Джон Ло, которого не хватает России

Джон Ло, которого не хватает России
Деньги - цель и мера конечного результата всякой экономической деятельности. Какие бы теории ни строили экономисты, какие бы ни формулировали цели развития, речь, в конечном счете, всегда идет о деньгах. Любая экономическая теория может быть интересной или скучной, новаторской или ретроградной, либеральной или реакционной - но ее практическую полезность следует оценивать по тому, открывает ли она возможность сделать хорошие деньги, и сколько денег. Деньги как переменная величина
В 1671 году, когда в шотландской столице Эдинбурге родился Джон Ло, да и столетия после его кончины в марте 1729 года в Венеции люди очень хорошо представляли себе, что же такое деньги. Деньги – это золотые и серебряные монеты, а ценность их определяется содержанием золота или серебра в них. Деньги самоочевидно признавались товаром, а стоимость их - стоимостью этого товара. Основатель английской классической политэкономии сэр Уильям Петти, а затем и ее систематизатор Дэвид Рикардо убедительно обосновывали величину этой стоимости количеством затраченного на добычу золота и серебра общественно полезного труда. Немного дальше ушли в этом вопросе и советские экономисты. Столкнувшись с тем, что печатание денег требует затрат труда, несопоставимых с их номиналом, они просто ушли от этой проблемы. Взгляды эти были вполне очевидны для того времени. Точно также и в физике до начала XX века казалось самоочевидным, что масса объекта равна его массе покоя. Только в двадцатом веке оказалось, что с ростом скорости тело приобретает дополнительную массу, названную релятивистской. Потом открыли частицы, обладающие только релятивистской массой, но не имеющие массы покоя. Оказалось, что масса - всего лишь функция законов движения, по которым частица функционирует. Стоит ее "извлечь" из процесса, как масса теряется, и вполне может быть что целиком. Также обстоит дело и с деньгами. Ценность их определяется законами движения. И если золотая монета имеет "стоимость покоя", будучи извлеченной из обращения, то бумажные деньги таковой не имеют. Их стоимость полностью определяется законами обращения. А эти законы могут меняться. Для того чтобы установить этот факт в физике, понадобилось со времен Ло больше двух веков. Для того чтобы его осознали экономисты, двух веков не хватило. По крайней мере, в России с этим упорно спорят. Тем больше стоит прозрение Джона Ло, еще в XVII веке понявшего то, что осмыслить теоретически удается только сегодня. Понять и сделать из этого деньги. Юность романтика
Джон Ло с юности вел широкий образ жизни. Этот образ жизни требовал денег, а денег всегда не хватало. Блестящий систематический ум Джона, сопоставимый, пожалуй, только с блеском таланта Эвариста Галуа или Альберта Эйнштейна, все время был занят этой проблемой - и все время без особых усилий приходил к обобщениям, к пониманию все новых и новых правил той блестящей символической игры, которую деньги из себя представляют. Впрочем, все это оставалось лишь игрой ума и праздным развлечением. Подобно Галуа Джон Ло был молод и красив (даже заработал прозвище Beau'Law), был бретером и гулякой, умудрился попасть в тюрьму и бежать из нее. Джон Ло был романтиком. Романтика гениальных натур находит свое выражение в разных сферах - в математике, как у Галуа, в физике, как у Эйнштейна, в литературе, как у Сирано, в социологии, как у графа Сен-Симона. У Ло она нашла выражение, в казалось бы, неожиданной области. Он нашел романтику в банковском деле. И он опередил в понимании сути банковского дела свое время на столетия.
Когда не хватает денег?
