Главы из книги "22 июня. Анатомия катастрофы"

3.3. Без головы

Таковы факты. Эти факты достоверны, их избыточно много, и в своей совокупности они позволяют утверждать, что главная причина военной катастрофы 41-го года лежит вне сферы проблем оперативного искусства или техники вооружений.
В самой краткой формулировке ответ на вопрос о причине поражения может быть сведен к трем словам: АРМИИ НЕ БЫЛО. В начале советско-германской войны на полях сражений встретились не две армии, а организованные и работающие как отлаженный часовой механизм вооруженные силы фашистской Германии с одной стороны, и почти неуправляемая вооруженная толпа - с другой. Результат столкновения армии и толпы не мог быть иным. Даже огромное количество первоклассного вооружения не позволит толпе победить армию. И за свое поражение неорганизованная толпа заплатит потерями, намного превосходящими потери армии противника. Именно это и произошло летом 1941 года.
К сожалению, такой вывод, простой и ясный, основанный на готовности честно посмотреть в глаза фактам, все еще воспринимается многими читателями как "сенсационный и скандальный". Увы, связь времен распалась, и то, что отчетливо понимали участники и свидетели величайшей трагедии, приходится сегодня "открывать заново". В порядке иллюстрации того, что даже выросшие в дурмане сталинской пропаганды люди первого советского поколения сохраняли способность мыслить ясно и честно
( способность, в значительной степени утраченная их детьми и внуками ) приведем отрывок из книги М. Корякова "Освобождение души". В 1941 году автору было 30 лет, войну он начал рядовым, закончил капитаном. После Победы эмигрировал на Запад; книга была издана в Нью-Йорке в 1952 году :
"...Каких-нибудь четыре месяца тому назад Красная армия стояла на Немане, Буге, Пруте. Прибалтика, Полесье, Волынь, Галиция, Буковина, Бессарабия были оккупированы, присоединены к СССР, "освобождены", по советской терминологии. Наслаждаясь легкими, молниеносными победами, отъедаясь на даровых и обильных оккупационных харчах, бойцы и командиры Красной армии были настроены залихватски. То была "сталинская молодежь", выращенная в искусственном, оранжерейном климате, полная веры в гений "великого, мудрого и любимого Сталина", в "освободительную миссию Красной армии", в "непобедимость советского оружия".
Началась война... Нестойки оказались росточки веры в Сталина, выращенные в оранжерейном, тепличном климате. Они тотчас завяли, едва на них повеяло жарким, опаляющим дыханием тяжелых и неудачных боев. На протяжении десятилетий большевизм вытравлял в молодом поколении органическую, национальную веру в Россию; теперь напористый ураган войны выдул и веру в Сталина, — в душе советского солдата стало пусто, хоть шаром покати. Так начался разброд Красной армии.
В июле и августе — первые два месяца войны — в действующую армию влились новые контингенты: миллионы крестьян Украины, Северного Кавказа, Поволжья, среднерусской полосы. Не комсомольцы, а тридцатилетние-сорокалетние люди, новый — более глубинный — народный слой, слабо затронутый большевистской пропагандой, идеями "освобождения" Европы, наступательной войны. На памяти этих бойцов лежало другое: как в 1930-ом году большевики разоряли единоличные — отцами и дедами построенные — хозяйства, отбирали лошадей, коров и насильно загоняли в колхозы; как в 1932-ом году целые деревни, села и станицы вымирали от голода, зарастали бурьянами, высылались на поселение в полярную тундру, пески Туркестана, концентрационные лагеря Колымы.
Новое пополнение принесло на фронт антисоветские настроения, которые сразу нашли отклик у "сталинской молодежи", разгромленной на границах в первые дни войны. Не только отклик, но и четкое оформление — прямую установку на пораженчество. Потеряв веру в Сталина, опустошенные душевно, молодые люди "сталинской эпохи" потянулись к немцам. Появились "нырики", прятавшиеся в погребах, подвалах. Немецкая волна прокатывалась — "нырики" вылезали. Бывшие коммунисты и комсомольцы, как правило, поступали на немецкую службу. Пожилые бойцы переодевались в крестьянскую одежду, подавались ближе к родной деревне, чтобы делить колхозы и заново строить единоличные дворы. Кто не имел поблизости родной деревни, оседал в хате какой-нибудь деревенской вдовушки, солдатской женки.
На полях России разыгрывалась большая военная, социальная, политическая, но главное — глубочайшая психологическая народная драма. Неправильно думать, что миллионы русских людей пошли к немцам. Ни к немцам, ни к большевикам, а просто — куда глаза глядят…
…Никто не знал, чем все это кончится. Меньше всего знали в Верховной Ставке, в Кремле. Было очевидно, что и позиция на Ламе — последний водный рубеж перед Москвой — будет вскоре сдана неприятелю. Не потому, что позиция была дурна, непригодна для обороны. Будь она много лучше, отвечай она всем требованиям тактики - теперь это не имело никакого значения. Беда была не в том, что войска отступали, а в том, что войска разбрелись..."

Насколько проста и очевидна непосредственная причина разгрома Красной Армии, настолько же сложен и неоднозначен ответ на другой вопрос: ПОЧЕМУ? Почему Красная Армия оказалась в таком бессильном, недееспособном состоянии? Как такое могло произойти в государстве, которое и по сей день представляется многим образцом строжайшего порядка и железной дисциплины? Почему грандиозная военная машина тоталитарной деспотии в считанные дни превратилась в груду хаотично разбросанных "колесиков и винтиков"?
Простого и короткого ответа на эти вопросы нет и быть не может. Простая арифметика закончилась, и далее в нашей книге речь пойдет о проблемах, которые, далеко выходя за рамки военной истории как таковой, требуют обращения к социальной психологии, политология, т.е. к таким наукам, которые в принципе не позволяют прийти к точным, количественным оценкам.
Первым в ряду причин, предопределивших ничтожную боеспособность Красной Армии образца июня 1941 года, следует назвать крайне низкое качество ее командного состава.
Ветеран войны, полковник Т.Г. Ибатуллин в своей книге пишет :
«Моральное состояние участника боевых действий зависит от ответа прежде всего на три вопроса :
- в чем смысл войны, справедлива и законна ли она ?
- способен ли мой командир организовать бой так, чтобы с минимальными потерями выполнить задачу ?
- уверен ли я в своей собственной подготовке к действиям в боевой обстановке ?» ( 74 )
Если ответ на первый вопрос определяется политикой, проводимой высшим руководством страны, то ответы на второй и третий вопрос зависят не от «высоких правительственных сфер», а от ротного старшины, от комбата и комдива. Именно они должны превратить толпу вооруженных людей в боеспособную армию.
Именно они должны "организовать бой с минимальными потерями", а для этого - денно и нощно обучать своих подчиненных, готовить их к "действиям в боевой обстановке".
Уровень профессиональной подготовки командного состава Красной Армии, качество военного обучения рядовых бойцов - все это тема для отдельного, серьезного исследования. Специалисты, которые возьмут на себя труд глубоко и беспристрастно исследовать эту проблему, в огромной степени продвинут нас в понимании того, что произошло 41-ом и последующих годах. Отнюдь не считая себя компетентным в таких, сугубо военных вопросах, автор считает возможным отметить лишь некоторые факты, лежащие, что называется, на поверхности.
"Надо быть чрезвычайно невежественным или слепым квасным патриотом, чтобы не признать, что все наши военные средства и наша пресловутая, будто бы бесчисленная армия, ничто в сравнении с армией германской". Такие вот "русофобские" мысли высказывал более ста лет назад знаменитый анархист М. Бакунин. Какие же великие достоинства усмотрел он в немецкой армии? А вот какие :
"... Немецкий военный мир имеет огромное преимущество - немецкие офицеры превосходят всех офицеров в мире теоретическим и практическим знанием военного дела, горячею и вполне педантическою преданностью военному ремеслу, точностью, аккуратностью, выдержкою, упорным терпением, а также и относительною честностью. Вследствие всех этих качеств организация и вооружение немецких армий существует действительно, а не на бумаге только, как это было при Наполеоне III во Франции, как это бывает сплошь да рядом у нас..."
