставка — удар по службе. По кадровику Путина генералу ФСБ Виктору Иванову. И по самому Путину тоже. Уход Зязикова стал бы знаком усиления группы Медведева. Которая, выходит, более прагматична?
Цугцванг. Если у президента республики, крупного спецслужбиста, ближайших родственников крадут по ночам, как куриц с насеста, а потом возвращают за выкуп, то такой человек дискредитирует и Контору, и (страшно молвить!) великий принцип назначаемости губернаторов, провозглашенный Сами Знаете Кем как раз ради борьбы с татями ночными. Выкуп, понятно, платится из тех же самых дотаций. То есть из наших с вами скромных отчислений.
Храня верность прагматичной державности, генерала Зязикова давно пора бы откомандировать на охрану ж/д вокзала в Калуге, по местам боевой славы Шамиля. Но в том-то и горе, что путинская державность и путинская прагматичность не настоящие. И патриотизм, и сталинизм в его исполнении маленькие и поддельные, как очаг в каморке папы Карло. Вместо любви к России — любовь к Конторе.
Собственно, Большой Сталинизм тоже был внутренне фальшив, но это тема другого масштаба и другой статьи. Пока отметим, что Рамзан Кадыров куда более натуральный продолжатель дела Сталина, чем Владимир Путин. «Азиаты понимают только силу, — объяснял вождь Черчиллю. — Поверьте мне, я сам азиат». Путин, может, и хотел бы стать такой же цельной личностью, да не получается.С Рамзаном более-менее понятно. Скажите, как быть с Зязиковым! Менять — плохо. Не менять — еще хуже. А если менять — то на кого? Либо на другого такого же (из Конторы), либо на того, кто действительно сумеет разобраться с местными кланами на понятном им языке. Примерно как Кадыров. Тогда, однако, у гипотетического ингушского Рамзана будет такая же неполная лояльность, как и у чеченского. Опора больше на местных, чем на федералов… Но ведь как раз таким и был генерал Аушев, верно?
Так за что же боролись?! Зачем отменяли выборы?! И где тогда вертикаль?!
Как где? На стене в каморке папы Карло.
Фальшь централистской риторики Путина, давно очевидная для специалистов, сегодня начинает раздражать даже рядового телезрителя.
Кадыров держит ситуацию под контролем? Держит. Москва довольна? Довольна. Конституционный порядок наведен? Наведен. Держава не поступилась ни пядью священной русской земли? Не поступилась…
Хотя нет, постойте… Какая священная русская земля, какой конституционный порядок? Разве русскому человеку сегодня придет в голову ехать в Чечню, покупать там квартиру, искать работу, начинать бизнес, сажать огород? Ну если только при личной поддержке Кадырова и его ландскнехтов — для быстрой фотографии на глянцевую обложку. «Порядок» определяется там не Конституцией и Законом, а силой и произволом Первого Лица. Кому из нормальных людей охота по доброй воле ехать под пахана? С другой стороны, не будь его, там будет еще страшнее.
Как ни крути, де-факто Чечня — давно НЕ НАША земля. Не для нас. Первая по-настоящему моноэтничная республика в составе РФ. Это если смотреть правде в лицо и действительно быть брутально-прагматичным. Само собой, есть изрядное число людей, которые смотреть правде в лицо категорически не желают. Им приятнее смотреть на холст папы Карло, где Владимир Победоносец поражает огнедышащую бензозаправку «Бритиш петролеум». Путин был рационально прагматичен, когда объявил курс на «чеченизацию конфликта». В самом деле, не гробить же бесконечно русских военнослужащих и милиционеров в тамошней кровавой мельнице. Правильно? Правильно. Но отсюда железное следствие: «чеченизация конфликта» ведет к «чеченизации» местной власти и, в конечном счете, к «чеченизации Чечни». То есть к укреплению самостоятельности и независимости Кадырова. Сто раз сказано, что он получил реального суверенитета больше, чем требовали Дудаев и Масхадов, да плюс к тому ежегодную дань от Москвы. Кремль им отнюдь не командует, а почтительно и аккуратно договаривается — как с полновластным хозяином. Небось, не Зязиков.