Посетив с пользой для себя Голландию, Францию, Италию еще молодой, но уже зрелый игрок возвращается в родную Шотландию. Он находит родную страну почти в том же состоянии, в каком мог бы найти нынешнюю Россию покинувший ее шесть лет назад человек. Нехватка денег была подлинным бичом экономики Шотландии. Нехватка денег не давала развернуться предпринимателям. Нехватка денег угнетала конъюнктуру. Нехватка денег порождала безработицу и нищету. Государство вынуждено было душить всех налогами - и все равно денег не хватало ни на что. Страна находилась на пороге утраты независимости. Джон Ло немедленно бросился со своим блестящим аналитическим умом и со всей мощью своего таланта в водоворот жизни родной страны. Он быстро понял, в чем причина прогрессирующей трагедии Шотландии - в убогой организации денежного обращения. Ло предложил выход - реформу системы денежного обращения. Проект Ло был изложен в блестящей книжке, которая вышла в 1705 году в Эдинбурге и названа им "Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами". Эта книжка содержит блестящие, не утратившие еще сегодня новизны и научной значимости идеи, намного опередившие не только свое время, но и современную академическую науку. Но при этом теория как таковая совершенно не интересовала Ло, как и профессорская карьера. Книга посвящена решению конкретной практической задачи - но решению за счет гениального интеллектуального прорыва. Ло считал, что богатство нации - это материальные ценности, товары, предприятия. Намного опережая время, он включал не только продукты сельского хозяйства, но и промышленные, не только товары, но и услуги (прежде всего торговлю), не только продукты производства, но и предприятия, то есть бизнес. Сами по себе деньги Ло никаким богатством не считал. Но при этом Ло утверждал, что, чем больше денег в стране, тем она богаче. Именно деньги - тот катализатор, который обеспечивает полную занятость и максимальную эффективность производства. Фактически Ло подошел к мысли, что в сфере денежного обращения может создаваться новая стоимость. Правда, тогда еще вопрос стоимости был неактуален, и Ло в таких именно терминах свою мысль не выразил. Да и не интересовался он столь отвлеченно теоретическими вопросами. Но еще и сегодня сугубо актуально звучат слова Ло, которые нелишне было бы заучить нашим реформаторам: "Внутренняя торговля есть занятость людей и обмен товаров... Внутренняя торговля зависит от денег. Большее их количество даст занятие большему числу людей, чем меньшее их количество".

Почему не хватает денег?
Думаю, что даже наши реформаторы согласятся со словами Джона Ло. Но они сразу бы задали ему очевидный вопрос - а как сделать больше денег в обращении? Если выпустить их слишком много, то они обесценятся - и опять будет столько же, сколько до эмиссии и последовавшей инфляции. Какой же смысл печатать деньги? Пользы-то не будет все равно. Эта позиция исходит из старого как мир представления о деньгах, как о товаре - всеобщем эквиваленте, обладающем фиксированной стоимостью. Количество денег в обращении определяется скоростью их обращения и количеством товаров (сделок): D * v = Yгде Y - объем сделок в экономике. Если считать Y и v неизменными, то количество денег D останется одной и той же величиной, сколько их не выпускай - просто инфляция съест лишнее. Однако этот взгляд никак не может объяснить, почему, скажем, в США и Европе эффективно обращается денежная масса в 80-90% ВВП, в Японии - 105% ВВП, а в России - всего лишь 8% реального ВВП (15% легального). И стоит выпустить больше - инфляция, и все тут! Ло имел совершенно другой, вовсе не такой вульгарный взгляд на денежное обращение. Он учитывал, что денежное обращение обладает своей структурой, своими законами обращения. При изменении этой системы (что требует просто издания новых законов) в экономике может эффективно (то есть без всякой инфляции) обращаться больше денег, а значит - оживляется конъюнктура, начинается экономический рост. "Хорошие законы, - говорит Ло, - могут довести денежное обращение до той полноты, к какой оно способно, и направлять деньги в те отрасли, которые наиболее выгодны для страны; но никакие законы... не могут дать людям работу, если в обращении нет такого количества денег, которое позволило бы платить заработную плату большему числу людей."