С мнением русского анархиста вполне солидаризировался и немецкий марксист Ф. Энгельс:
"... Русский солдат является одним из самых храбрых в Европе... И тем не менее, русской армии не приходится особенно хвалиться. За все время существования России как таковой русские еще не выиграли ни одного сражения против немцев, французов, поляков или англичан, не превосходя их значительно своим числом. При равных условиях они всегда были биты..." (122, стр. 480)
Едва ли Ф. Энгельс может считаться военным экспертом, тем паче - экспертом беспристрастным ( критическое, мягко говоря, отношение Энгельса к России и русским было секретом только для советских коммунистов ). Впрочем, и беспристрастные факты свидетельствуют о том, что после триумфа 1812 года Россия с удручающим однообразием демонстрировала неспособность превратить мужество, терпение, выносливость, самоотверженность русского солдата в военную победу. Крымская война, в ходе которой огромной ( в теории ) русской армии противостоял малочисленный десант западных союзников, закончилась сокрушительным поражением. Таким же сокрушительным - но еще более кровопролитным и дорогостоящим - поражением закончилась война с Японией ( 1904-1905 г.г.). Первая Мировая война, в ходе которой русская армия понесла людские потери большие, нежели ее западные союзники, закончилась для союзников победой, а для России - цепью тяжелых поражений на фронте, нарастающим экономическим кризисом в тылу, распадом государства и, наконец, "Брестским миром", условия которого мало чем отличались от капитуляции.
Одним словом - в военной области большевикам досталось не самое завидное наследство. Мало того - они еще сами поработали над тем, чтобы это "наследство" промотать и растранжирить. Тех кадровых офицеров русской армии, которые не погибли в сражениях Гражданской войны и не успели эмигрировать, большевики истребили почти поголовно. Беспощадно стреляли в 1918 -1920 годах; несколько тысяч бывших офицеров арестовали в 29-31 годах в рамках крупнейшей чекистской операции "Весна"; немногих уцелевших добили в годы Большого Террора 1937-1938 годов.
Вот так, с "чистого листа", залитого кровью командиров старой русской армии, Сталин начал готовить новое поколение командных кадров. Будем справедливы - Хозяин старался как только мог.
Он холил и лелеял верхушку армии, осыпал ее почестями и привилегиями. Уровень материального и социального комфорта, в котором жили "красные командиры", намного превосходил все, что было доступно высококвалифицированному инженеру или врачу ( не говоря уже о нищем колхознике или живущем в фабричном бараке полуголодном рабочем ). Затраты были большими. Значительно хуже обстояли дела с результатом.
В любой стране и во все века военная карьера была одним из способов, позволяющих парню из простой, бедной семьи "выбиться в люди". Беда в том, что в Советском Союзе этот способ стал едва ли не единственным, а происхождение из семьи "беднейшего крестьянина" стало непременным условием успешной карьеры. В итоге желающих подняться "из грязи в князи" ничего не делая, ничему не учась, ни за что реально не отвечая, а всего лишь согласившись носить казенные сапоги и шинель, стало слишком много. На свою командирскую службу они смотрели как на счастливый лотерейный билет, гарантирующий пожизненный комфорт и беззаботное существование. Увы, на вчерашних деревенских люмпенов, не имевших ни ума, ни образования, ни дворянской чести, ни пролетарской "революционной сознательности", обильная жратва ( и еще более обильная выпивка ) подействовала совершенно разлагающе.
"… Роскошный зал клуба был погружён в полумрак. Большой вращающийся шар, подвешенный к потолку, разбрасывал по залу массу зайчиков, создавая иллюзию падающего снега. Мужчины в мундирах и смокингах и дамы в длинных вечерних платьях или опереточных костюмах кружились в танце под звуки джаза. На многих женщинах были маски и чрезвычайно живописные костюмы, взятые напрокат из гардеробной Большого театра. Столы ломились от шампанского, ликёров и водки... Какой-то полковник пограничных войск кричал в пьяном экстазе: "Вот это жизнь, ребята! Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!"
Так знаменитый чекист-невозвращенец, резидент НКВД в Испании, Орлов ( Фельдбин ) описывает бал в клубе НКВД, имевший место быть в 1936 году. Разумеется, были и другие командиры, и кричать они пытались совсем о другом. Так, командующий Белорусского военного округа командарм И.П. Белов, побывавший в служебной командировке в Германии, 7 октября 1930 г. писал оттуда наркому обороны СССР Ворошилову :
"...Когда смотришь, как зверски работают над собой немецкие офицеры - от подпоручика до генерала, как работают над подготовкой частей, каких добиваются результатов, болит нутро от сознания нашей слабости. Хочется кричать благим матом о необходимости самой напряженной учебы - решительной переделке всех слабых командиров..." ( 71, стр.272 )
Белова расстреляли. И не его одного. Подробное рассмотрение причин, замысла и хода Большого Террора выходит далеко за рамки нашего повествования. Отметим лишь несколько моментов, имеющих непосредственное отношение к теме данной главы.

Один из самых распространенных мифов состоит в том, что к середине 30-х годов были подготовлены высокопрофессиональные и ( что уже совсем необъяснимо ) «опытные» военные кадры, и лишь "репрессии 37-го года лишили армию командного состава". Спорить по данному вопросу не о чем. Надо просто знать факты. За два года ( 1938—1939 ) Советская Армия получила 158 тысяч командиров, политработников и других военных специалистов. За три предвоенных года ( 39-41 ) военные училища окончили 48 тыс. человек, а курсы усовершенствования - 80 тысяч. В первой половине 1941 г. из училищ и академий в войска было направлено еще 70 тыс. офицеров. Всего на 1 января 1941 г. списочная численность командно-начальствующего состава армии и флота составляла 579.581 человек. Кроме того, за четыре года ( с 1937 по 1940 ) было подготовлено 448 тыс. офицеров запаса. ( 150 )
Арестовано же 37-38 годах было ( по данным разных авторов) никак не более 10 тысяч командиров и политработников. ( 1, стр.368 ) Что же касается именно погибших в годы репрессий, то наиболее полный поименный перечень, составленный О. Сувенировым, состоит из 1634 фамилий расстрелянных и замученных в ходе "следствия" командиров. ( 149 ) Не пытаясь даже в малейшей степени оправдать это тягчайшее преступление и обелить руководителей и непосредственных исполнителей кровавого террора, следует все
же признать тот очевидный факт, что если бы все погибшие остались в живых, то общее число командиров Красной Армии выросло всего лишь на 0,3 процента.
Весьма скромный некомплект командного состава ( 13 % на 1 января 1941 г.) был обусловлен вовсе не репрессиями, а троекратным за три года ростом численности и огромным ростом технической оснащенности Вооруженных Сил. Наконец, следует в очередной раз вспомнить о том, что пресловутый «некомплект» - это всего лишь несоответствие фактической и штатной численности. А штатные расписания могут быть самые разные. Например, в вермахте на одного офицера по штатным нормам приходилось 29 солдат и унтер-офицеров, во французской - 22, в японской - 19. И только в Красной Армии предполагалось наличие одного офицера ( политработника ) на 6 солдат и сержантов. ( 1, стр. 365 ) Нельзя сказать, чтобы от такого "избытка"
командиров в Красной Армии стало больше порядка.
"Я воевал в войну 1914-1917 годов - писал 10 июля 1942 г. секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову командир 141 сд полковник Тетушкин - "В штабе полка были двое: командир полка и адъютант, в штабе дивизии трое-четверо - и все. Теперь у нас на КП командира полка - десятки людей, на КП командира дивизии - сотни, а в армии или на фронте я даже не могу сказать, там - тучи. Причем все они ездят на машинах, приезжает, привезет какую-нибудь писульку и завалится спать при этом штабе на неделю. А у противника штат тылов и штабов минимум раз в десять меньше нашего…"
Ни на чем, кроме голословных утверждений, не основан и тезис о том, что 37-м году "расстреляли самых лучших, а на их место назначили бездарей и проходимцев". Если судить по такому формальному критерию, как уровень образования, то с 37 по 41 годы число офицеров с высшим и средним военным образованием не только не сократилось, но значительно ( в два раза ) выросло. Со 164 до 385 тыс. человек. На должностях
от командира батальона и выше доля комсостава без военного образования составляла накануне войны всего лишь 0,1 % ( 1, стр. 366 ). Среди командиров дивизий по состоянию на 1 января 1941 г. высшее военное образование имело 40%, среднее военное - 60%. Среди командиров корпусов соответственно 52 и 48 процентов. ( 68 )
Другой вопрос - каков был «коэффициент полезного действия» этого обучения, если в Военную академию им. Фрунзе принимали командиров с двумя классами церковно-приходской школы. К сожалению, в этих словах нет преувеличения. Именно с таким «образованием» поднялись на самый верх военной иерархии Нарком обороны Ворошилов и сменивший его на посту Наркома Тимошенко, командующий самым мощным, Киевским военным округом Жуков и сменивший его на этом посту Кирпонос. На таком фоне просто неприлично-интеллигентно смотрится предшественник Жукова на должности начальник Генштаба Мерецков - у него было четыре класса сельской школы и вечерняя школа для взрослых в Москве.
