Кстати, в проявлении насилия в отношении к женщине, всё не так однозначно. У женщин, кроме сознания, есть ещё и подсознание. Которое у женщин сильнее задействовано, чем у мужчин. Пример: знаменитая женская интуиция и пресловутая «женская логика». Которые доставляет много проблем для сильной половины.В сознании все женщины феминистки. И все за равноправие. Их в школе учат, что это хорошо. Ну, там «Катерина, луч света в тёмном царстве. Рвётся из мрачного логова семьи к свободе, к счастью!» Ну и т.д. Вот, начитались, вырвались из мрачного логова. Теперь не знают, что делать. А подсознание женщины нацелено на то, чтобы родить здорового ребёнка и вырастить его. А здоровые дети получаются от здоровых мужчин. А самый здоровый самец – это доминантный самец. У женщины в подсознании генетически задан образ доминантного самца. Этакий идеал. С которым она постоянно сверяет своего мужчину. Так вот, доминантный самец – всегда наглая и грубая и бесцеремонная тварь. Короче, отвратительный тип. Но от него получаются самые здоровые и жизнеспособные дети. И если мужчина добрый, уступчивый и все работы в доме берёт на себя, то в сфере сознания женщина довольна. А в подсознании она перестаёт видеть в нём доминантного самца, достойного себя. И тут же начинает подсознательно искать себе другого – наглого, грубого и бесцеремонного самца. Этим и объясняется, казалось бы, необъяснимый факт, что женщины довольно часто сбегают от хороших мужей к разного рода подонкам.
Второе: Мало получить себе подходящего самца для продолжения рода. Надо чтобы самец сохранял свои качества в течение периода пока все дети не достигнут совершеннолетия. И сумел защитить женщину и детей от хищников и нелюдей – самых опасных хищников.
(Нелюди – это люди другого вида. С ними нельзя договориться. Их можно только уничтожить. Они очень опасны, так как умны. Человек до самого последнего времени делил планету по крайней мере с тремя людьми вида Номо и с тремя видами синантропов. Они и предки современных людей на протяжении двух миллионов лет ели друг друга. И старались добыть себе в пищу прежде всего женщин и детей. Просто потому, что их легче добыть, чем более сильных мужчин. Да и мясо у них, надо полагать, более нежное. Образ этих нелюдей крепко отпечатался в подсознании человека. И сейчас авторы фэнтэзи используют его, описывая гоблинов, орков, троллей и прочих людоедов – нелюдей)
А защитить женщину и её потомство мог прежде всего её мужчина. А для этого он должен оставаться силён, страшен и свиреп. И женщина постоянно устраивает своему мужчине тест на проверку этих качеств. Проверяет она его так: начинает долго и нудно пилить и провоцировать его на агрессию. Она сама не понимает, зачем она это делает, но остановиться не может - пилит и пилит. И всё злее и злее. Правильная реакция мужчины на это – немного потерпеть. А потом резко озвереть, зарычать, схватить женщину за воротник и затрясти её так, чтобы она испугалась. Надо обязательно испугать её. Если не смог испугать, будет только хуже. Лучше и не начинать. Она поймёт в подсознании, что её самец не страшен и не свиреп. Даже собственную самку испугать не может. Как же он испугает многочисленных хищников? Следовательно она сама и её потомство в жуткой опасности. Опасность невидима, но разлита кругом. Она это чувствует. Защиты нет. Она осталась совсем одна с этим страшным миром джунглей. Женщина становится всё более и более агрессивной. (И самая худшая стратегия в этом случае, если мужчина долго и нудно начнёт объяснять озверевшей от ощущения неблагополучия самке: «Дорогая, но ты ведь в чём то тоже не права. Признай это. Ведь ты же разумный человек». Ну и т.д...) И её агрессия направляется на своего, ставшего бесполезным самца. Она прогоняет его, чтобы освободить место для другого. А вот если она испугается, то поведение её, с точки зрения банальной логики, парадоксально. Она, вместо того, чтобы ещё усилить крик в ответ на агрессию мужа, тут же успокаивается. Чувство опасности уходит и она умиротворяется. Всплакнёт слегка. Может даже пожелать, если её биологический цикл благоприятствует зачатию, совокупиться со своим мужчиной. Ведь он так силён, страшен и свиреп. И от него получатся такие же дети. Сильные и здоровые.Конечно, инстинкты у всех женщин задействованы в разной степени. И соответственно, поведение их отличается. Да и в современных условиях инстинкты работают не правильно и не всегда эффективны. (Пример: Муж только собирается озвереть, а тёща уже в милицию звонит. А против милиции – инстинкты, сами знаете...) Но пусть мне никто не говорит, что у него с женой настолько «Высокие! Высокие отношения!» что для них этология не применима. Что они руководствуются не инстинктами, а только логикой. Психиатрия доказала опытным путём, что если у человека отключить инстинкты, то он превращается в овощ безо всяких желаний. Инстинкты говорят нам что делать. А интеллект – как делать. Ну ещё интеллект помогает логически объяснить себе и окружающим, почему мы так поступаем.
суббота, 22 декабря 2007 г.
А.П.Никонов. Апгрейд обезьяны.
http://lib.aldebaran.ru/author/nikonov_aleksandr/nikonov_aleksandr_apgreid_obezyany_bolshaya_istoriya_malenkoi_singulyarnosti/
............
Послесловие академика А. Назаретяна
…Таки темпераментный мыслитель — Александр Петрович Никонов! Никаких предрассудков не оставил в утешение бедному читателю, даже Господа Бога нашего, Всемогущего и Всеблагого, не пощадил. Сами, говорит, думайте, будьте хозяевами своей судьбы. А я, говорит, подскажу, сооружу вам «адекватный взгляд на мир»…
Должен признать, книга читается запоем, на одном дыхании. Напор, эрудиция, журналистская хватка — все это вовлекает в бурлящий водоворот авторской мысли. И раззадоривает, и на всем протяжении побуждает (чтобы не сказать — возбуждает) к спору.
Во многих принципиальных выводах я согласен с автором, хотя то и дело, в силу бурного темперамента, он уплощает справедливые тезисы до неузнаваемости. Пока же оставлю читателю удовольствие спеть дифирамбы Александру Петровичу и выскажу лишь отдельные недоумения, игнорируя частные неточности.
Вот, скажем, А. Никонов обрушивается на всякого рода «истины», призывая нас мыслить скептически, толерантно, признать модельный, функциональный характер всякого знания и опираться на принцип дополнительности. Все бы ничего, да только неясно, как с этим призывом монтируются характерные обороты, которыми пестрит текст: «наука считает», «никто из ученых не использует», «все физики придерживаются», «на самом деле», «адекватный взгляд на мир». Вкупе с характеристиками оппонентов, самые мягкие из которых — «чушь», «бредни»… По‑моему, такая лексика не пристала скептику с «модельным» мышлением. Да еще при обсуждении столь деликатных предметов, как сингулярность, космологические модели, психофизическая проблема или нравственность.
...
Мне представляются более плодотворными те места в книге А. Никонова, где он говорит о неуместности авторитарной, заповедной морали в динамично меняющемся обществе. О жизненной потребности в приоритете критического мышления и критической морали (или нравственности). Многообразие уникальных ситуаций растет, и все меньше шансов обнаружить однозначные модели решений в авторитетных источниках. За ними не укроешься от необходимости самостоятельно думать.