Ло говорит о том, что в передовых странах - Англии, Голландии, Италии - денег в обращении больше благодаря новым, как это теперь называется, кругам обращения. В них уже естественным образом появились кредитные деньги, которые и обеспечивают более высокий уровень жизни и производства. А Шотландия все еще живет средневековым денежным обращением, что и порождает ее нищету. Ло предложил реформу денежного обращения, которая позволила бы создать в Шотландии наилучшую, наиэффективнейшую в мире структуру денежного обращения. В короткие сроки страна могла бы вырваться вперед и стать мировым банкиром. "Использование банков - лучший способ, который до сих пор применялся для увеличения объема денег в обращении" - говорит он. Но - нет пророка в своем отечестве. Члены шотландского парламента, конечно, не могли понять глубины идей Ло, а в рамках их средневековых представлений делать деньги "из воздуха" не представлялось возможным. Парламент отверг проект Ло, точно также как в 1994, 1995, 1996, 1997, 1998, 2000 годах Дума и Правительство РФ упорно отвергали проект реформы денежного обращения, позволявший за счет структурных решений создать добавленную стоимость по экономике в целом примерно в 500 миллиардов долларов за пять лет и финансировать эти годы бюджет без налогов. Как и Шотландия накануне утраты своей независимости, Россия упорно сопротивляется попыткам сделать ее современной и процветающей.

Париж, который умеет ценить гениев
Как сказал Альфонс Додэ, гений - человек, который рождается в провинции, чтобы умереть в Париже. Это верно не только для французских гениев. Удивительное свойство этого города, сделавшее его столицей мира, заключается в том, что любой гений может там найти себе применение. Джон Ло, не сумев найти условия для реализации своего блестящего проекта в Англии, Шотландии, Савойе и Лигурии, появился, в конце концов, в Париже. В этом городе ему и суждено было сыграть свою великую игру. Патриотизм великих экономистов имеет особый характер. Они выбирают ту Родину, которая открывает им возможности для реализации их идей. Если не получается в одной стране, можно выбрать другую. Или поделить эту. Или наоборот, объединить ее с другими. Но в любом случае, дело делать надо. После смерти Людовика XIV Франция была накануне финансового банкротства. Король-солнце оставил грандиозный долг, разваленную преследованиями гугенотов экономику, расстроенные финансы. Все это получил в наследство его племянник - регент Филипп Орлеанский. Новому регенту нужны были деньги, и сделать их мог только один человек - Джон Ло. Всю свою власть регент употребил на то, чтобы провести предложенный Ло проект финансовой реформы. Был учрежден Всеобщий банк, выпущены его банкноты. Ло сумел организовать обращение банкнот таким образом, что структура денежного обращения страны кардинально изменилась. Мощность системы Ло относилась к мощности современных ему кредитных денежных систем Голландии и Англии, как те относились к старым средневековым системам чисто золотых денег. Денежная система Франции могла теперь обращать втрое больше денег, чем ранее - при том же объеме производства и цен. И Ло успешно, хотя и довольно осторожно, накачивал ее этими деньгами. Объемы доходов от реформы денежного обращения были таковы, что уже через год-другой Ло выкупил все долги Франции, смог обильно финансировать государственные расходы. Налоги снизились, конъюнктура выросла, экономика почти мгновенно стала процветающей. Долги Франции, выкупленные Ло, составляли 2 миллиарда ливров. Насколько непомерна такая сумма для сельскохозяйственной страны с 12-миллионным населением, можно судить по тому, что ординарные государственные доходы были около 110 миллионов ливров в год. Ло сделал деньги для Франции. Ло за два года сделал Францию богатейшей из стран. Но Ло был уже готов сделать следующий шаг, в котором он опередил свое время почти на сто лет.
Творец акционерного капитала
Как знают все читатели Прудона и Карла Маркса, до XIX века крупные инвестиции могли делаться в основном из награбленных средств, что называлось первоначальным накоплением. Составить себе честным трудом такое состояние, которое бы позволило инвестировать в крупное производство, можно было крайне редко - ведь инвестиции требовались огромные. А грабители инвестировали в производство также неохотно. Поэтому и промышленность развивалась крайне медленно. Норма накопления вплоть до середины XVIII века в Англии (до начала XIX - во Франции и середины XIX - в Германии) была крайне -низка. Как заметил тот же Маркс, "Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы пришлось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги".