К слову говоря, точно такая же ситуация была и в гражданской администрации. В середине 30-х годов среди секретарей райкомов и горкомов ВКП(б) 70% имели лишь начальное образование. Наркомом оборонной ( а затем и авиационной ! ) промышленности трудился М.М. Каганович, в биографии которого вообще не обнаруживаются следы какого-либо образования. Приведем еще один пример из более позднего
периода. В апреле 1948 года среди 171 военного коменданта в Восточной Германии ( а на такую должность, надо полагать, подбирались наиболее "солидные" во всех отношениях офицеры ) 108 человек обладали лишь начальным образованием, средним - 52 и только 11 офицеров имели высшее образование. ( 74, стр.65 )
Отнюдь не репрессии 37-го года стали причиной такого прискорбного положения дел. Привлечение полуграмотных, но зато «социально-близких» кадров было основой кадровой политики и в 20-х, и в 30-х, и в 40-х годах. Почему-то принято забывать о том, что немалое число так называемых "опытных военачальников, героев гражданской войны» благополучно пережили 37-ой год и встретили год 41-ый в самых высоких званиях. Это Нарком обороны маршал Тимошенко, его заместители маршалы Буденный и Кулик, председатель Комитета обороны при СНК СССР маршал Ворошилов, командующий Московского военного округа ( с начала войны - Южного фронта ) генерал армии Тюленев, главком кавалерии генерал-полковник Городовиков… Все они - люди того же поколения, той же политической и жизненной школы, что и репрессированные Блюхер, Егоров, Тухачевский, Дыбенко, Федько. Все они так «славно» проявили себя, что уже через полгода - год после начала войны Сталину пришлось отправить их, от греха подальше,
в глубокий тыл. На завершающем, победном этапе войны этих горе-командиров в действующей армии уже мало кто и помнил.
Почему же, зная о том, как проявили себя уцелевшие, мы продолжаем строить иллюзии по поводу расстрелянных? Почему принято считать, что расстрел Тухачевского деморализовал армию в большей степени, нежели массовые расстрелы тамбовских крестьян, произведенные летом 1921 года по приказам самого Тухачевского? Наконец, были ли сами "жертвы 37-го года" мужественными полководцами ( а для военачальника отсутствие личного мужества является ничем иным, как признаком профнепригодности ), или всего лишь ожиревшими чиновниками военного ведомства?
Среди нескольких сотен высших командиров армии и НКВД ( а у каждого из них была охрана, личное оружие, секретная агентура ) не нашлось ни одного, кто решился бы поднять «микромятеж», или хотя бы оказать вооруженное сопротивление при аресте. На пассивное сопротивление ( побег ) дерзнуло лишь несколько человек ( убежали за кордон начальник Дальневосточного НКВД Люшков и резидент НКВД в Испании Орлов, несколько месяцев скрывался в бегах главный чекист Украины Успенский ). Все остальные покорно несли свою голову на плаху, исправно "обличали и разоблачали" своих арестованных товарищей, в лучшем случае - пускали себе пулю в лоб.
Командарм 1-го ранга, командующий войсками Киевского округа И. Якир, приговоренный к расстрелу за преступления, которые он заведомо не совершал, из тюремной камеры писал Сталину: "Родной, близкий товарищ Сталин ! Я умираю со словами любви к Вам…" 2 июня 1937 г., выступая на заседании высшего Военного Совета, Сталин сказал по поводу застрелившегося начальника Главного политуправления Красной Армии Я. Гамарника : "Я бы на его месте попросил свидания со Сталиным, сначала уложил бы его, а потом бы убил себя". Что стояло за этими словами? Глумление? Провокация? Крик измученной души человека, которого утомило общение с ничтожными людишками?
Как известно, в Вооруженных Силах Германии ничего подобного репрессиям против высшего комсостава Красной Армии не было - и это в то время, когда Германия переживала радикальную смену правящих элит. И это при том, что высший генералитет позволял себе откровенное фрондерство по отношению к ефрейтору, ставшему верховным главнокомандующим. Была ли невероятная ( по меркам товарища Сталина ) терпимость, проявленная Гитлером, проявлением мудрой предусмотрительности - или же командный состав вермахта просто не позволял "фюреру" обращаться с собой иным способом?
Разумеется, негативное влияние массовых репрессий на боеспособность Красной Армии было, и оно было огромным. Массовые репрессии, массовое доносительство, массовое превращение вчерашних героев во "врагов народа, презренных шпионов и вредителей" подрывало основу основ армейской морали : безоговорочный авторитет командира. Армия держится на единоначалии, но это единоначалие нельзя обеспечить только предусмотренным Уставом правом командира на "применение силы и оружия" по отношению к неповинующемуся подчиненному. На поле боя страх перед командиром будет немедленно сметен страхом перед вооруженным противником. Подчиненный должен уважать своего командира, верить в то, что тот способен "организовать бой так, чтобы с минимальными потерями выполнить задачу".
О каком доверии можно было говорить в армии, в которой военачальника любого ранга можно было превратить в "лагерную пыль" одним анонимным доносом…
Самым же парадоксальным феноменом Красной Армии следует признать то, что даже жесточайшие репрессии ни на йоту не способствовали наведению разумного порядка, дисциплины и минимальной организованности.
"Совершенно секретно. Приказ НКО №0049 от 17 сентября 1940 г.
…Проверкой установлено, что в ряде штабов, благодаря грубейшим нарушениям приказов НКО, совершен ряд преступлений в отношении учета и хранения секретных документов…
1. Начальник штаба Барабашского укрепрайона майор К. оставил открытым и неопечатанным сейф с документами особой важности, который в таком положении оставался на протяжении 10 суток. Порядок в штабе Барабашского УР настолько безобразный, что никто из офицеров штаба, в том и числе - и дежурные по штабу, на протяжение 10 дней не приняли мер к закрытию и опечатыванию сейфа ( Необходимо пояснить, что в данном случае слова "особой важности" - это не эпитет, а термин. К разряду "особой важности" по принятой в Красной Армии классификации относились наиболее секретные документы из числа "совершенно секретных". Была разработана строжайшая инструкция на 15 страницах о порядке составления и хранения документов "особой важности". В частности, эти документы не разрешалось передавать даже старшим по званию и должности - только лично в руки тому, кому данный документ был адресован. Документ должен был быть написан лично от руки "на твердой подложке, не оставляющей оттиска от пера", все черновики и промокательная бумага должны уничтожаться по акту, документ должен был храниться в опечатанном сейфе, находящемся в комнате с опечатываемой же железной дверью и стальными решетками на окнах…)
2. Штабом 135 стрелковой дивизии при убытии к новому месту расквартирования оставлены никому не переданные и никем не охраняемые ( в открытом деревянном шкафу в кладовке стойматериалов ) мобилизационные документы.
3. В частях и соединениях Забайкальского военного округа выявлена недостача 59 секретных и совершенно секретных документов…"
"Совершенно секретно. Приказ НКО №0031 от 31 мая 1941 г.
… в 23-й авиационной дивизии (Московский ВО - М.С.) до 10 мая отсутствовал авиабензин, в результате чего самолеты оставлялись на несколько недель неспособными подняться в воздух… Боевые авиабомбы были брошены на разгрузочной площадке железной дороги, где пролежали под снегом полтора месяца…
… в 24-й истребительной авиадивизии ( Московский ВО ) с октября 1940 г. и до последнего времени не проведено ни одного учения по взаимодействию со средствами ПВО, не проведено ни одной тревоги с вылетом истребителей, управление истребителями в воздухе с КП ПВО совершенно не отработано…"
"Совершенно секретно. Доклад сотрудника Главного контрольного управления Комитета Обороны при СНК СССР тов. Семина на имя Председателя СНК тов. Молотова от 9 июля 1940 г.