С точки зрения политической практики, речь идет не об унитарной, а о федеративной, если уже не о конфедеративной модели отношений. Чуть что не так — например, у Москвы кончились деньги, — и вольнолюбивое кадыровское воинство разворачивает штыки, национализирует нефтедобычу и под зеленым флагом объявляет полный суверенитет. При гарантированной, позвольте заметить, поддержке местного населения.
Поэтому Кремль вынужден терпеть и платить. С каждым годом все больше. Не забывая, конечно, делать молодецкий вид. Вы заметили, что из ТВ-лексикона уже года три как исчезло слово «чеченизация»? Это чтобы нам, телезрителям, легче вставалось с колен. И правда: если чеченизация есть в натуре, зачем ей быть еще и в телевизоре?
Логика знакомая. Реальные отступления компенсируем виртуальными прорывами. Система проверенная, но работает только при полной информационной изоляции. Не только от внешнего мира, но и от внутреннего. Иначе слишком бросается в глаза разрыв между провозглашенными ценностями и практическими результатами.
Или ты по-настоящему прагматичен, бережешь свой народ, стараешься обойтись минимальными затратами и не допускать боестолкновений — и в итоге получаешь чеченизацию Чечни, ингушетизацию Ингушетии, дагестанизацию Дагестана и т.д. С растущими в арифметической прогрессии финансовыми расходами Центра на обеспечение этого, по сути центробежного, процесса. Что сегодня и имеет место на практике: русские с Кавказа уезжают все скорей, Кремль за это платит местным элитам все больше. При этом обе стороны к взаимному удовольствию делают вид, что «вертикаль» крепчает. А мы, стало быть, должны верить и не замечать, как за наш счет расширяется отстрел милиционеров.
Или ты, напротив, иррационально смел и могуч, щедро расходуешь человеческий материал, огнем и мечом истребляешь туземцев, приводишь их под свою державную руку и потом… Что, собственно, потом? Заселяешь очищенную землю колонистами? Это здорово в позапрошлом веке, когда у аборигенов копья да кремневые ружья. А когда у них те же АКМ, что и у тебя? Да еще и «стингеры»… К тому же где колонисты-то? Народа катастрофически не хватает. Бряцание оружием вокруг полковника КГБ Кокойты (еще один конторский клон) лишь увеличивает бюджетные траты и ускоряет отток русскоязычного населения из прифронтовой зоны, но ничего принципиально нового к сюжету не добавляет.
Диагноз ясен: торжественно заявленная Путиным система ценностей, заимствованная из милитаристского мифа СССР, противоречит путинской же повседневной политической практике. Чем дальше, тем больше. Теоретически Россия, вроде, готова навести порядок огнем и мечом, а практически она понимает (той частью элиты, которая еще способна что-то понимать), что это тупик.


Ну, допустим, наши «ястребы» влезли в Южную Осетию и даже победили. В лучшем случае это означает появление у России под мышкой новой Чечни или Ингушетии. Еще более нищей и раскаленной. Кроме осетин там живут и грузины. Компактно. Значит, к осетино-ингушским разборкам добавятся еще и осетино-грузинские. А нам предстоит их тушить. Относительно благополучная на фоне кавказских соседей Северная Осетия превращается в прифронтовую зону. Размещение беженцев, тыловые мероприятия, торможение нормальной экономической жизни. Плюс, как ни крути, первый силовой конфликт за границей РФ. Репутационных издержек и партизан будет поболе, чем в Чечне. Не говоря про людские и денежные потери.
Прикиньте баланс потерь и приобретений.
Кстати, примерно так же проблема стоит и перед Саакашвили — если он всерьез вознамерился вернуть Южную Осетию силой. Поэтому, мнится мне, у него несколько иные планы. Чем-то похожие на путинские. Так, пройтись гоголем по самому краю, попугать своих и чужих, спекульнуть на мировом общественном мнении — а потом с достоинством свернуть знамена и сказать соотечественникам: «Вы видели? Я сделал все, что мог».