...
Книга А. Никонова будет интересна всякому, кто любит отвлечься от сиюминутности, поразмышлять на досуге. Читать ее можно, как детектив, но я бы не советовал этого делать. Лучше использовать ее как своеобразный тренинг критического мышления. Кто сумеет прочесть эту книгу, не попав под гипноз авторского обаяния, тот обязательно узнает для себя много нового, а главное, получит полезный урок интеллектуальной независимости
...
Мнение нобелевского лауреата по физике Виталия Гинзбурга по некоторым вопросам, затронутым в книге
Верить или не верить в существование Бога — это частное дело каждого человека, его выбор, которому нельзя мешать. Нужно, однако, отличать более или менее абстрактную веру в существование Бога, сотворившего природу, но не вмешивающегося в людские дела (таков деизм) от теизма (христианства, иудаизма, мусульманства). Теисты верят в существование Бога, вмешивающегося в человеческую жизнь, творящего всякие чудеса и т. д. Доказать, что нет Бога деистов и им подобных, невозможно. Вера же в чудеса, святость Библии и многое, содержащееся в ней (отсутствие эволюции, сотворение мира совсем недавно и т.д.), противоречит научному мировоззрению.
***
Религия — это ответ человека на его незащищенность, это его реакция на страх перед болезнями, стихийными бедствиями… Ведь еще совсем недавно (в историческом масштабе времени) не было большинства лекарств, анестезии и т. д. Страх, боязнь несчастий, мучений и смерти — вот источник веры в Бога. Я тоже боюсь всего этого, но вера во что-то сверхъестественное — это просто слепота и малодушие. Удивляться тому, что и сегодня миллионы, если не миллиарды людей верят в Бога, не приходится: недавно я где-то прочел, что из шести миллиардов людей, населяющих Землю, около миллиарда не умеют ни читать, ни писать. Думаю, главная причина верований в Бога в наше время — это необразованность, незнакомство с современной наукой… Прогресс в области точных наук колоссален, и он не прекращается. И антинаучные тенденции (религия, например) — плод непонимания и, если угодно, неблагодарности. Думаю, что в будущем для религии не останется места в этом мире.
............
Послесловие академика А. Назаретяна
…Таки темпераментный мыслитель — Александр Петрович Никонов! Никаких предрассудков не оставил в утешение бедному читателю, даже Господа Бога нашего, Всемогущего и Всеблагого, не пощадил. Сами, говорит, думайте, будьте хозяевами своей судьбы. А я, говорит, подскажу, сооружу вам «адекватный взгляд на мир»…
Должен признать, книга читается запоем, на одном дыхании. Напор, эрудиция, журналистская хватка — все это вовлекает в бурлящий водоворот авторской мысли. И раззадоривает, и на всем протяжении побуждает (чтобы не сказать — возбуждает) к спору.
Во многих принципиальных выводах я согласен с автором, хотя то и дело, в силу бурного темперамента, он уплощает справедливые тезисы до неузнаваемости. Пока же оставлю читателю удовольствие спеть дифирамбы Александру Петровичу и выскажу лишь отдельные недоумения, игнорируя частные неточности.
Вот, скажем, А. Никонов обрушивается на всякого рода «истины», призывая нас мыслить скептически, толерантно, признать модельный, функциональный характер всякого знания и опираться на принцип дополнительности. Все бы ничего, да только неясно, как с этим призывом монтируются характерные обороты, которыми пестрит текст: «наука считает», «никто из ученых не использует», «все физики придерживаются», «на самом деле», «адекватный взгляд на мир». Вкупе с характеристиками оппонентов, самые мягкие из которых — «чушь», «бредни»… По‑моему, такая лексика не пристала скептику с «модельным» мышлением. Да еще при обсуждении столь деликатных предметов, как сингулярность, космологические модели, психофизическая проблема или нравственность.
...
Мне представляются более плодотворными те места в книге А. Никонова, где он говорит о неуместности авторитарной, заповедной морали в динамично меняющемся обществе. О жизненной потребности в приоритете критического мышления и критической морали (или нравственности). Многообразие уникальных ситуаций растет, и все меньше шансов обнаружить однозначные модели решений в авторитетных источниках. За ними не укроешься от необходимости самостоятельно думать.
...
Книга А. Никонова будет интересна всякому, кто любит отвлечься от сиюминутности, поразмышлять на досуге. Читать ее можно, как детектив, но я бы не советовал этого делать. Лучше использовать ее как своеобразный тренинг критического мышления. Кто сумеет прочесть эту книгу, не попав под гипноз авторского обаяния, тот обязательно узнает для себя много нового, а главное, получит полезный урок интеллектуальной независимости
...
Мнение нобелевского лауреата по физике Виталия Гинзбурга по некоторым вопросам, затронутым в книге
Верить или не верить в существование Бога — это частное дело каждого человека, его выбор, которому нельзя мешать. Нужно, однако, отличать более или менее абстрактную веру в существование Бога, сотворившего природу, но не вмешивающегося в людские дела (таков деизм) от теизма (христианства, иудаизма, мусульманства). Теисты верят в существование Бога, вмешивающегося в человеческую жизнь, творящего всякие чудеса и т. д. Доказать, что нет Бога деистов и им подобных, невозможно. Вера же в чудеса, святость Библии и многое, содержащееся в ней (отсутствие эволюции, сотворение мира совсем недавно и т.д.), противоречит научному мировоззрению.
***
Религия — это ответ человека на его незащищенность, это его реакция на страх перед болезнями, стихийными бедствиями… Ведь еще совсем недавно (в историческом масштабе времени) не было большинства лекарств, анестезии и т. д. Страх, боязнь несчастий, мучений и смерти — вот источник веры в Бога. Я тоже боюсь всего этого, но вера во что-то сверхъестественное — это просто слепота и малодушие. Удивляться тому, что и сегодня миллионы, если не миллиарды людей верят в Бога, не приходится: недавно я где-то прочел, что из шести миллиардов людей, населяющих Землю, около миллиарда не умеют ни читать, ни писать. Думаю, главная причина верований в Бога в наше время — это необразованность, незнакомство с современной наукой… Прогресс в области точных наук колоссален, и он не прекращается. И антинаучные тенденции (религия, например) — плод непонимания и, если угодно, неблагодарности. Думаю, что в будущем для религии не останется места в этом мире.
понедельник, 17 декабря 2007 г.
Метаэкология. В.А. Красилов.
В.А.Красилов
МЕТАЭКОЛОГИЯ
http://macroevolution.narod.ru/krasilov.htm
ВВЕДЕНИЕ
Возникший на позднем этапе эволюционной истории, человек хранит в генетической памяти информацию о многих миллионах предшествующих видов. В иной форме эта информация содержится в палеонтологической летописи. Изучение организмов, которые давно исчезли с лица земли, в сущности, представляет собой воскрешение из мертвых, возвращение из небытия к новому существованию в духовном мире. В этом и заключается функциональная цель метаэкологической системы.
В моих книгах "Эволюция и биостратиграфия" (1974), "Меловой период. Эволюция земной коры и биосферы" (1985), "Нерешенные проблемы теории эволюции" (1986) и др. дана более общая модель биологической эволюции, основанная, главным образом, на палеонтологических данных. В книге "Охрана природы. Принципы, проблемы, приоритеты" (1992) я использовал эту модель как теоретическую основу взаимоотношений между человеком и природой. Исходя из подобия всех систем, я пытаюсь в этой новой книге применить ее к анализу духовной жизни.