Джон Ло указал выход из этого положения, который полтора столетия спустя стал одной из важнейших форм обеспечения национального роста в США, а затем и во всем мире. Ло создал акционерный капитал. В принципе, акционерные компании существовали в Англии задолго до этого. Но они редко имели ограниченную ответственность, скорее были полными товариществами. Да и по сути, они представляли скорее закрытые клубы-корпорации, нежели демократические инвестиционные структуры. В 1717 году Ло создает компанию нового типа - акционерное общество. Это предприятие называлось "Компания Индий". Ло предполагал сосредоточить свободные капиталы Франции для освоения Луизианы - предприятия, которые обещало высокую норму прибыли. Всякое акционерное дело требует первоначального толчка, начального капитала. Ло решил эту задачу столь же нетрадиционно, и столь же с опережением своего времени на столетия. Ло первый, пожалуй, оценил на практике фундаментальную значимость нематериальных активов.
Такими нематериальными активами Компании Индий оказались привилегии и монополии, дарованные регентом, а также сам регент, который вошел в состав Правления. Это обеспечило изначально высокий уровень доверия к акциям Компании. В дальнейшем он был еще поднят искусной рекламой, значение которой Ло также осознал одним из первых. И здесь Ло проводил эмиссионную политику весьма грамотно и осторожно. Только после того, как на рынке устанавливался устойчивый спрос, он удовлетворял его новыми выпусками. Насколько осторожной была его политика, можно судить по тому, что акции к сентябрю 1719 года продавались в 10 раз дороже номинала, и спрос ажиотажно превышал предложение. В конце концов, она даже поднялась до 40 номиналов. Компания Индий была предприятием хотя и грандиозным, но довольно опасным. Во всяком случае, она оказалась уязвима для действий недоброжелателей.
Финансы и политика
Будучи гениальным экономистом, Ло все же оказался плохим политиком. Математический ум и психиатрический ум вовсе не всегда в равной мере присутствуют в одном разуме. Ло просмотрел опасности, проистекающие от политических атак на финансовое предприятие. Быть может, ему вскружила голову грандиозная популярность, которую он приобрел во Франции. Мы часто видим, что и гораздо меньшая популярность кружит людям голову. Может быть, Ло переоценил могущество своего покровителя, регента Филиппа. Унаследовав абсолютную власть Людовика XIV, этот просвещенный и умный человек не унаследовал его решительности и энергичности. Он оставался скорее царедворцем, нежели властителем. Изначально Ло настаивал, чтобы эмитент банкнот был государственным учреждением. Сопротивление парижского парламента заставило его сделать банк частным предприятием. Только с 1719 года банк перешел к государству и стал Королевским банком. Но было уже поздно - создать прочную систему государственных гарантий для своих денег Ло не успел. В этой ситуации дело Ло подверглось тяжелым испытаниям, которые его, в конечном счете, погубили. Самый грандиозный за всю историю Европы финансовый успех, естественно, вызывал жгучую зависть у одних, и желание урвать себе как можно больший кусок - у других. У Ло и его дела оказалось столько врагов, что и власти абсолютного монарха вкупе с прозорливостью самого финансиста оказалось недостаточно для спасения ситуации. Ло замахнулся на то, чтобы выплатить ВЕСЬ двухмиллиардный долг Франции - и действительно скупил его. Чтобы понять грандиозность этой претензии надо учесть, что спустя семьдесят лет вдвое меньший долг привел к падению государства и установлению республики, а затем - и Империи. То, что Ло выполнил эту грандиозную задачу и спас Францию от очень серьезных потрясений, само по себе является просто фантастичным. Фантастично, что его система обладала такой мощностью, чтобы потянуть ЭТО. И понятно, что, взвалив на себя такую ношу, Ло рисковал грандиозно. Не меньшую опасность представляли воры. Странно, что сам герцог Орлеанский проявлял относительно скромные текущие запросы к Ло, которые тот удовлетворял без всякого напряжения. Регент был человеком разумным и трезво оценивал возможности системы и пределы этих возможностей. Он способен был отдать должное грандиозности сотворенного Джоном Ло и не требовал большего. Однако воры не были сдерживаемы просвещенностью и государственным умом, как регент. Они хотели урвать себе как можно больше, а дальше - пускай хоть все рухнет. Они готовы были организовать любые способы давления на Джона Ло для достижения своих частных целей. И поэтому они изо всех сил раскачивали ситуацию. Ресурсы же и запас прочности системы Ло были хоть и грандиозны, но не бесконечны. Но главным было то, что английские, итальянские и голландские конкуренты Франции забеспокоились по поводу ее возраставшего финансового могущества. Перед их агентами влияния в Париже встала задача любой ценой снести систему Ло.