Все это замечательно, но прогулки по краю часто плохо кончаются. Когда ситуация сползла до уровня военной риторики, она легко выходит из-под контроля. Южная Осетия в этом отношении подобна Вороньей Слободке Ильфа и Петрова. Все участники заинтересованы в нагнетании. Россия — потому что в мирных условиях Грузия уходит под НАТО, и это очевидный прокол в путинской системе ценностей. Кокойты — потому что он давно и безнадежно провалил экономическую политику и остро нуждается в более щедрой подпитке со стороны Кремля. Война для него — в буквальном смысле мать родна. Саакашвили — потому что ему страшно хочется прослыть восстановителем грузинской государственности.
При таком раскладе страшилки и провокации легко переходят из тлеющей фазы в фазу открытого огня. Понятное дело, стороны будут долго и страстно выяснять, кто первый начал. А война — вот она, у дверей. Как там было сказано про Воронью Слободку: вспыхнула одновременно с четырех сторон?
Иррациональность тем и хороша, что доводам рассудка не внемлет. Легко начать, трудно окончить. Остановить милитаристскую истерику способны лишь грубо материальные факторы: нет денег, нет оружия, нет рекрутов, нет еды, нет сил. Или — самый благополучный исход? — пришел Лесник и разогнал всех к такой-то матери.
Вот если бы Россия нашла в себе силы действительно занять позицию Лесника! Но нет: купирование конфликта означает продолжение дрейфа Грузии к НАТО, а это для Путина равно поражению. Поэтому наш Лесник не только Лесник, но отчасти еще и организатор лесных пожаров. Чтобы случайно не остаться без дела в чужом лесу.
Державная иррациональность, исходящая из советского милитаристского мифа и подпитанная нефтяными деньгами, готова еще долго биться об окровавленную стенку (лбы-то народные!), через которую все разумное человечество перебралось еще в 50 — 60-х годах прошлого века.
Она называет это силой духа. Государственной твердостью. Интернациональным долгом, наконец. Ну, помните, который привел нас в Афганистан.К счастью, Путин все-таки рационалист. Он нашел блестящее, хотя и временное решение. На практике прагматично сдает одну «твердыню» за другой, а в теории громыхает патриотической риторикой, мечет громы и молнии и неутомимо поднимается с колен. Собственно, в этом тоже ничего нового — именно так, под звуки фанфар, СССР шел к своему краху. В сегодняшней России процесс очевиднее и быстрее. Чем глубже провал, тем яростней шаманские камлания, звонче бубны и обильнее мухоморная пена.
Но у пропагандистской истерики тоже есть свой предел. Раньше или позже самый закаленный «патриот» утомится от боевых плясок и начнет подозревать, что дела идут не совсем так, как нарисовано в телевизоре. И тогда власти придется либо признаваться во вранье, либо начинать настоящую войну.
Проблема не в том, какой именно выбор сделает правящая элита, а в том, что еще 7-8 лет назад она встала на рельсы, которые привели нас к этой брутальной развилке. Тогда и надо было решать — на ценностном уровне. Но мы под восторженный рев паровоза проскочили эту жизненно важную стрелку, даже не заметив.
Если на Кавказе сохраняется мир, тамошние государства постепенно разворачиваются к Западу — просто потому, что в Европе стандарты жизни выше и мы ничего не можем предложить им взамен. Если начинается война, они уходят не постепенно, а сразу — в попытке найти защиту. Так им, пожалуй, даже удобнее. Может, поэтому Саакашвили так напорист? Информационное поле он подготовил отлично, в условиях боевых действий общественное мнение будет на его стороне. Чем Кремль может ответить? У «вертикали», возможно, достанет огневой мощи, чтобы обратить Грузию в пыль, но заведомо не хватит организационных, финансовых, кадровых и социокультурных ресурсов, чтобы держать ее при себе в мирное время. Она, бедняжка, свою Ингушетию не знает, как удержать.