… 17 июня нами обнаружена 235-я отдельная строительная рота, которая в течение 3-х месяцев бездельничала, т.е. ничего не строит и никаких занятий с бойцами не проводит. При подробном ознакомлении выяснилось, что о существовании этой роты штаб Ленинградского ВО не знал и никаких задач ей не давал. 19 июня, между Выборгом и Териоки в 300 м от Выборгского шоссе нами также был обнаружен 1-й аэродромно-строительный батальон ( 430 человек ), который также в течение
3-х месяцев ничего не делает… Несмотря на то, что батальон располагается на берегу озера, все красноармейцы, командиры и особенно комиссар тов. Ц. исключительно грязные…
… На вокзалах г. Ленинграда, особенно на Московском и Финляндском, очень много красноармейцев, отставших от своих частей ( война с Финляндией закончилась 13 марта, т.е. за четыре месяца до дня составления этого доклада - М.С.) - ходят грязные, небритые и в зимнем обмундировании…"
Теперь от сухой строки документов перейдем к весьма красочно написанным мемуарам:
"… Началась подготовка. Для своего отделения я подобрал одиннадцать статных молодцов - красноармейцев ростом от 175 до 180 сантиметров. И приступили… Строевая подготовка, политзанятия, чистка оружия и прогулка в строю по окрестным дорогам, с песнями… И так каждый день, в течение целого месяца... Одно лишь смущало: не слишком ладно в сравнении с другими владел я командным голосом. Не получалось это: "Ррр-ясь, ррр-ясь, рясь, а-а, три-и-и..." Или «Пады-ы-майсь!.." Нет, такого у меня не получалось.
И тогда я решил действовать по Демосфену: регулярно стал удаляться в сопки и там кричать! Именно кричать — что есть силы, громко, ошалело, потом декламировать стихи, выкрикивать команды, отдельные слова, петь...
… После блестящей победы в строевой подготовке у меня появилась новая забота. Теперь к командующему предстояло являться всякий раз "по всей форме". А это значит - при сабле и со шпорами. Опять проблема! Саблю я раз надел да чуть не упал: запуталась она у меня между ног… Чтобы держать марку лучшего строевика, мне предстояло еще немало поработать самому, и каждое утро у себя в кабинете я добросовестно тренировался..."
Уважаемый читатель, как Вы думаете - о чем ЭТО? Это дважды Герой Советского Союза, замечательный летчик-истребитель, маршал авиации Е.Я. Савицкий с восторгом рассказывает в своих мемуарах о том, как весной 1941 года, когда до начала войны оставались считанные дни, он потратил целый месяц на освоение это самого "ррр-ясь, ррр-ясь, рясь, а-а, три-и-и…" А какую должность занимал весной 1941 г. 28-летний капитан Савицкий? Отвечаем - командовал 29-й истребительной авиадивизией. А кто тот идиот - другое слово подобрать не удается - который весной 1941 года отвлекает командира авиационной дивизии на конкурс строя и песни, а потом еще и требует ходить по аэродрому в шпорах и с саблей? Это командующий Дальневосточным фронтом, герой гражданской войны, генерал армии Апанасенко. Говорят, один из лучших сослуживцев Буденного и Тимошенко…
Разумеется, наряду с идиотами были в Красной Армии и талантливые, ответственные командиры, которые "зверски работали над собой" и использовали каждый час для боевой подготовки вверенных им частей. Если бы таких командиров не было, то немцы дошли бы от Бреста до тех дальневосточных сопок, среди которых капитан Савицкий ( не по своей, правда, воле ) кричал "Пады-ы-майсь!" В предыдущих главах многократно говорилось о 1-й противотанковой артиллерийской бригаде, которая среди общего хаоса и панического отступления сдерживала продвижение немецких танков на Луцк-Ровно. Открывая мемуары маршала К.С. Москаленко, бывшего командира 1-й ПТАБ, мы обнаруживаем, что успешные боевые действия бригады не были результатом случайного везения - в бригаде был командир, который готовил своих подчиненных не к конкурсу строевой песни, а к войне :
"… Расписание должно было предусматривать уплотненную боевую подготовку : по 8 -10 часов в день, а также 2—3 ночных занятия в неделю… Красноармейцы и младшие командиры от подъема до отбоя видели рядом с собой своих непосредственных начальников. Командиры и политработники всех рангов учили личным примером, по очень простому, но всегда оправдывающему себя методу "делай, как я"…
…Занятия по огневой подготовке сменялись маршами, полевыми учениями с большим количеством вводных, отрывкой окопов, сменой огневых позиций и боевыми стрельбами. Учеба велась днем и ночью, при любой погоде… Бойцы и командиры убедились в мощности своих орудий, в том, что броня современных немецких танков в случае их нападения наверняка будет пробиваться нашими снарядами. Уверенность в этом, появившаяся после того, как орудийные расчеты начали действовать слаженно, поражая без промаха цели на стрельбищах, имела исключительно важное значение. Ведь первое условие успеха в бою — вера в свои силы…"
И что совсем уже удивительно - в бригаде Москаленко обнаружились и бронебойные 76-мм снаряды ( "мы были полностью обеспечены снарядами, в том числе бронебойными" ). Как на другой планете - в танковых дивизиях ударных мехкорпусов 76-мм бронебойных снарядов нет вовсе, генералы пишут ( а современные историки с готовностью переписывают ) жалостные отчеты об отсутствии бронебойных снарядов, а у Москаленко и снаряды есть, и мишени, и стрельбища… Остается только добавить, что формирование 1-й ПТАБ началось в начале мая 1941 года, и времени на боевую подготовку было меньше двух месяцев. А в сотне километров от места расположения 1-й ПТАБ развертывались другие соединения, командиры которых писали потом в своих докладах :
"…Гаубичный артиллерийский полк не успел провести ни одной стрельбы из орудий... Личный состав не был подготовлен к стрельбе в полевых условиях... Не было учебных пособий и экспонатов… Полковая артиллерия послана в полки почти вся неисправная… Зенитная артиллерия имела крайне ограниченное количество снарядов… Артиллерийский полк находился в составе 12 орудий без панорам… Личный состав мотоциклетного полка не обучен, даже ни разу не стрелял..."
Непостижимой уму особенностью тоталитарного сталинского режима оказалось полное отсутствие единого, всеобщего порядка - хотя само слово "тоталитарный" обозначает унификацию и единообразие.
Вероятно, мы не сильно ошибемся предположив, что всеобщим и универсальным в империи Сталина ( и в Красной Армии, как ее важнейшей составной части ) был беспорядок, лишь в ряде счастливых случаев нарушаемый порядком. Причем порядок этот обеспечивала не государственная система власти и управления, а личный энтузиазм, личная добросовестность, личная инициатива отдельных командиров.

На рассвете 22 июня 1941 года началась война. Не очередной "освободительный поход", а настоящая, большая война. И вот тут-то товарищу Сталину пришлось столкнуться с ошеломляющей неожиданностью - оказалось, что многие его генералы, полковники и подполковники даже не задумывались о том, что за право есть, пить и не работать профессиональный военный должен платить - платить готовностью в любой момент отдать свою жизнь за ту страну, которая и подарила ему эти права и привилегии.
"…24 июня в районе Клевани мы собрали много горе-воинов, среди которых оказалось немало и офицеров. Большинство этих людей не имели оружия. К нашему стыду, все они, в том числе и офицеры, спороли знаки различия. В одной из таких групп мое внимание привлек сидящий под сосной пожилой человек, по своему виду и манере держаться никак не похожий на солдата. С ним рядом сидела молоденькая санитарка. Обратившись к сидящим ( сидящим перед генералом - М.С. ), а было их не менее сотни человек, я приказал офицерам подойти ко мне. Никто не тронулся. Повысив голос, я повторил приказ во второй, третий раз. Снова в ответ молчание и неподвижность. Тогда, подойдя к пожилому "окруженцу", велел ему встать. Затем спросил, в каком он звании. Слово "полковник" он выдавил из себя настолько равнодушно и вместе с тем с таким наглым вызовом, что его вид и тон буквально взорвали меня. Выхватив пистолет, я был готов пристрелить его тут же, на месте. Апатия и бравада вмиг схлынули с полковника. Поняв, чем это может кончиться, он упал на колени и стал просить пощады... "
Это отрывок из мемуаров маршала Рокоссовского. На третий день войны группа бывших командиров 5-й Армии Юго-Западного фронта уже успела не только бросить оружие, но и спороть знаки различия. Стоит ли по обобщать отдельные позорные эпизоды? Конечно, не стоит. Надо просто ознакомиться с подписанным 26 июля 1941 года приказом № 044 командующего Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта Собенникова :
"В ряде частей фронта некоторые командиры и политработники, грубо нарушают элементарные основы дисциплины Красной Армии. Они не соблюдают установленной формы одежды, не имеют на шинелях и гимнастерках петлиц, нарукавных знаков и знаков различия…
Приказываю:
1. Командирам и военным комиссарам соединений и частей обязать всех командиров и политработников, под их личную ответственность, в трехдневный срок нашить на шинели и гимнастерки петлицы, нарукавные знаки и знаки различия. Военкому Северо-Западного фронта обеспечить соединения и части всеми необходимыми эмблемами.