Среди тех, кто так или иначе способствовал созданию этой книги, моей матери я обязан интересом ко всему выходящему за пределы досягаемости аналитической мысли. Моим учителем философии был мой отец (при всей его нелюбви к тому направлению философской мысли, которое в его дни считалось единственно правильным). Не знаю, почерпнул ли он что-либо из общения со мной. Зато своим интересом к филологии и лингвистике я во многом обязан дочери. Моя жена - постоянный участник и критик моих размышлений, помогла придать им более определенную форму. Я признателен нашим московским друзьям, Наталье и Виталию Масловьш, за участие и поддержку, Л.Д. Волковой - за помощь в подготовке рукописи, художнику И.С. Сергеенковой за подготовку иллюстраций и И.В. Кирил-ловой за участие в выпуске книги. Считаю приятным долгом засвидетельствовать свою благодарность Ученому совету и дирекции Палеонтологического института РАН за решение обнародовать эту не вполне традиционную продукцию.
Определения
Нижеследующие определения отражают позицию автора в отношении основных понятий экологии и метаэкологии. Комментарии к ним содержатся в последующих главах.
Адаптация: изменение (реакции, программы развития, поведения), дающее преимущество в конкретных условиях.
Духовное начало: система самопознания и постижения смысла жизни.
Жизнь: сохранение системы путем ее воспроизведения на основе наследственной информации и адаптации (это определение распространяется и на духовную жизнь).
Культура: разнообразие физических и метафизических моделей, составляющих фонд материального и духовного развития; продукт функционирования метаэкологической системы.
Личность: структура индивидуальной духовной жизни; продукт функционирования эгосистемы.
Метафизика: символическое воплощение феноменов духовной жизни. Метаэкологическая система: взаимодействие личности и её духовной среды.
Метаэкология: исследование метаэкологических систем.
Модель: сущностное (относящееся к причинам, механизмам, целям) представление о системе в той или иной знаковой (риторической, математической, графической, натурной, конструкторской) форме.
Наука: построение и развитие логических моделей физических и метафизических систем.
Прогресс: продвижение к заданной цели; в экосистеме - повышение роли живых компонентов за счет косных и биокосных.
Разнообразие: показатель сложности системы, разнокачественности ее компонентов (экологических ниш в экосистеме).
Система : структурированное множество; динамическая с. - все составляющие процесса (химической реакции, размножения организмов, становления личности, общественного развития и т. д.), необходимые для его развития.
Существование: взаимодействие между элементами системы (определение подчеркивает то, вообще говоря, самоочевидное, но не всегда принимаемое в расчет, обстоятельство, что нет существования вне системы. Существующее, как в физическом, так и в метафизическом смысле, воздействует и само подвергается воздействию. Иначе оно не существует. Существование в прошлом реально, благодаря следам взаимодействия, оставленным в памяти системы - это может быть окаменелость, генетический вклад в популяцию, технологический или духовный вклад в культуру или хотя бы запись акта гражданского состояния. Будущее - новое - существование предсказуемо как порождение системных взаимодействий).
Эволюция: историческая последовательность изменений системы, обусловленных программой ее развития и адаптацией к изменяющимся условиям существования.
Эгосистема: система формирования и развития индивидуальной духовной жизни.
Экологическая ниша: структурная или функциональная роль компонента экосистемы.
Экологическая система (экосистема): система жизнеобеспечения, совокупность объектов, вовлеченных в процесс воспроизведения живого (в пределах всей сферы жизни - биосферы или её структурных подразделений), поддерживающих биологический круговорот веществ. Рассматриваемые с позиции одного организма, вида или сообщества организмов, все остальные компоненты экосистемы составляют среду обитания.
Этика: совокупность норм, регулирующих взаимодействие компонентов экологических и метаэкологических систем.
Проблемы
Современные проблемы - экологические, политические, социальные, бытовые - в конечном счете представляют собой различные аспекты конфликтности человеческого существования, в основе которой лежит конкуренция между отдельными людьми, экономическими образованиями, государствами, этносами, религиями, технологиями, человеком и природой, постоянно или периодически принимающая форму взаимного истребления конкурирующих сторон.
Эта форма, впрочем, считается "нецивилизованной". Можно подумать, что цивилизация смягчает конкуренцию. В то же время конкуренция признается -сейчас практически единодушно - двигателем прогресса и, следовательно, механизмом развития цивилизации. Это лишь один из поверхностных аспектов противоречивости современной культуры.
Материальная сфера западной цивилизации зиждится на конкуренции - механизме формирования и поддержания "вертикальных" отношений "выше - ниже". Духовная сфера той же цивилизации зиждится на противоположных -"горизонтальных" - отношениях любви к ближнему, взаимозаменяемости первого и последнего, провозглашенных христианской этикой. Эти сферы, таким образом, несовместимы. Между ними существует конкуренция, подчас принимающая очень жесткие формы.
После гонений на христиан, разрушения христианами эллинистической культуры, торжества инквизиции как экстремистской формы духовного насилия, жертвами которого стали Бруно, Галилей, Декарт и сотни менее заметных представителей рационализма, после попыток учредить царство разума посредством гильотины и подчинить духовную жизнь евгеническим теориям с помощью газовых камер или трудового перевоспитания, западный мир пришел к цивилизованному разделению рационального - сферы практической жизни - и иррационального - сферы духовной жизни.
При этом наука, некогда инструмент духовного развития, оказалась целиком поставленной на службу материальным потребностям. Представления о цели и смысле существования, высшие нравственные ценности черпаются из других источников. Они в результате оказываются вне сферы разума, возможности которого ограничиваются прагматической стороной человеческого существования, оставляя духовную жизнь целиком во власти иррационального.
В этой книге я пытался показать, что подобное положение вещей не может считаться нормальным. Этическая отстраненность привела к тому, что ученый склонен рассматривать результаты своей деятельности как факты науки, полезные для ее развития безотносительно к социальным и духовным последствиям. Однако научное открытие не остается достоянием профессиональной сферы, а так или иначе выходит за ее пределы, становясь фактом духовной жизни и способствуя ее развитию или разрушению. Ведь научные открытия стимулируются нашими желаниями, которые могут быть как конструктивными, так и деструктивными. По опыту, разрушительные открытия более эффективны: мы еще не научились излечивать многие заболевания, но уничтожение целого народа и даже всего человечества в техническом плане уже не представляет большой проблемы.
Задача восстановления единства культуры требует пересмотра отношений между наукой и обществом, ревизии принципов научного исследования и, в первую очередь, коренной переработки теории эволюции, которая, в известной мере искусственно, удерживается в рамках представлений середины прошлого века.
Прах титана
Еще Сократ считал непонимание источником зла, и справедливость этого подтверждается всей историей XX в., который прошел под лозунгом изменения природы человека - для его же блага, разумеется, - и ознаменовался небывалыми преступлениями против человечности. Людей перевоспитывали в духе равенства и классовой солидарности, освобождали от врожденных дефектов, очищали от неполноценных особей и рас, им постоянно промывали мозги. Пока мы движемся вслепую, эти очистительные порывы вполне могут вспыхнуть с новой силой. Не стоит удивляться живучести зла: оно постоянно подпитывается попытками делать добро.