Меж тем уже сочинские пляжи начали взрываться.
Если сохраняется мир, Зязиков уходит в отставку. Потому что это правильно и рационально со всех точек зрения. Кроме конторской, естественно. Продолжится ползучая конфедерализация национальных республик по чеченскому образцу: вместо милитаристской «вертикали» — к прагматическим договорным отношениям. С постепенным сокращением роли и числа московских бюрократов. Не исключено, что и с распадением государства.
Авторитарная кадровая верхушка при таком раскладе постепенно оказывается не у дел. В борьбе за самосохранение и за свои вертикалистские идеалы они будут вынуждены апеллировать к агрессии. В пафосном стиле Милошевича, Мугабе, Чавеса и прочих демагогов: «Настал наконец момент, когда наш народ должен собрать все силы и достойно ответить на вызов врагов! Доколе?! » и т.п. и т.д.
Если же благодаря их усилиям война (то есть попытка еще разок поиграться в Вождя) все же состоится, она выродится в очередную кровавую бессмыслицу микро-Афганистана. В XXI веке удерживать оккупированную территорию под контролем стоит невероятно дорого. США в Ираке тратят уже более 2 миллиардов в неделю. А результат — примерно как у Зязикова. Но у Америки — если опять же без соплей — хотя бы есть деньги, чтобы оплачивать собственную дурь. Впрочем, похоже, даже для нее это удовольствие становится непозволительно дорогим.
Поэтому, надеюсь, на Кавказе будет нечто промежуточное. Не сталинское, а скорее троцкисткое: ни войны, ни мира, а кто кого в эфире переплюет. То есть прямо противоположное тому, с чего был начат данный скорбный текст.
…Положим, плевать нам на факты и на реальные процессы. Положим, мы, как Максим Шевченко или Михаил Леонтьев, видим исключительно блистательные перспективы и сияющие высоты. Положим, мы готовы разорвать негодного Саакашвили в мелкие клочки и отправить на Микояновский мясокомбинат…
Да, кстати, что-то знакомое. Помните, как в брежневском СССР принимали продуктовые заказы по телефону, а выдавали по телевизору? Там-то всегда колосилась хлеба и ходили комбайны.Сейчас точно так же с путинским патриотизмом. Неплохой, в общем, сериал, но явно идет к финалу. Вы заметили, как поправился Макс Шевченко? Вот, ей-богу, скоро замолотит.
P.S.
Этот текст был написан за день до войны. Специально не хочу ничего в нем менять под изменившуюся ситуацию. Добавил лишь вопросительный знак в заглавие. Время «промежутка» и балансирования на краю кончилось, началось время кровавой молотьбы.
Следует ожидать взрыва патриотической истерики, а потом, по мере поступления «груза 200», очередного цикла державного вранья.
Если, опять же, без соплей, то Россия впервые с 80-го года открыто начала боевые действия на территории независимого государства. Нет сомнений, что это будет интерпретировано как агрессия. Саакашвили же, что про него ни говори, не сделал ничего нового по сравнению с тем, что Ельцин и Путин в свое время делали в Чечне. У него точно такая же аргументация, которая была у них. Только в его руках она сильнее, потому что налицо факт прямой силовой поддержки сепаратистов со стороны соседнего государства.
Столь же очевидно, что Россия не справилась с функцией миротворца. Вместо того чтобы развести конфликтующие стороны и сохранить мир, она выступила на стороне одной из них. Трудно назвать это успехом нашей внешней политики. Теперь у Украины и других бывших союзников на руках мощный козырь для скорейшего вступления в НАТО.
С точки зрения внутренней политики, понятно, что можно забыть про обещания снизить инфляцию — она будет больше, чем в прошлом году. Можно забыть — или отложить на годы — реформу армии и пенсионной системы. Следует ожидать резкого усиления военного лобби и перехвата им рычагов управления, снижения долгосрочных инвестиций, ограничения внутренних свобод. Под войну можно легко списать многие из ранее сделанных долгосрочных ошибок.