2. Впредь всех лиц начсостава, допускающих нарушения формы одежды, снявших знаки различия, рассматривать как трусов и паникеров, бесчестящих высокое звание командира Красной Армии, и привлекать их к суровой ответственности, вплоть до предания суду военных трибуналов.
3. Командирам и военным комиссарам соединений и частей довести до сознания всех командиров и политработников абсолютную недопустимость подобных нарушений формы одежды, а к нарушителям создать нетерпимое отношение со стороны командирской общественности". ( 195 )
Приказ беспрецедентный, причем не только по содержанию, но и по форме. В нормальной, воюющей армии в подобном приказе должны были быть названы конкретные фамилии тех нескольких мерзавцев из числа командного состава, которые были расстреляны по приговору военного трибунала за то, что в боевой обстановке спороли знаки различия. Но, как явно следует из приказа командующего С-З.ф., позорное явление достигло таких масштабов, что расстрелять всех "беспогонных офицеров" уже не представляется возможным. Не представляется даже возможным нашить споротые петлицы быстрее, чем за три дня. Более того, генерал Собенников в своем приказе стыдливо называет фактическую подготовку к дезертирству и сдаче в плен врагу всего лишь "нарушением формы одежды"!
За шесть месяцев 1941 г. в плену оказалось шестьдесят три генерала. А всего за время войны - 79 генералов ( мы не стали причислять к этому перечню генералов А.Б. Шистера, М.О. Петрова, Ф.Д. Рубцова, И.А. Ласкина, Ф.А. Семеновского, которые находились в плену всего несколько часов или дней ).
Разумеется, плен плену рознь. Автор совершенно не призывает мазать всех одним дегтем. Многие генералы ( Лукин, Карбышев, Ткаченко, Шепетов, Антюфеев, Любовцев, Мельников и другие, всего порядка двадцати человек ) были захвачены противником раненными, в беспомощном состоянии. Многие из тех, кто оказался в плену, в дальнейшем отвергли попытки врага склонить их к сотрудничеству и были расстреляны или замучены гитлеровцами. Так погибли генералы Алавердов, Ершаков, Карбышев, Макаров, Никитин, Новиков, Пресняков, Романов, Сотенский, Старостин, Ткаченко, Тхор, Шепетов. Несколько человек ( генералы Алексеев, Огурцов, Сысоев, Цирульников ) бежали из плена, перешли линию фронта или примкнули к партизанским отрядам. ( 20, 124 )
Все это - правда. Другая часть горькой правды состоит в том, что большая часть плененных генералов забыла о том, что личное оружие было выдано им не только для того, чтобы гнать в бой подчиненных. Нынешним гуманистам, призывающим войти в "тяжелое положение беззащитных генералов", следовало бы вспомнить о том, что каждый сдавшийся врагу командир губил тем самым тысячи своих солдат, отдавал фашистам на растерзание сотни тысяч мирных жителей. И мера ответственности за разгром армии и разорение страны для мобилизованного колхозного мужика и осыпанного всеми благами жизни генерала ( которого государство наделило правом распоряжаться жизнью и смертью тысяч таких мужиков ) должна, безусловно, быть разной.
За добровольную сдачу в плен и сотрудничество с оккупантами после войны было расстреляно или повешено двадцать три бывших генерала Красной Армии ( и это не считая тех, кто получил за предательство полновесный лагерный срок ). Среди них были и командиры весьма высокого ранга:
- начальник оперативного отдела штаба Северо-Западного фронта Трухин
- командующий 2-й Ударной армии Власов
- начальник штаба 19-й Армии Малышкин
- член Военного совета 32-й армии Жиленков
- командир 4-го стрелкового корпуса ( Западный фронт ) Егоров
- командир 21-го стрелкового корпуса ( Западный фронт ) Закутный
- командир 27-го стрелкового корпуса ( Юго-Западный фронт ) Артеменко
Да, десять человек из числа казненных генералов были в конце 50-х посмертно реабилитированы. Но при этом не следует забывать, что реабилитации 50-х годов проводились по тем же самым правилам, что и репрессии 30-х. Списком, безо всякого объективного разбирательства, по прямому указанию "директивных органов"... Весьма показательной как для оценки порядка расследования дел пленных генералов, так и для понимания умонастроений высшего командного состава Красной Армии образца 1941 года, может служить судьба генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина.
Выдающийся полководец, герой сражений у Шепетовки, Смоленска и Вязьмы, он был захвачен в плен после тяжелого ранения, в бессознательном состоянии ( в немецком госпитале ему ампутировали ногу ). В ходе спецпроверки были выявлены какие-то факты его "антисоветской деятельности", но 31 августа 1945 г. в докладе на имя Сталина начальник "Смерш" Абакумов написал : "Учитывая, что в результате ранения он остался калекой, считал бы целесообразным освободить и обеспечить агентурным наблюдением". ( 124 )
В дальнейшем генерал Лукин медленно, но верно, стал превращаться в плакатный образец несгибаемого героя, который, оказавшись в немецком плену, "с презрением отверг все посулы и угрозы врага". Лукин был награжден орденом Ленина ( 1946 г. ), двумя орденами Красного Знамени ( 1946, 1947 г.г.), орденом Красной Звезды ( 1967 г.). Ему было присвоено звание "Почетный гражданин Смоленска", и его именем названа улица в этом городе. Появилась и побежала из публикации в публикацию легенда о том, как Сталин сказал вернувшемуся из плена генералу : "Спасибо за спасение Москвы". Наконец, в 1993 г. генералу Лукину было посмертно присвоено звание Герой России.
К этому времени и был переведен на русский язык и опубликован давно уже известный западным историкам протокол допроса от 14 декабря 1941 г., в ходе которого пленный генерал Лукин вел с немцами такие беседы :
"…Коммунисты пообещали крестьянам землю, а рабочим - фабрики и заводы, поэтому народ поддержал их. Конечно, это было ужасной ошибкой, поскольку сегодня крестьянин, по сравнению с прошлым, не имеет вообще ничего, а средняя зарплата рабочего 300-500 рублей в месяц, на которую он ничего не может купить. Когда нечего есть и существует постоянный страх перед системой, то конечно, русские были бы очень благодарны за ее разрушение и избавление от сталинского режима….
Если будет все-таки создано альтернативное русское правительство, многие россияне задумаются о следующем: во-первых, появится антисталинское правительство, которое будет выступать за Россию, во-вторых, они смогут поверить в то, что немцы действительно воюют только против большевистской системы, а не против России, и в-третьих, они увидят, что на Вашей стороне тоже есть россияне, которые выступают не против России, а за Россию. Такое правительство может стать новой надеждой для народа…
Если Буденный и Тимошенко возглавят восстание, то тогда, возможно, много крови и не прольется. Но и они должны быть уверены в том, что будет Россия и российское правительство… Новая Россия не обязательно должна быть такая, как старая. Она может даже быть без Украины, Белоруссии и Прибалтики ( разумеется, речь шла не о предоставлении независимости, а о передаче этих частей сталинской империи под немецкую оккупацию - М.С. ), будучи в хороших отношениях с Германией…" ( 173 )

Судя по его реальным действиям, товарищ Сталин достаточно быстро понял, что в довоенные годы он крупно ошибся в деликатном деле подбора, расстановки и истребления кадров, и очень старался исправиться. Но как ? Подобно заключенному в тюрьме, обшаривающему всю камеру в надежде найти затерявшийся окурок, он все тасовал и перетасовывал генералов в надежде найти, наконец, того, кто совершит чудо, "превратит камни в хлеба" и заставит нищих колхозников воевать за "родную партию и ее великого вождя".