По орфической легенде, люди вылеплены богами из праха побежденных титанов, смешанного с землей. Потому и двойственные. Что от земли, живет своей жизнью, что от титанов - своей. В материальной жизни человек следует физиологическим потребностям организма от зачатия до смерти, которая тоже есть физиологическая потребность. Материальная жизнь человека, как и животного, -это борьба за существование и продолжение рода, в которой он использует различные технические средства. Сколь изощренны бы ни были эти последние, не они определяют сущность человека, его качественное отличие от животных. В другой жизни, духовной, человек удовлетворяет потребности, которых кроме него, кажется, ни у какого другого земного существа нет. Главная из них - это оправдание, определение смысла того, что происходит в материальной жизни, т. е. выживания и продолжения рода.
Двойное существование человека издавна было и остается загадкой. Зачем искать смысл, когда можно просто жить и радоваться жизни? Если дух порожден плотью, то, может быть, это еще одно средство в борьбе за существование - самоанализ с целью корректировки поведения, перерастающий в глобальную рефлексию? В таком случае дух должен поддерживать, обогащать материальное существование, повышать его ценность. Субъекты с богатой духовной жизнью должны быть победителями.
В действительности мы чаще наблюдаем обратную картину. Итогом духовной жизни становится признание бесцельности, бессмысленности материального существования. Духовная жизнь входит в конфликт с материальной и стремится упразднить последнюю.
Можно подумать, что духовная жизнь - изобретение субъектов, которым необходимо убежище от повседневности. А материалисты заботятся лишь о соблюдении ритуалов, чтобы подстраховаться (если там, наверху, все же ведется какой-то учет). В их руках духовный мир преобразуется согласно привычной схеме "главенства - подчинения", обретает кастовую структуру, все больше становится копией материального, или даже карикатурой на него. Трудно предположить, что такого рода духовность может возвысить человека.
Отношения между прахом и духом развиваются по нескольким схемам.
1. Насилие. Духовная жизнь перечеркивает материальную как низменную и бессмысленную, порабощающую дух. Материальная перечеркивает духовную как искусственную, подавляющую природные инстинкты. Обе стороны прибегают к принуждению, которое со временем превращается в едва ли достойную человека цель жизни. В чистом виде схема насилия нежизнеспособна. Она реализуется в кризисные периоды (Моисей, Савонарола, Никон) и быстро деградирует в сторону компромисса. Но ее элементы сохраняются в других схемах.
2. Компромисс. Двойственность принимается как нечто неизбежное. Равновесие достигается разделением духовной и материальной сфер: каждой - свое, как в притче о динарии кесаря. В западном мире эта схема утверждалась после Возрождения и по сей день сохраняет ведущую роль, но подвержена периодическим коллапсам, последнее время все более затяжным, наводящим на мысль о том, что компромисс - не окончательное решение проблемы.
3. Соединение. Финальное слияние материального и духовного начал в гармоничное целое заявлено как сверхзадача наиболее влиятельными учителями человечества, от Будды и Лао-цзы до Платона и Христа. Но и сейчас мы не ближе к ее решению, чем две тысячи лет назад.
Более того, разрыв между природньм и духовным углубился и приобрел характер перманентной шизофрении, уже давно воспринимаемой как нормальное состояние. Даже ученик Фрейда Эрих Фромм ("Психоанализ и религия", 1950) советует относиться к "другой части нас самих" - подсознательной, физиологической - "с глубоким чувством юмора". Может быть, такого рода неуместный юмор и мешает нам использовать опыт миллионов лет эволюции, без которого настоящее представляется бессмысленным.
Абсолютизация физиологического начала дала сексизм, евгенику и расизм, социального - макиавеллизм и утопию принудительного равенства. Их соединение оказалось взрывоопасным. Попытки духовного возрождения свелись к повторению основательно забытого старого - "старших" софистов в экзистенциализме, гностиков в теософии, стоиков в толстовстве. На этом пути едва ли появится что-либо новое, потому что нет системы, в которой оно могло бы появиться.
Представление о духовном мире как системе возникло в сочинениях платоников, гностиков, схоластов гораздо раньше, чем аналогичное представление о материальном мире. Как метафизика (то, что у Аристотеля следует за физикой) исторически предшествовала физике, так и метаэкология, исследование системных взаимодействий между человеческой душой и ее окружением, появилась задолго до экологии, изучающей аналогичные связи между организмом и средой. Однако в современном мире экологии уделяется гораздо больше внимания, чем метаэкологии, оказавшейся, по существу, за пределами научного исследования.
Уместны ли здесь научные подходы, возможны ли проверяемые гипотезы? Очевидно, возможны, так как любое логическое построение проверяемо и может быть опровергнуто более убедительной логикой.
Читатель, кто бы он ни был, может опровергать автора уже с первых страниц: в этой книге нет профессиональных барьеров. Профессия палеонтолога, впрочем, помогла автору увидеть в человеке логическое завершение весьма длительного странствия. Конфуций на вопрос ученика о смерти ответил: "Ты не знаешь жизни, как можешь ты понять смерть?"
Ученики сказали Иисусу: "Скажи нам, каким будет наш конец?" Иисус сказал: "Открыли ли вы начало, чтобы искать конец?"
МЕТАЭКОЛОГИЯ
http://macroevolution.narod.ru/krasilov.htm
ВВЕДЕНИЕ
Возникший на позднем этапе эволюционной истории, человек хранит в генетической памяти информацию о многих миллионах предшествующих видов. В иной форме эта информация содержится в палеонтологической летописи. Изучение организмов, которые давно исчезли с лица земли, в сущности, представляет собой воскрешение из мертвых, возвращение из небытия к новому существованию в духовном мире. В этом и заключается функциональная цель метаэкологической системы.
В моих книгах "Эволюция и биостратиграфия" (1974), "Меловой период. Эволюция земной коры и биосферы" (1985), "Нерешенные проблемы теории эволюции" (1986) и др. дана более общая модель биологической эволюции, основанная, главным образом, на палеонтологических данных. В книге "Охрана природы. Принципы, проблемы, приоритеты" (1992) я использовал эту модель как теоретическую основу взаимоотношений между человеком и природой. Исходя из подобия всех систем, я пытаюсь в этой новой книге применить ее к анализу духовной жизни.
Среди тех, кто так или иначе способствовал созданию этой книги, моей матери я обязан интересом ко всему выходящему за пределы досягаемости аналитической мысли. Моим учителем философии был мой отец (при всей его нелюбви к тому направлению философской мысли, которое в его дни считалось единственно правильным). Не знаю, почерпнул ли он что-либо из общения со мной. Зато своим интересом к филологии и лингвистике я во многом обязан дочери. Моя жена - постоянный участник и критик моих размышлений, помогла придать им более определенную форму. Я признателен нашим московским друзьям, Наталье и Виталию Масловьш, за участие и поддержку, Л.Д. Волковой - за помощь в подготовке рукописи, художнику И.С. Сергеенковой за подготовку иллюстраций и И.В. Кирил-ловой за участие в выпуске книги. Считаю приятным долгом засвидетельствовать свою благодарность Ученому совету и дирекции Палеонтологического института РАН за решение обнародовать эту не вполне традиционную продукцию.
Определения
Нижеследующие определения отражают позицию автора в отношении основных понятий экологии и метаэкологии. Комментарии к ним содержатся в последующих главах.
Адаптация: изменение (реакции, программы развития, поведения), дающее преимущество в конкретных условиях.