Путинская система ценностей, заимствованная из мифологического прошлого, закономерным образом привела к возрождению совка на новом витке развития. Совковая идеология, вопреки тому, что она сама про себя говорит, заточена не на улучшение жизни сограждан, а на изъятие у них ресурсов для решения «государевой задачи». Как правило, военной.
Конкуренцию «мирного сосуществования» она по определению проигрывает в силу неадекватной целевой установки: Держава для нее важнее Населения. Поэтому она всегда норовит перескочить к «немирной» конкуренции. Исходя из ложной установки, что в этой сфере у нее дело поставлено лучше. Это ошибка. Со всеми вытекающими последствиями в виде застоя, бессмысленного перемалывания людских и финансовых ресурсов, утечки кадров, деградации и последующего распада хозяйства.
Пока еще раз не расшибем голову об стенку, не остановимся.
Зато Зязиков сохранил свой пост на неопределенный срок. Не до него, Отечество в опасности! Можно быть спокойным и за политическую судьбу В.В. Путина на ближайшие годы. На переправе коней не меняют, верно? Значит, надо, чтобы страна всегда чувствовала себя на переправе. В великом походе за державные ценности. Ну а коли поход, то как же обойтись без Вождя?!
«За сим ура! Да здравствует Россия!» (А.К.Толстой)

ДМИТРИЙ ОРЕШКИН

Заградотряды и штрафники.

ЗАГРАДОТРЯДЫ И ШТРАФНИКИ (Малоизвестные страницы российской истории)
О штрафниках и заградотрядах в годы прошлой войны написано до обидного мало. А ведь через них прошло огромное количество людей. При этом следует отметить, что в армиях западных государств подобных формирований не было. В вермахте штрафные части не получили большого распространения. А вот в Красной Армии после 28 июля 1942 года они были узаконены и в них проходили службу сотни тысяч людей. Я пишу "узаконены", так как впервые подобные формирования были созданы ещё в битве под Москвой. Но о них знали немногие. Это был как бы «секрет Полишинеля». До недавнего времени трудно было найти документы, позволившие бы раскрыть эту страницу истории Красной Армии. Они были засекречены. Но сейчас многие из них введены в научный оборот. Издан интереснейший сборник под названием «Сталинградская эпопея. Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ…». В нём - материалы двух оперативных чекистских подразделений НКВД СССР: Управления Особых отделов и военной контрразведки и цензуры. Многие из них о том, как формировали заградотряды НКВД и штрафные подразделения Красной Армии. Обзору этих материалов, как и некоторых других, посвящена статья. ПРИКАЗ 227 : «НИ ШАГУ НАЗАД» К середине 1942 года обстановка на советско-германском фронте стала весьма напряжённой. Многие считали что СССР находится на грани поражения. По словам самого Сталина страна потеряла более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. "У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину…" - отмечал Верховный Главнокомандующий. Несомненно, настроения личного состава, или политико-моральное состояние, как говорили тогда, было разным. Большинство солдат и офицеров были настроены патриотически и были готовы воевать до последнего патрона. Но немалое количество людей были подвержены пораженческим настроениям. Особые Отделы НКВД их отслеживали, докладывали о них и принимали соответствующие меры. К примеру, в докладной записке Особого Отдела Юго-Западного фронта в адрес Берии от 5 июля 1942 года сообщалось "о пораженческих настроениях и изменнических высказываниях со стороны некоторых военнослужащих". К примеру, младший сержант Багатиков Иван Матвеевич в беседе с бойцами говорил: "…70 тысяч бойцов и командиров, о которых идёт речь в газете (имеется в виду Харьковская катастрофа. - В.