За первые четыре месяца войны на главном стратегическом направлении командующего Западным фронтом поменяли семь раз ( Павлов, Еременко, Тимошенко, снова Еременко, снова Тимошенко, Конев, Жуков). Командующего 21-й армией ( на том же самом западном направлении, за тот же срок ) меняли шесть раз ( Герасименко, Кузнецов Ф.И., Ефремов, Гордов, другой Кузнецов В.И., снова Гордов ). Немногим лучше обстояли дела у соседей 21-й армии. Пять командиров в 20-й армии ( Ремезов, Курочкин, Лукин, Ершаков, Власов), четыре командира в 13-й ( Филатов, Ремезов, Голубев, Городнянский ), по три командира сменилось за лето-осень 1941 г. в 19-й и 22-й Армиях.
Командармы появлялись и исчезали, не успевая даже познакомиться со своими новыми подчиненными. Довольно быстро в этой чехарде выработалось некое универсальное правило. Оно не требовало ни знакомства с подчиненными, ни разведки противника, ни знания военной техники. Оно полностью заменяло собой все тонкости тактики и оперативного искусства. Оно гремело и грохотало по всем штабам, окопам и блиндажам.
ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ !
А в довесок к этому правилу - лукавое самооправдание : «Война все спишет».
Все и списали. Или даже возвели в образец «несгибаемого мужества и героизма». Как, например, печально-знаменитый «Невский пятачок». А ведь это действительно - ярчайший образец. Только чего ?
Осенью 1941 года, после установления блокады Ленинграда, в наших руках остался крохотный плацдарм на левом ( южном ) берегу Невы. Клочок земли площадью 2 на 3 км. Удержание плацдарма ( пусть даже и ценой больших потерь ) имеет оперативный смысл только в том случае, если с его территории планируется в ближайшее время начать наступление крупными силами. Плацдарм в переводе с французского как раз и означает «место для армии». На «Невском пятачке» можно было развернуть стрелковый батальон, от силы - полк. Да и прорывать кольцо окружения предстояло главным образом ударом извне, а не со стороны умирающего от голода города. «Невский пятачок» не мог иметь ( и фактически не сыграл ) никакой существенной роли при прорыве блокады в январе 1943 года. Тем не менее, этот «плацдарм» приказано было удержать. Любой ценой. Его и удерживали. 400 дней подряд. Немецкая артиллерия простреливала каждый метр этой огромной братской могилы. Общее количество истребленных на том проклятом месте солдат оценивается разными исследователями от 50 до 100 тыс. человек…
Скажем честно - порой даже высшее руководство Красной Армии выражало свое возмущение такой практикой растранжиривания «людских контингентов». Сам Сталин как-то раз потребовал от своих генералов «научиться воевать малой кровью, как это делают немцы» ( телеграмма командованию Юго-Западного направления от 27 мая 1942 г.) И даже кровавый маршал Жуков ( в ту пору - командующий Западным фронтом) подписал 30 марта 1942 г. директиву, которая начиналась такими словами :
« В Ставку Верховного Главнокомандования и Военный Совет фронта поступают многочисленные письма от красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно халатном отношении к сбережению жизней красноармейцев пехоты . В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на не уничтоженную оборону противника и не уничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохо подготовленном наступлении. Эти жалобы, безусловно справедливы и отражают только часть ( подчеркнуто мной - М.С. ) существующего легкомысленного отношения к сбережению пополнения...» ( 117, стр. 238 )
Увы, толку от таких директив было мало - прежде всего потому, что сам Жуков и его ближайшие соратники и до и после отдания этой директивы губили людей десятками и сотнями тысяч «при плохо подготовленном наступлении». Вот как описывает в своих воспоминаниях полковник А.К. Кононенко визит заместителя командующего Западным фронтом (т.е. заместителя Жукова) генерала Г.Ф. Захарова в штаб легендарного 1-го Гвардейского кавалерийского корпуса Белова :
"…Злоба туманила его и так не весьма ясный рассудок. Захаров говорил то повышая тон, то снижая его до шепота с каким-то змеиным присвистом, злоба кипела и клокотала в нем...
« Меня прислали сюда - сказал Захаров - чтобы я заставил выполнить задачу любыми средствами, и я заставлю вас ее выполнить, хотя бы мне пришлось для этого перестрелять половину вашего корпуса. Речь может идти лишь о том, как выполнить задачу, а не о том, что необходимо для ее выполнения»...
Он по очереди вызывал к телефону командиров полков и дивизий, атаковавших шоссе, и, оскорбляя их самыми отборными ругательствами, кричал : « Не прорвешься сегодня через шоссе - расстреляю!» Он приказал судить и немедленно расстрелять пять командиров, бойцы которых не смогли прорваться через шоссе... Этот человек, который по ошибке стал военачальником, природой предназначался на роль палача или пациента нервно-психиатрической клиники...» ( 163 )
Коммунистические историки-пропагандисты заблаговременно успели сочинить для жуковых и захаровых очень благозвучное оправдание : "Страна была на грани гибели, решались судьбы всего мира, вынужденная безжалостность к своим солдатам была оправдана и необходима...»
Звучит красиво. Вероятно, настало время задаться встречным вопросом - а не эта ли бездумная безжалостность командования подтолкнула миллионы солдат к дезертирству и сдаче в плен врагу ? Не она ли поставила страну на грань гибели? Да и не скрывались ли за этой озабоченностью «судьбами мира» другие, гораздо более низменные мотивы?
Возьмем еще два документа. Это приказы маршалов Конева и Жукова, отданные в один и тот же день апреля 1945 года. Страна уже не стояла на грани гибели. Она была на пороге величайшего триумфа. Не только «судьбы мира», но и послевоенные границы в Европе уже были начерчены и согласованы в Тегеране и Ялте.
В такой обстановке, 20 апреля Конев пишет приказ :
« Командующим 3-й и 4-й гв. танковых армий. Войска маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести…»
Приказ Жукова был чуть подробнее :
«Командующему 2-й гв. танковой армии. Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу : не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе…» ( 74 )
Зачем посылать всего лишь по одной бригаде от корпуса ? А так быстрее удастся «донести для доклада т. Сталину» и войти в историю, как «великому маршалу победы». Почему быстрее? Потому что корпуса и танковая армия в целом «отягощены» артиллерией, саперными подразделениями, мотопехотой. Они тормозят движение. Поэтому две лучшие бригады Жуков заведомо посылает на убой. Зачем? Для "объявления в прессе"?
Бездушное и безжалостное расходование "живой силы" естественным образом сочеталось с диким, первобытным стилем взаимоотношений внутри самой командной верхушки армии. В упомянутом выше письме Маленкову командир 141 стрелковой дивизии так описывает порядок "взаимодействия" высшего комсостава с подчиненными ему командирами :
"… Командарм или его начальник штаба, или даже начальник оперативного отдела вызывает к телефону командира дивизии, его начальника штаба и кричит: "Сволочь, оболтус... твою мать..., почему ваш полк не может взять деревню, сегодня приеду и расстреляю вас всех". Конечно, никто из них за полгода к нам не приезжал ( подчеркнуто мной - М.С. ), а по телефону расстреливали до пяти раз в день. В какой армии были или есть такие отношения? Эта закваска спускается вниз, кругом стоит сплошной мат…Командарм 33-й армии даже бил по лицу командиров, причем ни за что..."
Невероятная на первый взгляд фраза про мордобой, принятый среди высших офицеров, не была свидетельством уникального для Красной Армии события. Красные генералы из числа тех, кого "природа предназначала" на роль главаря воровской шайки, другого способа руководства просто не знали :
"...Еременко, не спросив ни о чем, начал упрекать Военный Совет в трусости и предательстве Родины. На мои замечания, что бросать такие тяжелые обвинения не следует, Еременко бросился на меня с кулаками
и несколько раз ударил по лицу, угрожая расстрелом. Я заявил - расстрелять он может, но унижать достоинство коммуниста и депутата Верховного Совета не имеет права. Тогда Еременко вынул маузер, но вмешательство Ефремова помешало ему произвести выстрел.
После этого он стал угрожать расстрелом Ефремову. На протяжении всей этой безобразной сцены Еременко истерически выкрикивал ругательства. Несколько остыв, Еременко стал хвастать, что он, якобы с одобрения Сталина, избил несколько командиров корпусов, а одному разбил голову...»
Цитируемое письмо Сталину было написано 19 сентября 1941 г. Безобразная сцена происходила в штабе 13-й Армии, куда приехал командующий Брянским фронтом. Но, может быть, Ефремов и автор письма, член Военного Совета армии Ганенко, и вправду провинились так, что заслуживали расстрела - пусть и в более правовой форме, т.е. через трибунал ? Нет, судя по дальнейшим событиям, Еременко тут же решил помириться
с разоблаченными им "предателями" : " Сев за стол ужинать, Еременко заставлял пить с ним водку Ефремова, а когда последний отказался, с ругательствами стал кричать, что Ефремов к нему в оппозиции, и быть у него в заместителях не может...» ( 117, стр. 162 ).