Крах
Первой жертвой атак стала “Компания Индий”. Слишком поспешный выкуп облигаций государственного долга, очевидно, предпринятый под давлением регента, создал дисбаланс в активах компании. Восстановление баланса требовало примерно полутора лет. Но этих полутора лет не было. Начались жесткие атаки и на бирже, и по политическим каналам. Курс акций стремительно полетел вниз. Ло мог бы просто девальвировать акции и переложить, таким образом, последствия паления курса на акционеров. Но Джон Ло был, во-первых, честным человеком, а во-вторых, видел, что ресурсы его системы достаточно велики, возможности для маневра не исчерпаны. Поэтому он решил за счет нового маневра задействовать резервные возможности системы и поддержать курс за счет скупки акций. Таким образом, просто изменилась бы структура денежной массы: уменьшилось бы количество бумаг Компании, доверие к которым упало, и выросло количество банкнот, доверие к которым стояло прочно. Однако Ло вновь не учел опасностей внешних, проистекающих из политической ситуации. Вслед за атакой на Компанию началась жесткая атака на Королевский Банк. Будучи несравненно более прочной структурой, чем Компания Индий, Королевский Банк непременно устоял бы, если бы Ло изначально бросил акционеров Компании на произвол судьбы. Но Банк оказался под ударом в самый тяжелый момент. Времени у Ло больше не было. Дойдя до предела прочности, финансовая система рухнула одномоментно и грандиозно. Мы можем представить, как это выглядит, поскольку были сами свидетелями подобного краха. Система денежного обращения СССР, способная эффективно обращать денежную массу примерно в 65% ВВП, в 1991 году претерпела эрозию, а в 1992 - полное крушение. Сложившаяся из ее обломков новая структура может обращать без инфляции денежную массу в 8% ВВП. Поэтому с 01.01.92 начался переходный процесс "схлопывания" денежной массы с исходных 65% до 8%. Внешне он выглядел как инфляция, которая никакой эмиссией объяснена быть не может. За четыре года рубль упал в цене в 10 тысяч раз. Крах системы Ло был хотя и менее грандиозен, но явлением того же порядка. Фактически Франция вернулась после краха этой системы к средневековой системе денежного обращения, существовавшей при Людовике XIV. Следовательно, две трети денег в стране оказались лишними. Естественно, основной удар инфляции приняли бумажные деньги. Их держатели потеряли до 3/4 своего состояния. И естественно, во всем обвиняли Ло. Требовали его смерти, его ареста, расправы с ним. Даже могущественный регент счел за лучшее удалить опального министра из Парижа. Понимая, что вины Ло в произошедшем нет, он все же был не уверен в своей способности защитить его. Не помогло даже то, что по предложению Ло его личное имущество было направлено на удовлетворение кредиторов - это была лишь капля в море. И Ло, и Филипп Орлеанский рассчитывали, что после того, как основной накал страстей схлынет, Ло сможет вернуться в Париж и восстановить систему. Этому посвящена их переписка последних лет, где Ло убедительно и весьма профессионально знакомит регента с проектами возрождения системы. Смерть Филиппа Орлеанского спутала последние надежды Ло. Новая власть мало понимала в экономике и судила о Ло по предрассудкам публики, а не по трезвому осознанию сути его дел. Кроме того, у многих было рыльце в пушку, многие были сами виновны в раскачке системы и теперь желали похоронить всю эту историю, сделав Ло козлом отпущения. В 1729 году Ло умер от пневмонии, унося с собой надежды на новый экономический подъем Франции.