Л.), не пропали без вести, а перешли к противнику. Я тоже возьму автомат, перестреляю командиров и с автоматом перейду к немцам…". Красноармеец Пилипчук "в присутствии ряда красноармейцев заявил: "…Видно по ходу войны, что Красная Армия не победит немецкую армию и немец с Украины никуда не уйдёт. Счастливый тот, кто остался в тылу у немцев и живёт себе припеваючи и работает дома…". Красноармеец Макогонов "красноармейцам своего подразделения говорил: "…Если бы всем повернуть оружие против комиссаров и командиров, то войне через десять минут был бы конец и вновь восстановилось бы единоличное хозяйство и было бы продуктов вдоволь…". Командир орудия Прокопенко среди красноармейцев орудийного расчета прочитал немецкую листовку, а затем заявил: "…Немцы делают совершенно правильно, что сбрасывают листовки. То, что они пишут в своих листовках - всё правильно… Единоличное распределение земли крестьянам верно… Моя мать на оккупированной территории живёт хорошо и ожидает меня…". Таких высказываний в сборнике приводится множество. Там же цитируются выдержки из писем военнослужащих своим родным и близким. И картина такая же! Наряду с письмами патриотического содержания. немало с описанием своих пораженческих настроений. Есть и антисемитского характера. Так, в письме, адресованному Акифьеву Е.И., автор пишет о евреях, что они "ни воевать, ни работать не то не хотят, не то не способны. Это евреи. Да, на русских костях был построен социализм и русские кости сейчас трещат всюду и везде. И это всё мало русскому. Ему надо дать больше, чтобы он был злее и опомнился, что евреи - это первый умный хищный паразит, при том тихий и хитрый, которому места давать нигде не надо… Надоело воевать и мотаться из-за каких-то евреев…". Уж не знаю, отчего такая неприязнь к евреям, которых на Сталинградском и Донском фронтах было более чем достаточно. И это, кстати, неоднократно отмечается в документах. Так, в Докладной записке Особого Отдела Донского фронта на имя Абакумова сообщается о прибытии на фронт новой весьма боеспособной дивизии (252-я стрелковая). И как положительный момент сообщается, что в ней 9505 человек русских, украинцев, белорусов и евреев. И вообще еврейских фамилий в документах, упоминаемых в положительном контексте, довольно много. Это и Трахтенберг, и комиссар противотанкового дивизиона знаменитой 62-й армии Чуйкова старший политрук Зайдман, начальник оперативного управления Донского фронта полковник Раппопорт и многие и многие другие. А сколько их было безымянных солдат и сержантов! Но вернёмся к письмам и настроениям. Как уже отмечалось, всех взятых на учёт, как правило, арестовывали со всеми вытекающими отсюда последствиями вплоть до расстрела. Но этого было мало. Следовало предпринять нечто более существенное. В противном случае войну можно было и проиграть. Вот в таких условиях и появился приказ наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 года. Приказ весьма суровый, но, видимо, в то время необходимый. Немцы вышли на Кавказ, рвались к Сталинграду. И в те дни во всех подразделениях Красной армии зачитали такие слова: "Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, разочаровывается в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток…". Сталин потребовал паникёров и трусов истреблять на месте. "Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования". Все, отступившие без приказа, независимо от занимаемой должности и воинского звания, предавались суду военного трибунала. Далее в приказе анализируется немецкий опыт наведения порядка в войсках. Верховный отмечал, что после поражения в 1941 году немцы сформировали 100 штрафных рот, в которых солдаты искупали свою вину кровью. Десять штрафных батальонов были сформированы из провинившихся офицеров. Наконец, нацисты сформировали специальные отряды заграждения, которые размещали в тылу у неустойчивых дивизий. "Как известно, эти меры возымели свое действие и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем дрались зимой…". Насчёт заградотрядов вождь явно слукавил. Они в Красной Армии использовались ещё в годы Гражданской войны Львом Давыдовичем Троцким, в финскую войну - командованием фронта. Да и в сентябре 1941 года Директивой Ставки Верховного Главнокомандования командующему войсками Брянского фронта генералу Ерёменко разрешалось создавать заградотряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Им предписывалось не допускать самовольного отхода частей с занимаемых позиций, "а в случае бегства - остановить, применяя при необходимости