Сталин почему-то любил генерала Еременко. Он простил ему не только такие мелочи, как насаждение нравов уголовной среды в войсках, но и разгром Брянского фронта ( разгром, ставший прологом окружения и гибели Юго-Западного фронта в «киевском мешке» ). В дальнейшем именно Еременко стал тем генералом, к которому Сталин в первый и единственный раз за всю войну приехал на фронт.
Тогда же, осенью 1941 года, Сталин отреагировал на письмо комиссара Ганенко, издав приказ № 0391 от 4 октября 1941 г. Приказ назывался "О фактах подмены воспитательной работы репрессиями". Увы, не все приказа товарища Сталина выполнялись. Всего через два месяца, 12 декабря 1941 г. маршал Тимошенко издает приказ войскам Юго-Западного фронта № 0029 "О фактах превышения власти, самочинных расстрелах и рукоприкладстве". В приказе констатируется, что не все командиры "приняли к неукоснительному исполнению приказ тов. Сталина и сделали из него практические выводы". Причем самочинные расстрелы "совершались в пьяном состоянии, на виду у красноармейских масс и местного населения..." ( 68 )
У всякой палки есть два конца. Укоренившееся в сознании многих командиров отношение к людям, как к самому дешевому "расходному материалу", вполне адекватно дополнялось безразличным отношением красноармейцев к уставной обязанности оберегать командира в бою. К сожалению, речь идет вовсе не об отдельных позорных случаях. Масштабы бесследного исчезновения командиров в Красной Армии потрясают. Всего за четыре года войны только в Сухопутных войсках ( т.е. без учета авиационных командиров, не вернувшихся с боевого вылета ) без вести пропали : ( 35.,стр 319 )
- 163 командира дивизии ( бригады)
- 221 начальник штаба дивизии ( бригады)
- 1114 командиров полков
Даже к началу 90-х годов ( полвека спустя ) не были известны места захоронений сорока четырех генералов Красной Армии. ( 126 ) Это не считая тех, кто был расстрелян или умер в тюрьмах и лагерях, не считаю погибших в плену! Сорок четыре генерала - среди них два десятка командиров корпусного и армейского звена - разделили судьбу рядовых солдат, бесследно сгинувших в пучине страшной войны.
Солдат было много, в Красной Армии счет шел на миллионы. Солдат часто воюет в одиночку и гибнет без свидетелей. Вот почему многочисленность не погребенных по-людски солдат если и не оправдана, то, по меньшей мере, объяснима. Но как же может пропасть без вести генерал, командир корпуса или дивизии ? Командир в одиночестве не воюет. Командование и штаб дивизии имели численность ( по штату апреля 1941 г. ) в 75 человек. Это не считая личный состав политотдела, трибунала и комендантского взвода. В штабных структурах корпуса и армии людей еще больше. До каких же пределов должно было дойти моральное разложение Красной Армии, чтобы погибшие генералы оставались брошенными в чистом поле, без приметы и следа...

М. Солонин http://www.solonin.org/ (продолжение)

Глава 13. Пожар на складе

Отступать дальше некуда. Мы подошли к последней главе и последней теме. Не хотелось бы про такое вообще писать, да и не подходит это к заявленной в предисловии "легкой и веселой книге"… С другой стороны, просто пройти мимо нагромождений лжи и лицемерия в самом трагическом вопросе истории войны тоже нельзя. Поэтому тем, кто готов к нелегкому и очень грустному (порой - страшному) чтению, я предлагаю тринадцатую главу. Это глава про смерть, страдания, подвиг и мученичество. Глава про людские потери Советского Союза во Второй Мировой войне.

Начнем же мы с вещей простых и безобидных. С одного математического парадокса, который называется "малая разность больших величин".
1000 - 999 = 1
Есть возражения? Нет возражений. Теперь чуть-чуть, всего на один процент, увеличим первое число.
А второе число чуть-чуть, всего на один процент, уменьшим. Что получилось?
1010 - 989 = 21
Вот это и называется "эффект малой разности больших величин". Там чуть-чуть, здесь чуть-чуть,
а разность выросла в двадцать один раз! К слову говоря, этот парадокс не является совсем уже отвлеченной игрой ума. Всякий конструктор знает, что его надо учитывать при простановке размеров
на чертеже, т.е. паз шириной в 5 мм на расстоянии в 670 мм от торца детали должен быть "образмерен" индивидуально и конкретно, в противном случае, при простановке двух размеров (670 мм и 675 мм), можно получить что угодно, но только не требуемые для сборки 5 мм…
К чему это я? А все к тому самому, к 27 миллионам. Которые раньше были 20 миллионами. Откуда взялись эти цифры? Почему Сталин говорил про 7, Хрущев - про 20, а Горбачев - про 27 млн. погибших?
Вы, наверное, думаете, что государство в лице своих специально обученных госслужащих обошло все дворы, деревни, поселки, города и мегаполисы, сверило, сосчитало и пересчитало все картотеки всех "паспортных столов" (интересно, можно ли перевести это словосочетание на какой-нибудь европейский язык?) и СУММИРОВАНИЕМ данных по каждой деревне получило общую СУММУ потерь по всей стране? Скажу честно - я именно так и думал. Даже я, после стольких лет, проведенных за чтением сочинений отечественных "историков", не ожидал такого бесстыдства и такой халтуры, какие
обнаружились в действительности.
Оказывается, никто ничего не суммировал. Оказывается, та сакральная цифра, которая присутствовала во всех учебниках, во всех газетах, которая звучала на всех митингах и Торжественных заседаниях ("20 миллионов погибших") и которая в 1990 году внезапно, без объяснения причин, вдруг взяла и выросла на 7 миллионов, была получена не суммированием, а ВЫЧИТАНИЕМ. Вычитанием двух, огромных и совершенно произвольных чисел. В полном соответствии с теорией "малой разности больших величин".
А теперь я помолчу, а Вы внимательно прочитаете ЭТО:
"Оценка численности населения СССР на 22 июня 1941 г. получена путем передвижки на указанную дату итогов предвоенной переписи населения страны (17 января 1939 г.) с корректировкой чисел рождений и смертей за 2,5 года, прошедших от переписи до нападения фашистской Германии. Численность населения СССР на конец 1945 г. рассчитана путем передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи населения 1959 г… Эта цифра была получена в результате обширных статистических исследований ученых-демографов и последующей работы (в конце 80-х годов XX в.) государственной комиссии по уточнению людских потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне".
Вот так, "в результате обширных статистических исследований" центральный вопрос военной истории СССР был решен легко и просто. "Численность населения СССР на конец 1945 г. рассчитана путем передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи населения 1959 г." Надо ли доказывать, что таким путем можно было получить любую, заранее заданную, цифру потерь? О какой точности можно говорить в случае передвижки данных переписи населения на 13 лет назад? 13 лет, и каких лет!
Кто, какие ученые-демографы могут знать, как "передвигать назад" данные переписи, если эти 13 лет были совершенно уникальными? Где и когда в истории цивилизованного человечества имела место другая подобная бойня? Да, во времена средневекового зверства случались еще более масштабные человекоубийства (считается, что в годы Тридцатилетней войны в Европе погиб каждый третий, а в Чехии - каждый второй), но тогда никто и не вел демографическую статистику с принятой в 20-м веке точностью и детализацией. Как, на какой статистической базе можно было вычислить количественное влияние на демографические показатели (рождаемость, смертность, прирост населения) таких явлений, как массовая гибель мужчин брачного возраста (причем число этих смертей не известно, его-то как раз и предстоит определить путем арифметических игр в "передвижку"!), как массовое привлечение женщин детородного возраста к непосильному физическому труду, массовая беспризорность детей, необычайно большое число неполных семей ("безотцовщина"), гигантская, невиданная со времен "великого переселения народов", миграция населения…
Абсолютно бесспорный, на мой взгляд, вывод из сказанного заключается в том, что людские потери СССР во Второй Мировой войне никому не известны. Очень может быть, что нормальное, т.е. основанное на суммировании, а не вычитании "среднепотолочных величин", исследование и было проведено сразу же после окончания войны, но его результаты по сей день строжайше засекречены.