Проклятия мертвецу
Виновником всегда оказывается творец системы, а не ее разрушители. К примеру, виновниками нашего теперешнего разорения оказываются коммунисты, создавшие советскую индустрию и запустившие спутники Земли, а вовсе не антикоммунисты, которые все это разрушили. Если кто-то раньше времени изобретает реактивный двигатель и пытается приделать его к телеге, он должен быть готов к тому, что телега может развалиться на ухабах даже при самом осторожном управлении. И виноватым в гибели телеги перед всеми будет он - подлый изобретатель адской машины. Именно в таком положении оказался Джон Ло перед своими современниками. Хотя его вины, как экономиста во всяком случае, в крахе построенной им финансовой системы нет, но именно он олицетворял систему в глазах толпы - и он был объявлен ответственным за ее крах. Ло настолько опередил свое время, что целые столетия после его смерти экономисты были неспособны оценить глубину его идей и блеск его творения. Они судили лишь по результату, а результатом был крах. Поэтому они в своих оценках недалеко ушли от толпы, и в своей критике Ло вместе с водой часто выплескивали и ребенка. Адам Смит, например, а за ним и все английские экономисты, напрочь отвергали капиталотворческую концепцию кредита. А ведь в ней была огромная глубина проникновения в суть вещей. По сути, в те времена, когда еще шли споры, образуется ли новая стоимость в промышленности, Ло уже четко понимал, что она может создаваться в сфере денежного обращения - как за счет оптимизации денежных потоков, так и в первую очередь за счет структурных решений. Сегодня статистика США отражает, что 16% ВВП США создается в сфере финансов. Правда, в России, где только недавно в ВВП стали включать услуги, это еще неприемлемо для многих экономистов. В этом смысле они далеко отстали от Джона Ло. Классическая и консервативная школы в экономике не любили Ло и еще за одну его позицию. Он не верил в laissez faire, в принцип, что "рынок сам все расставит по местам". Он считал, что государство должно осуществлять активное регулирование экономики, устранять дисбалансы. В этом он оказался предшественником Кейнса и его школы. Обвинения, предъявляемые Джону Ло, по большей части крайне безграмотны и крайне политизированы. Да-да, именно политизированы. Потому что идеи Ло весьма актуальны и прогрессивны еще сегодня. Потому что гения Ло не хватает сегодня многим странам, включая и Россию. Потому что Ло и сегодня живее всех академических экономистов, подбирающих и пережевывающих до блевоты объедки великих практиков. Идиосинкразия к системе Ло, нежелание ее возродить, были одной из главных причин того прозябания и стагнации, в которых французская экономика оставалась последующие семьдесят лет. Тормоза развития кредита и денежного обращения были снесены только Великой Революцией 1789 года.
Джон Ло и российские реформы
Почему Джон Ло сегодня так актуален в России? Потому что он актуален везде, где чувствуется нехватка денег. А в сегодняшней России именно дезорганизация денежного обращения и вызванный ей денежный дефицит являются главным препятствием для успеха политики реформ. Более того, сегодня финансовый кризис зашел уже так далеко, что угрожает не только стабильности нынешнего правления, но уже и самой независимости и территориальной целостности России. Страна, имеющая современную экономику, не может существовать со средневековой системой денежного обращения. Денежная масса не может сегодня быть больше 8% реального ВВП, а этого не хватает для обслуживания ни бюджета, ни потребительского рынка, ни взаиморасчетов предприятий, ни, тем более, инвестиций. Экономика упрощается, умирают "верхние" ее этажи типа науки или промышленности, основные фонды изнашиваются и сокращаются до приемлемого средневековью уровня. Значит, стране нужна финансовая реформа, которая позволит поднять уровень эффективности системы денежного обращения с 8% до 108%. Значит, России сегодня нужен свой Джон Ло. Иначе страна не выживет. Побочным эффектом от введения современной структуры денежного обращения будет возможность безинфляционной эмиссии примерно 3 триллионов рублей. А значит, бюджет можно будет семь лет финансировать без налогов. Можно представить, каков будет экономический расцвет и какова конъюнктура рынка!
Наш Джон Ло, несомненно, сможет выплатить и гигантский долг. Но проблема остается все той же - система и ее создатель должны быть защищены от повышенных аппетитов воров и политического давления. Система не выдержит, если воровство превысит 25%-30%. А значит, для проведения финансовой реформы нужна сильная власть. Джон Ло говорил о Франции: “Это - счастливая страна, где нужная мера может быть обсуждена, решена и выполнена в 24 часа, а не в 24 года, как в Англии”. Без такой власти, без ее союза с новым Джоном Ло Россия обречена на погибель.
Евгений ГильбоДата опубликования: 22.08.2008