оружие…". Несколько позже эту же идею позаимствовали немцы под той же Москвой. Но вернемся к приказу 227. Скажем прямо, написать такое и объявить солдатам и офицерам всей воюющей армии, да ещё в драматической военной обстановке… На это мог отважиться не всякий. И не будем себя обманывать. Тиран отлично знал психологию масс. Интересна сама история написания этого приказа. Историку Куманёву маршал Василевский сообщил, что первый вариант приказа № 227 готовил он. "Правда, от того, что я написал, почти ничего не осталось. Сталин забрал мой проект и всё мне искромсал". Именно он внёс в текст потрясающие слова: "Многие проклинают Красную Армию". Рука тирана явно ощущалась в тексте приказа. Впрочем, это ведь был не первый такой приказ. В сборнике документов «1941 год» впервые приведен ещё один текст приказа от 16 августа 1941 года за подписью Сталина, Молотова, Шапошникова и Жукова. В Ставке в это время знали, что к середине августа в плен попали почти два миллиона военнослужащих Красной Армии. Было известно, что многие из них бросили оружие и по своей воле сдались врагу. Нельзя забывать, что слишком много тогда было в стране обиженных: дети священнослужителей, дворян, интеллигентов, раскулаченных. Но они не ведали, что фюрер им несет ещё более страшную долю. Но в приказе требовалось, чтобы "Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава. И если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора предпочтут сдаться в плен - уничтожать всеми имеющимися средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи, сдавшихся в плен красноармейцев, лишать государственной помощи и пособия". Приказ грозный. Но даже тогда он не объявлялся во всех подразделениях. Его до рядовых и младших командиров доводили в устной форме. И этот приказ никто не отменял. С введением в действие 227-го приказа, они действовали в своей совокупности. Но Сталин приказал в пределах каждого фронта создать от одного до трёх штрафных батальонов, по 800 человек каждый, куда направлялись средние и старшие командиры и соответствующие им по званию политработники всех родов войск, "провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости…". Их предписывалось ставить на более трудные участки фронта, чтобы дать возможность "искупить кровью свои преступления против Родины". Для этой же цели в пределах каждой армии (не фронта. - В.Л.) создавались от пяти до десяти штрафных рот (по 150-200 человек в каждой), куда направлялись рядовые и младшие командиры по той же вине, и которые должны были также искупить кровью свою вину на труднейших участках. В каждой армии (тоже не фронта!) создавались 3-5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), и предписывалось "поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем самым помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной". Вот теперь можно только себе представить, сколько людей прошло через эти подразделения. Ведь только судами военных трибуналов было осуждено в годы войны почти два миллиона человек! Ни в одной армии мира не прошло через репрессивные и судебные органы столько солдат и офицеров, сколько их прошло в Советском Союзе. Следует отметить ещё один малоизвестный факт - Красная Армия была "отягощена" средним, старшим и высшим командно-начальствующим составом, составлявшим 15,5% штатной и 13,3% списочной численности Советских Вооружённых Сил. Другими словами, в Красной Армии один офицер приходился на шесть солдат и сержантов, тогда как в английской армии этот показатель был равен 1:15, японской - 1:19, во французской 1:22, а в вермахте - 1:29. Но если учесть, что весьма значительная часть этих офицеров проходила через штрафные, батальоны, то станет понятной одна из причин нехватки офицеров в годы войны. ЗАГРАДОТРЯДЫ ДЕЙСТВУЮТ В соответствии с приказом 227 к 15 октября 1942 года в действующих частях Красной Армии было сформировано 193 заградотряда. Все они были подчинены Особым отделам НКВД, одновременно созданы штрафные роты и батальоны. Жуков подписал «Положение о штрафных ротах и батальонах». В них направлялись провинившиеся на срок от одного до трёх месяцев. В роты - рядовые