Духовное начало: система самопознания и постижения смысла жизни.
Жизнь: сохранение системы путем ее воспроизведения на основе наследственной информации и адаптации (это определение распространяется и на духовную жизнь).
Культура: разнообразие физических и метафизических моделей, составляющих фонд материального и духовного развития; продукт функционирования метаэкологической системы.
Личность: структура индивидуальной духовной жизни; продукт функционирования эгосистемы.
Метафизика: символическое воплощение феноменов духовной жизни. Метаэкологическая система: взаимодействие личности и её духовной среды.
Метаэкология: исследование метаэкологических систем.
Модель: сущностное (относящееся к причинам, механизмам, целям) представление о системе в той или иной знаковой (риторической, математической, графической, натурной, конструкторской) форме.
Наука: построение и развитие логических моделей физических и метафизических систем.
Прогресс: продвижение к заданной цели; в экосистеме - повышение роли живых компонентов за счет косных и биокосных.
Разнообразие: показатель сложности системы, разнокачественности ее компонентов (экологических ниш в экосистеме).
Система : структурированное множество; динамическая с. - все составляющие процесса (химической реакции, размножения организмов, становления личности, общественного развития и т. д.), необходимые для его развития.
Существование: взаимодействие между элементами системы (определение подчеркивает то, вообще говоря, самоочевидное, но не всегда принимаемое в расчет, обстоятельство, что нет существования вне системы. Существующее, как в физическом, так и в метафизическом смысле, воздействует и само подвергается воздействию. Иначе оно не существует. Существование в прошлом реально, благодаря следам взаимодействия, оставленным в памяти системы - это может быть окаменелость, генетический вклад в популяцию, технологический или духовный вклад в культуру или хотя бы запись акта гражданского состояния. Будущее - новое - существование предсказуемо как порождение системных взаимодействий).
Эволюция: историческая последовательность изменений системы, обусловленных программой ее развития и адаптацией к изменяющимся условиям существования.
Эгосистема: система формирования и развития индивидуальной духовной жизни.
Экологическая ниша: структурная или функциональная роль компонента экосистемы.
Экологическая система (экосистема): система жизнеобеспечения, совокупность объектов, вовлеченных в процесс воспроизведения живого (в пределах всей сферы жизни - биосферы или её структурных подразделений), поддерживающих биологический круговорот веществ. Рассматриваемые с позиции одного организма, вида или сообщества организмов, все остальные компоненты экосистемы составляют среду обитания.
Этика: совокупность норм, регулирующих взаимодействие компонентов экологических и метаэкологических систем.
Проблемы
Современные проблемы - экологические, политические, социальные, бытовые - в конечном счете представляют собой различные аспекты конфликтности человеческого существования, в основе которой лежит конкуренция между отдельными людьми, экономическими образованиями, государствами, этносами, религиями, технологиями, человеком и природой, постоянно или периодически принимающая форму взаимного истребления конкурирующих сторон.
Эта форма, впрочем, считается "нецивилизованной". Можно подумать, что цивилизация смягчает конкуренцию. В то же время конкуренция признается -сейчас практически единодушно - двигателем прогресса и, следовательно, механизмом развития цивилизации. Это лишь один из поверхностных аспектов противоречивости современной культуры.
Материальная сфера западной цивилизации зиждится на конкуренции - механизме формирования и поддержания "вертикальных" отношений "выше - ниже". Духовная сфера той же цивилизации зиждится на противоположных -"горизонтальных" - отношениях любви к ближнему, взаимозаменяемости первого и последнего, провозглашенных христианской этикой. Эти сферы, таким образом, несовместимы. Между ними существует конкуренция, подчас принимающая очень жесткие формы.
После гонений на христиан, разрушения христианами эллинистической культуры, торжества инквизиции как экстремистской формы духовного насилия, жертвами которого стали Бруно, Галилей, Декарт и сотни менее заметных представителей рационализма, после попыток учредить царство разума посредством гильотины и подчинить духовную жизнь евгеническим теориям с помощью газовых камер или трудового перевоспитания, западный мир пришел к цивилизованному разделению рационального - сферы практической жизни - и иррационального - сферы духовной жизни.
При этом наука, некогда инструмент духовного развития, оказалась целиком поставленной на службу материальным потребностям. Представления о цели и смысле существования, высшие нравственные ценности черпаются из других источников. Они в результате оказываются вне сферы разума, возможности которого ограничиваются прагматической стороной человеческого существования, оставляя духовную жизнь целиком во власти иррационального.
В этой книге я пытался показать, что подобное положение вещей не может считаться нормальным. Этическая отстраненность привела к тому, что ученый склонен рассматривать результаты своей деятельности как факты науки, полезные для ее развития безотносительно к социальным и духовным последствиям. Однако научное открытие не остается достоянием профессиональной сферы, а так или иначе выходит за ее пределы, становясь фактом духовной жизни и способствуя ее развитию или разрушению. Ведь научные открытия стимулируются нашими желаниями, которые могут быть как конструктивными, так и деструктивными. По опыту, разрушительные открытия более эффективны: мы еще не научились излечивать многие заболевания, но уничтожение целого народа и даже всего человечества в техническом плане уже не представляет большой проблемы.
Задача восстановления единства культуры требует пересмотра отношений между наукой и обществом, ревизии принципов научного исследования и, в первую очередь, коренной переработки теории эволюции, которая, в известной мере искусственно, удерживается в рамках представлений середины прошлого века.
Прах титана
Еще Сократ считал непонимание источником зла, и справедливость этого подтверждается всей историей XX в., который прошел под лозунгом изменения природы человека - для его же блага, разумеется, - и ознаменовался небывалыми преступлениями против человечности. Людей перевоспитывали в духе равенства и классовой солидарности, освобождали от врожденных дефектов, очищали от неполноценных особей и рас, им постоянно промывали мозги. Пока мы движемся вслепую, эти очистительные порывы вполне могут вспыхнуть с новой силой. Не стоит удивляться живучести зла: оно постоянно подпитывается попытками делать добро.
По орфической легенде, люди вылеплены богами из праха побежденных титанов, смешанного с землей. Потому и двойственные. Что от земли, живет своей жизнью, что от титанов - своей. В материальной жизни человек следует физиологическим потребностям организма от зачатия до смерти, которая тоже есть физиологическая потребность. Материальная жизнь человека, как и животного, -это борьба за существование и продолжение рода, в которой он использует различные технические средства. Сколь изощренны бы ни были эти последние, не они определяют сущность человека, его качественное отличие от животных. В другой жизни, духовной, человек удовлетворяет потребности, которых кроме него, кажется, ни у какого другого земного существа нет. Главная из них - это оправдание, определение смысла того, что происходит в материальной жизни, т. е. выживания и продолжения рода.
Двойное существование человека издавна было и остается загадкой. Зачем искать смысл, когда можно просто жить и радоваться жизни? Если дух порожден плотью, то, может быть, это еще одно средство в борьбе за существование - самоанализ с целью корректировки поведения, перерастающий в глобальную рефлексию? В таком случае дух должен поддерживать, обогащать материальное существование, повышать его ценность. Субъекты с богатой духовной жизнью должны быть победителями.
В действительности мы чаще наблюдаем обратную картину. Итогом духовной жизни становится признание бесцельности, бессмысленности материального существования. Духовная жизнь входит в конфликт с материальной и стремится упразднить последнюю.