и сержанты, в батальоны офицеры. Командиры и комиссары назначались "из наиболее волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников РККА". Следует отметить, что военачальники с одобрением отнеслись к подобным мерам. К примеру, генерал Рокоссовский настаивал на том, чтобы заградотряды шли следом за пехотными частями и силой оружия заставляли бойцов подниматься в атаку. Штрафников направляли на наиболее трудные участки фронта, иногда - на минные поля. Выжить в подобной ситуации было практически невозможно. Но деваться было некуда - впереди немцы, сзади - советские заградотряды НКВД. Ну а немногие счастливчики, "искупившие свою вину кровью", направлялись после излечения или небольшого отдыха в обычные части со снятием судимости и восстановлением воинского звания. Сколько прошло через штрафбаты и штрафроты установить, видимо, не удастся никогда. Но по моим прикидкам - не менее миллиона. Данные, приводимые в докладных записках Особых Отделов НКВД фронтов, были далеко не полными. В Докладной записке Особого Отдела Донского фронта прямо говорилось, что "приведённые цифровые данные о количестве осуждённых трусов, паникёров за октябрь и ноябрь месяцы (1942 года - В.Л.) по 21-й и 64-й армиям являются неполными, ввиду того, что оперативная отчетность выбывших особорганов, особорганами (так в тексте) сдана в архив через ОО НКВД Юго-Западного и Сталинградского фронтов". На простом языке это означало, что многие Особые Отделы переводились на другие фронты, расформировывались и, наоборот, создавались, а отчетность при этом терялась в дебрях архивов. Но даже неполные данные впечатляли. Например, в соответствующих документах сообщалось, что заградительными отрядами с начала их формирования (с 2 августа по 15 октября 1942 года) "задержано 140 755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта. Из числа задержанных арестовано 3980 человек, направлено в штрафные роты 2776 человек, в штрафные батальоны (т.е. офицеры) 185 человек. Возвращены в свои части и на пересыльные пункты 131 094 человека. Наибольшее число задержаний и арестов произведено заградительными отрядами Донского и Сталинградского фронтов…". В другой Докладной записке с Донского фронта от 17 февраля 1943 года сообщается, что кроме перечисленных выше мер на этом фронте расстреляно по решению суда перед строем "трусов и паникёров 49 человек… Кроме того, расстреляно по решению особорганов 120 трусов и паникёров…". Иначе говоря, расстрелы в большей мере осуществлялись не по приговору судебных органов, а по решению Особых Отделов НКВД. Естественно, что учёт всех казнённых был далеко неполным. Эти страшные, немыслимые по взглядам западного общества меры, привели к тому, что ситуация стала постепенно выправляться, изменяться к лучшему. Но какой ценой! Можно себе только представить, сколько было осуждено, расстреляно на всех фронтах той страшной войны. По некоторым документам, выходящим за рамки использованного сборника, только с начала войны и по 10 октября 1941 года Особыми Отделами и заградотрядами войск НКВД по охране тыла было задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них расстреляно около 26 тысяч человек. Естественно, с переходом в наступление, изменением положения на фронте, в соответствии с приказом НКО от 29 октября 1944 года заградительные отряды были расформированы. Штрафные роты и батальоны сохранились до конца войны.
Конечно, с позиций сегодняшнего дня можно осуждать те меры, которые были приняты в то время для наведения порядка. Но будет ли такой шаг правомерным? Думаю - нет! У тоталитарного общества не было других мер воздействия на военнослужащих. Террор и только террор мог заставить определённую часть общества выполнить свой долг по отношению к государству. Именно поэтому штрафные части были и в вермахте, в румынской армии, в армиях других государств, за исключением армий западных союзников СССР. Так что к оценке событий того времени не следует подходить с мерками сегодняшнего дня. То были другие люди, была другая эпоха. А вспоминаем мы о ней для того, чтобы, не дай Бог, прошлое не повторилось даже в виде фарса. ©В.Люлечник