Можно подумать, что духовная жизнь - изобретение субъектов, которым необходимо убежище от повседневности. А материалисты заботятся лишь о соблюдении ритуалов, чтобы подстраховаться (если там, наверху, все же ведется какой-то учет). В их руках духовный мир преобразуется согласно привычной схеме "главенства - подчинения", обретает кастовую структуру, все больше становится копией материального, или даже карикатурой на него. Трудно предположить, что такого рода духовность может возвысить человека.
Отношения между прахом и духом развиваются по нескольким схемам.
1. Насилие. Духовная жизнь перечеркивает материальную как низменную и бессмысленную, порабощающую дух. Материальная перечеркивает духовную как искусственную, подавляющую природные инстинкты. Обе стороны прибегают к принуждению, которое со временем превращается в едва ли достойную человека цель жизни. В чистом виде схема насилия нежизнеспособна. Она реализуется в кризисные периоды (Моисей, Савонарола, Никон) и быстро деградирует в сторону компромисса. Но ее элементы сохраняются в других схемах.
2. Компромисс. Двойственность принимается как нечто неизбежное. Равновесие достигается разделением духовной и материальной сфер: каждой - свое, как в притче о динарии кесаря. В западном мире эта схема утверждалась после Возрождения и по сей день сохраняет ведущую роль, но подвержена периодическим коллапсам, последнее время все более затяжным, наводящим на мысль о том, что компромисс - не окончательное решение проблемы.
3. Соединение. Финальное слияние материального и духовного начал в гармоничное целое заявлено как сверхзадача наиболее влиятельными учителями человечества, от Будды и Лао-цзы до Платона и Христа. Но и сейчас мы не ближе к ее решению, чем две тысячи лет назад.
Более того, разрыв между природньм и духовным углубился и приобрел характер перманентной шизофрении, уже давно воспринимаемой как нормальное состояние. Даже ученик Фрейда Эрих Фромм ("Психоанализ и религия", 1950) советует относиться к "другой части нас самих" - подсознательной, физиологической - "с глубоким чувством юмора". Может быть, такого рода неуместный юмор и мешает нам использовать опыт миллионов лет эволюции, без которого настоящее представляется бессмысленным.
Абсолютизация физиологического начала дала сексизм, евгенику и расизм, социального - макиавеллизм и утопию принудительного равенства. Их соединение оказалось взрывоопасным. Попытки духовного возрождения свелись к повторению основательно забытого старого - "старших" софистов в экзистенциализме, гностиков в теософии, стоиков в толстовстве. На этом пути едва ли появится что-либо новое, потому что нет системы, в которой оно могло бы появиться.
Представление о духовном мире как системе возникло в сочинениях платоников, гностиков, схоластов гораздо раньше, чем аналогичное представление о материальном мире. Как метафизика (то, что у Аристотеля следует за физикой) исторически предшествовала физике, так и метаэкология, исследование системных взаимодействий между человеческой душой и ее окружением, появилась задолго до экологии, изучающей аналогичные связи между организмом и средой. Однако в современном мире экологии уделяется гораздо больше внимания, чем метаэкологии, оказавшейся, по существу, за пределами научного исследования.
Уместны ли здесь научные подходы, возможны ли проверяемые гипотезы? Очевидно, возможны, так как любое логическое построение проверяемо и может быть опровергнуто более убедительной логикой.
Читатель, кто бы он ни был, может опровергать автора уже с первых страниц: в этой книге нет профессиональных барьеров. Профессия палеонтолога, впрочем, помогла автору увидеть в человеке логическое завершение весьма длительного странствия. Конфуций на вопрос ученика о смерти ответил: "Ты не знаешь жизни, как можешь ты понять смерть?"
Ученики сказали Иисусу: "Скажи нам, каким будет наш конец?" Иисус сказал: "Открыли ли вы начало, чтобы искать конец?"
пятница, 12 октября 2007 г.
Стереотипы.
Стереотипы в восприятии выходцев из иной страны существовали всегда и продолжают существовать. Во многих случаях они вредят взаимопониманию, а следование им приводит к печальным последствиям.
Джек НахбарJack Nachbar и Кевин Лаузе (Kevin Lause), авторы исследования «Введение в Популярную Культуру» (Popular Culture: An Introductory Text), отмечают, что стереотипы являются составной частью массовой культуры. Они могут формироваться на основе возраста («Молодежь слушает только рок-н-ролл»), пола («все мужчины хотят от женщин только одного»), расы («японцы неотличимы друг от друга»), религии («Ислам — религия террора»), профессии («все адвокаты — жулики») и национальности («все евреи — жадные»). Существуют также стереотипы географические (например, «жизнь в небольших городах безопасней, чем в мегаполисах»), вещевые (например, «германские машины — самые качественные») и пр. Стереотипы в большинстве случаев носят нейтральный характер, однако при их переносе от конкретного человека на группу людей (социальную, этническую, религиозную, расовую и пр.) часто приобретают негативный оттенок. Именно на стереотипах основаны такие явления, как расизм, сексизм, исламофобия и пр.
Впервые термин стереотип использовал классик американской журналистики Уолтер Липпман (Walter Lippmann), который в 1922 году опубликовал книгу «Общественное Мнение» (Public Opinion). Этим словом он пытался описать метод, с помощью которого общество пытается категоризировать людей. Как правило, общественное мнение просто ставит «штамп» на основе некоторых характеристик. Липпман выделил четыре аспекта стереотипов (впоследствии появилось много других градаций, которые, тем не менее, во многом следовали идеям Липпмана). Во-первых, стереотипы всегда проще, чем реальность — сложнейшие характеристики стереотипы «укладывают» в два-три предложения. Во-вторых, люди приобретают стереотипы (от знакомых, средств массовой информации и пр.), а не формулируют их сами на основе личного опыта. Примером этого может являться представление об идеальной женщине: она должна быть блондинкой, с голубыми глазами, без лишнего веса, с высокой грудью и длинными ногами. Этому идеалу в точности соответствует лишь кукла Барби. В-третьих, все стереотипы ложны, в большей или меньшей степени. Всегда они приписывают конкретному человеку черты, которыми он обязан обладать лишь из-за своей принадлежности к определенной группе. В-четвертых, стереотипы очень живучи. Даже если люди убеждаются в том, что стереотип не соответствует действительности, они склонны не отказаться от него, а утверждать, что исключение лишь подтверждает правило. Например, встреча с высоким китайцем лишь убеждает жертву стереотипа в том, что все остальные китайцы — маленького роста. Стереотип может измениться и быть перенесен на иную группу населения. К примеру, американцы в начале 20 века называли евреев «длинноносыми» (big noses). Однако впоследствии стало очевидным, что далеко не все евреи обладают выдающимися украшениями на лицах. Ныне этот эпитет периодически употребляют по отношению к арабам.
Сэра Хан (Saera R. Khan), профессор Университета Сан-Франциско (University of San Francisco) опубликовала статью в журнале Journal of Cross-Cultural Psychology, в которой утверждает, что доверять стереотипам крайне опасно. Стереотип имеет познавательную и мотивационную функции. С познавательной точки зрения, стереотип представляет из себя обоюдоострое оружие — он дает информацию в легкой и удобоваримой форме. Однако эта информация весьма далека от реальности и способна дезориентировать человека. С мотивационной точки зрения, стереотипы еще более ненадежны. Человек, основывающий свои решения на массовых представлениях, а не на фактах, серьезно рискует. Вероятно наиболее емко ложность стереотипов сформулировал звезда баскетбола Чарльз Бакли (Charles Barkley), который заявил: «Вы понимаете, что мир не такой, какой вы думали, когда узнаете, что лучший рэпер — белый (имеется в виду певец Эминем (Eminem — Washington ProFile), лучший игрок в гольф — чернокожий (Тайгер Вудс Tiger Woods), самый высокий баскетболист — китаец (суперзвезда NBA Яо Минь, ростом 2 м. 29 см.), а немцы не хотят воевать в Ираке».
Фред Джандт (Fred E. Jandt), профессор Университета штата Калифорния в Сан-Бернардино (CSU San Bernardino), автор книги «Введение в Межкультурную Коммуникацию» (An Introduction to Intercultural Communication: Identities in a Global Community), отмечает, что в большинстве случаев стереотипы используют не для добрых целей. Стереотипы часто являются оружием пропаганды расизма и ксенофобии. К примеру, антисемитская пропаганда, основанная на стереотипах, активно велась в Германии в 1920-е-1930-е годы — в результате, немецкий народ достаточно индифферентно и даже одобрительно отнесся к уничтожению 6 млн. евреев.
В США долгое время в средствах массовой информации превалировали негативные стереотипы по отношению к чернокожим (подобные взгляды прослеживаются и во многих произведениях литературы и кинематографе — к примеру, современные афроамериканцы крайне негативно относятся к образу главного героя знаменитого романа Гарриет Бичер-Стоу (Harriet Beecher-Stowe) «Хижина дяди Тома» (Uncle Tom's Cabin). Поэтому борьба афроамериканцев за свои гражданские права сопровождалась и борьбой с привычными стереотипами: Мартин Лютер Кинг (Martin Luther King) активно выступал против предубеждений в отношении своей расы, сложившихся в американском обществе. Его тайный оппонент, директор ФБРFBI Эдгар Гувер (J. Edgar Hoover), наоборот, пытался усилить негативные стереотипы в отношении чернокожих.
В 2002 году Колумбийский Университет (Columbia University) опубликовал результаты своего исследования о применении смертной казни в мире. Как оказалось, суды изначально пристрастны к определенным группам людей. Например, смертные приговоры в Северной Америке и Европе чаще выносятся в тех регионах, где выше процент чернокожего населения. Шанс чернокожего американца быть приговоренным к исключительной мере наказания выше, чем у белого, совершившего аналогичное преступление. Одной из причин этого считаются расовые стереотипы присяжных.
Стереотип имеет свойство видоизменяться в зависимости от меняющихся условий. Грегори Тиллетт (Gregory Tillett), автор исследования «Разрешая Конфликт. Практический подход» (Resolving Сonflict). A Practical Approach, отмечает, что предубеждение по отношению к мигрантам и иммигрантам, как правило, базируется на двух разных стереотипах. В период экономического спада население воспринимает пришельцев как захватчиков, отбирающих у местных жителей рабочие места. В период экономического подъема, местные жители обращают внимание прежде всего на обычаи мигрантов, которые противоречат местным традициям. На каком бы стереотипе не основывалась ненависть, она приводит к тому, что установить доверительные и продуктивные отношения с ненавидимыми группами населения не представляется возможным. Наиболее сложно бороться со стереотипами, бытующими в отношениях между двумя этническими группами, имеющими давнюю историю конфликтов друг с другом.
Бенджамин Барбер (Benjamin Barber), автор книги «Джихад Против МакМира» (Jihad vs. McWorld), считает, что нынешняя волна международного терроризма во многом вызвана стереотипами. Исламский мир воспринимает Запад как мир материализма, потребительства, нарциссизма, безнравственности и пр. Естественно, что подобные взгляды являются питательной средой для появления террористов.
Цитаты На Тему
Стереотипы существуют и в отношениях между народами, которые, в общем, достаточно хорошо знают друг друга и имеют общее историческое прошлое. Например, подобные предубеждения вновь проявили свою силу в ситуации, когда Франция не поддержала США в иракском вопросе. В средствах массовой информации обеих стран немедленно появились публикации, в которых вспоминались старые предубеждения относительно американцев и французов.
Паскаль Бодри (Pascal Baudry), профессор в области делового администрирования и глава консалтинговой фирмы WDHB Consulting Group, долгое время живущий в США, опубликовал книгу «Французы и Американцы. Другой Берег» (French and Americans, The Other Shore), в которой привел перечень качеств, которыми, по мнению французов, обладает типичный житель США. Американец — дружелюбный и общительный, шумный, грубый, интеллектуально недоразвитый, трудолюбивый, экстравагантный, самоуверенный, полный предубеждений, недооценивающий достижения иных культур, богатый, щедрый, неразборчивый и вечно куда-то спешащий.
В свою очередь, Хэрриет Рошфор (Harriet Welty Rochefort), американка, живущая во Франции, в книге «Французский Тост» (French Toast: An American in Paris Celebrates the Maddening Mysteries of the French) привела перечень типичных представлений американцев о французах. Французы пользуются репутацией лентяев, не говорящих по-английски по идеологическим соображениям. Они самодовольны, невежливы и непредупредительны, тем не менее, весьма предупредительны к дамам и артистичны. С ними очень трудно сблизиться. Французы живут в бюрократическом социалистическом государстве и полностью зависят от чиновников. Они не умеют воевать и американцам дважды приходилось спасать Францию в 20 веке. Кроме того, французы нечистоплотны, едят улиток и лягушек.
Джек НахбарJack Nachbar и Кевин Лаузе (Kevin Lause), авторы исследования «Введение в Популярную Культуру» (Popular Culture: An Introductory Text), отмечают, что стереотипы являются составной частью массовой культуры. Они могут формироваться на основе возраста («Молодежь слушает только рок-н-ролл»), пола («все мужчины хотят от женщин только одного»), расы («японцы неотличимы друг от друга»), религии («Ислам — религия террора»), профессии («все адвокаты — жулики») и национальности («все евреи — жадные»). Существуют также стереотипы географические (например, «жизнь в небольших городах безопасней, чем в мегаполисах»), вещевые (например, «германские машины — самые качественные») и пр. Стереотипы в большинстве случаев носят нейтральный характер, однако при их переносе от конкретного человека на группу людей (социальную, этническую, религиозную, расовую и пр.) часто приобретают негативный оттенок. Именно на стереотипах основаны такие явления, как расизм, сексизм, исламофобия и пр.
Впервые термин стереотип использовал классик американской журналистики Уолтер Липпман (Walter Lippmann), который в 1922 году опубликовал книгу «Общественное Мнение» (Public Opinion). Этим словом он пытался описать метод, с помощью которого общество пытается категоризировать людей. Как правило, общественное мнение просто ставит «штамп» на основе некоторых характеристик. Липпман выделил четыре аспекта стереотипов (впоследствии появилось много других градаций, которые, тем не менее, во многом следовали идеям Липпмана). Во-первых, стереотипы всегда проще, чем реальность — сложнейшие характеристики стереотипы «укладывают» в два-три предложения. Во-вторых, люди приобретают стереотипы (от знакомых, средств массовой информации и пр.), а не формулируют их сами на основе личного опыта. Примером этого может являться представление об идеальной женщине: она должна быть блондинкой, с голубыми глазами, без лишнего веса, с высокой грудью и длинными ногами. Этому идеалу в точности соответствует лишь кукла Барби. В-третьих, все стереотипы ложны, в большей или меньшей степени. Всегда они приписывают конкретному человеку черты, которыми он обязан обладать лишь из-за своей принадлежности к определенной группе. В-четвертых, стереотипы очень живучи. Даже если люди убеждаются в том, что стереотип не соответствует действительности, они склонны не отказаться от него, а утверждать, что исключение лишь подтверждает правило. Например, встреча с высоким китайцем лишь убеждает жертву стереотипа в том, что все остальные китайцы — маленького роста. Стереотип может измениться и быть перенесен на иную группу населения. К примеру, американцы в начале 20 века называли евреев «длинноносыми» (big noses). Однако впоследствии стало очевидным, что далеко не все евреи обладают выдающимися украшениями на лицах. Ныне этот эпитет периодически употребляют по отношению к арабам.
Сэра Хан (Saera R. Khan), профессор Университета Сан-Франциско (University of San Francisco) опубликовала статью в журнале Journal of Cross-Cultural Psychology, в которой утверждает, что доверять стереотипам крайне опасно. Стереотип имеет познавательную и мотивационную функции. С познавательной точки зрения, стереотип представляет из себя обоюдоострое оружие — он дает информацию в легкой и удобоваримой форме. Однако эта информация весьма далека от реальности и способна дезориентировать человека. С мотивационной точки зрения, стереотипы еще более ненадежны. Человек, основывающий свои решения на массовых представлениях, а не на фактах, серьезно рискует. Вероятно наиболее емко ложность стереотипов сформулировал звезда баскетбола Чарльз Бакли (Charles Barkley), который заявил: «Вы понимаете, что мир не такой, какой вы думали, когда узнаете, что лучший рэпер — белый (имеется в виду певец Эминем (Eminem — Washington ProFile), лучший игрок в гольф — чернокожий (Тайгер Вудс Tiger Woods), самый высокий баскетболист — китаец (суперзвезда NBA Яо Минь, ростом 2 м. 29 см.), а немцы не хотят воевать в Ираке».
Фред Джандт (Fred E. Jandt), профессор Университета штата Калифорния в Сан-Бернардино (CSU San Bernardino), автор книги «Введение в Межкультурную Коммуникацию» (An Introduction to Intercultural Communication: Identities in a Global Community), отмечает, что в большинстве случаев стереотипы используют не для добрых целей. Стереотипы часто являются оружием пропаганды расизма и ксенофобии. К примеру, антисемитская пропаганда, основанная на стереотипах, активно велась в Германии в 1920-е-1930-е годы — в результате, немецкий народ достаточно индифферентно и даже одобрительно отнесся к уничтожению 6 млн. евреев.
В США долгое время в средствах массовой информации превалировали негативные стереотипы по отношению к чернокожим (подобные взгляды прослеживаются и во многих произведениях литературы и кинематографе — к примеру, современные афроамериканцы крайне негативно относятся к образу главного героя знаменитого романа Гарриет Бичер-Стоу (Harriet Beecher-Stowe) «Хижина дяди Тома» (Uncle Tom's Cabin). Поэтому борьба афроамериканцев за свои гражданские права сопровождалась и борьбой с привычными стереотипами: Мартин Лютер Кинг (Martin Luther King) активно выступал против предубеждений в отношении своей расы, сложившихся в американском обществе. Его тайный оппонент, директор ФБРFBI Эдгар Гувер (J. Edgar Hoover), наоборот, пытался усилить негативные стереотипы в отношении чернокожих.
В 2002 году Колумбийский Университет (Columbia University) опубликовал результаты своего исследования о применении смертной казни в мире. Как оказалось, суды изначально пристрастны к определенным группам людей. Например, смертные приговоры в Северной Америке и Европе чаще выносятся в тех регионах, где выше процент чернокожего населения. Шанс чернокожего американца быть приговоренным к исключительной мере наказания выше, чем у белого, совершившего аналогичное преступление. Одной из причин этого считаются расовые стереотипы присяжных.
Стереотип имеет свойство видоизменяться в зависимости от меняющихся условий. Грегори Тиллетт (Gregory Tillett), автор исследования «Разрешая Конфликт. Практический подход» (Resolving Сonflict). A Practical Approach, отмечает, что предубеждение по отношению к мигрантам и иммигрантам, как правило, базируется на двух разных стереотипах. В период экономического спада население воспринимает пришельцев как захватчиков, отбирающих у местных жителей рабочие места. В период экономического подъема, местные жители обращают внимание прежде всего на обычаи мигрантов, которые противоречат местным традициям. На каком бы стереотипе не основывалась ненависть, она приводит к тому, что установить доверительные и продуктивные отношения с ненавидимыми группами населения не представляется возможным. Наиболее сложно бороться со стереотипами, бытующими в отношениях между двумя этническими группами, имеющими давнюю историю конфликтов друг с другом.
Бенджамин Барбер (Benjamin Barber), автор книги «Джихад Против МакМира» (Jihad vs. McWorld), считает, что нынешняя волна международного терроризма во многом вызвана стереотипами. Исламский мир воспринимает Запад как мир материализма, потребительства, нарциссизма, безнравственности и пр. Естественно, что подобные взгляды являются питательной средой для появления террористов.
Цитаты На Тему
Стереотипы существуют и в отношениях между народами, которые, в общем, достаточно хорошо знают друг друга и имеют общее историческое прошлое. Например, подобные предубеждения вновь проявили свою силу в ситуации, когда Франция не поддержала США в иракском вопросе. В средствах массовой информации обеих стран немедленно появились публикации, в которых вспоминались старые предубеждения относительно американцев и французов.
Паскаль Бодри (Pascal Baudry), профессор в области делового администрирования и глава консалтинговой фирмы WDHB Consulting Group, долгое время живущий в США, опубликовал книгу «Французы и Американцы. Другой Берег» (French and Americans, The Other Shore), в которой привел перечень качеств, которыми, по мнению французов, обладает типичный житель США. Американец — дружелюбный и общительный, шумный, грубый, интеллектуально недоразвитый, трудолюбивый, экстравагантный, самоуверенный, полный предубеждений, недооценивающий достижения иных культур, богатый, щедрый, неразборчивый и вечно куда-то спешащий.
В свою очередь, Хэрриет Рошфор (Harriet Welty Rochefort), американка, живущая во Франции, в книге «Французский Тост» (French Toast: An American in Paris Celebrates the Maddening Mysteries of the French) привела перечень типичных представлений американцев о французах. Французы пользуются репутацией лентяев, не говорящих по-английски по идеологическим соображениям. Они самодовольны, невежливы и непредупредительны, тем не менее, весьма предупредительны к дамам и артистичны. С ними очень трудно сблизиться. Французы живут в бюрократическом социалистическом государстве и полностью зависят от чиновников. Они не умеют воевать и американцам дважды приходилось спасать Францию в 20 веке. Кроме того, французы нечистоплотны, едят улиток и лягушек.
суббота, 29 сентября 2007 г.
Вместо предисловия
Первая попытка блоговедения http://blog-mikhailnesterets.blogspot.com/ благополучно почила из-за потери паролей при очередной переустановки винды. Начинаем вторую, пароль записываем на бумажку (бумажку выбрасываем).
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