Это предположение ( о существовании реальной, относительно достоверной демографической статистики) я взял не с потолка. В серии "Документы советской истории" вышел сборник ("Советская повседневность и массовое сознание 1939-1945 г.г.", М, РОССПЭН, 2003 г.), в котором со ссылкой на ранее совершенно секретный отчет 1959 года "Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне" опубликована обширная демографическая статистика 43-45 годов. Чего там только нет - браки, разводы, рождаемость, смертность, детская смертность, соотношение между числом мужчин и женщин, дифференцированное по шести возрастным группам… Сельское население, городское население, на территориях, бывших под оккупацией, не бывших под оккупацией… Учет был. Был. Оставшихся в живых пересчитали. Строго говоря, по другому и быть не могло в стране, в которой без прописки (или регистрации в сельсовете) человек просто не мог существовать (карточки на продукты питания, детский сад, школа, трудоустройство, погребение - ни одно из этих действий не могло быть произведено без штампа о прописке). Да вот только все опубликованные демографические данные приведены в процентах. Или в таких терминах, как "на тысячу родившихся", "на тысячу браков"… Но ведь тот, кто считал проценты и коэффициенты, не мог не знать абсолютных цифр!
В отсутствие достоверной информации обществу было предложено поверить сначала в цифру
20, затем - 27 миллионов. Цифры эти получены издевательски-нелепым способом вычитания двух больших величин, полученных в результате совершенно произвольных манипуляций с данными всесоюзной переписи населения 1939 и 1959 годов. Такая "методология" позволяла получить ЛЮБУЮ
цифру в диапазоне 10-50 миллионов. Фактически, единственный разумный вопрос в этой ситуации звучит так: "Почему Хрущев хотел, чтобы число жертв войны выражалось числом 20 миллионов, а Горбачеву потребовалось увеличить это число до 27 миллионов?" Попытке найти ответ на этот вопрос и посвящена данная глава. Не буду Вас долго интриговать и сразу же скажу, что по моему мнению обе эти цифры ЗАВЫШЕНЫ. Число жертв войны меньше 20 миллионов, и уж тем более - меньше "горбачевских 27".


В самом общем смысле людские потери складываются из двух частей: потери личного состава Вооруженных Сил и жертвы среди мирного населения. Относительный порядок в учете существует только применительно к первой составляющей - потерям Красной Армии. С нее мы и начнем.
Начнем с традиционной школьной "задачи про бассейн" - в одну трубу вливается, в другую - выливается... Постараемся отвлечься от того моря человеческих страданий, которое скрывается за
нижеприведенными цифрами, и займемся голой арифметикой.
К началу июня 1941 г. в Красной Армии, ВВС и на флоте, в военных формированиях гражданских ведомств несли службу 4.901.852 человек (здесь и далее - если не оговорено иное - все цифры взяты из статистического сборника "Гриф секретности снят", составленного в 1993 г. коллективом военных историков Генштаба российской армии под редакцией генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева). В рамках скрытой мобилизации ("большие учебные сборы") к 22 июня 1941 г. в войска поступило еще 767.750 человек. За все четыре года войны было мобилизовано еще 28.807.150 человек. Итого: 34.476.750 человек - вот общий "ресурс живой силы", использованный в Вооруженных Силах. Эти цифры весьма точны и достоверны, так как они описывают действия военкоматов и иных служб, находившихся в тылу и ведущих строгую отчетность.
По состоянию на 1 июля 1945 г. (т.е. примерно через 50 дней после окончания боевых действий в Европе) в Вооруженных Силах и военных формированиях других ведомств по списку состояло 11.793,8 тыс. человек. На излечении в госпиталях находилось 1.046 тыс. военнослужащих. Я не вижу оснований сомневаться в достаточной точности и достоверности этих цифр. За 50 мирных дней командиры всех уровней могли пересчитать своих подчиненных и составить соответствующие донесения в вышестоящие штабы. Те раненые, кому суждено было умереть, уже умерли (военно-медицинская статистика свидетельствует, что вопрос жизни или смерти раненого в абсолютном большинстве случаев решается в первые несколько дней после ранения). С той точностью, с которой будут названы другие цифры, можно считать, что из 1.046 тыс. раненых, которые были живы 1 июля 1945 года, не умер никто. Что же касается боевых действий против Японии, которые начались 9 августа 1945 года, то безвозвратные потери Красной Армии в этой операции составили 12 тыс. человек. Эта цифра составляет менее одной десятой процента от потерь в войне с Германией и ее союзниками, поэтому в дальнейшем мы потери "японской войны" учитывать не будем вовсе.
34.476,8 - 11.793,8 - 1.046 = 21.637
За все время войны из Вооруженных Сил СССР убыло 21.637 тыс. человек.
Убыль и потери - это два разных слова с разным значением в военном языке. За годы войны из Вооруженных Сил убыло 8007,1 тыс. живых людей. А именно:
- 3.614,6 тыс. передано для работы в промышленность и военные формирования гражданских ведомств
- 3.798,2 тыс. демобилизовано по ранению или болезни
- 594,3 тыс. осуждено, но при этом не расстреляно и не отправлено в штрафные подразделения
Последняя категория требует пояснений. Речь идет о двух возможных ситуациях. Первая: человек
не совершил никакого проступка, а из армии в ГУЛАГ его отправили вследствие "неправильной национальности" (немец, финн, румын, калмык, чеченец), неправильного места рождения (уроженец
"бывшей Польши"), сомнительного социального происхождения (сын репрессированного). От греха подальше у таких отбирали оружие и отправляли на лесоповал или в Воркуту, рубить уголь "для фронта, для победы". Другой вариант: человек совершил нечто - с точки зрения "особого отдела" - особо опасное.
Например, "высказывал террористические намерения против вождя народа… клеветнически заявлял,
что в освобожденных от немецких оккупантов районах крестьяне настроены против восстановления колхозов… в 1928 г. голосовал за антипартийную троцкистскую резолюцию… " (надеюсь, Вы понимаете, что это не ерничанье, а точные цитаты из документов СМЕРШа). Выявленных врагов "вождя народа" не расстреливали на месте и не отправляли в штрафбат "искупать вину кровью", а арестовывали и передавали из армии в распоряжение НКВД для проведения следствия и последующего осуждения. Приговором мог быть и расстрел, но эта смерть уже не входила в перечень потерь Вооруженных Сил (что, строго говоря, вполне обоснованно - погибший не был жертвой войны).
И эти три цифры представляются мне достаточно точными. Событие происходило вне зоны боевых действий, строго учитывалось и контролировалось, причем контролировалось, как минимум с двух сторон: армия сдала - предприятие военной промышленности или органы НКВД приняли. Раненых демобилизовывали по решению комиссии, решение протоколировалось, по возвращению домой инвалид предъявлял документы в военкомат для получения пособия. Ошибки и неточности возможны, но они относительно весьма малы.
Есть еще одна категория военнослужащих, которые убыли из Действующей армии, но по состоянию на 1 июля 1945 г. были, вне всякого сомнения, живы. Это дожившие до конца войны военнопленные.
Ни точного, ни даже приблизительного их числа не знает никто, но есть одна вполне достоверная цифра: количество военнопленных, прошедших через "фильтрационные пункты" и учтенных в документах Управления по делам репатриации. Еще раз повторяю - живых было больше, далеко не все бывшие военнопленных хотели оказаться на пороге "фильтрационного пункта", некоторые пытались остаться на Западе, некоторые пытались подделать документы и вернуться домой, минуя встречу с органами НКВД, но только зарегистрированных и персонально учтенных набралось 1.836 тыс. человек.
21.637 - 8.007 - 1.836 = 11.794
11.794 тыс. военнослужащих погибли или навсегда и безвестно покинули пределы СССР. Таков результат, причем достаточно достоверный и точный результат решения задачи "про бассейн".
Это означает, что общие безвозвратные демографические потери военнослужащих Вооруженных
Сил СССР даже теоретически не могут быть больше 11.794 тыс. человек. Все, что больше - не более,
чем голословное кликушество на тему "трупами завалили". Специалистам фамилии современных кликуш хорошо известны, а всем прочим и незачем загромождать память всяким мусором. Постарайтесь запомнить главное: закон сохранения материи никто еще не отменял, и всякий бред про "25…, 37…, 43… миллиона убитых солдат" можно смело выбрасывать в корзину.
Далее появляются цифры все менее и менее достоверные, так как речь теперь пойдет о событиях и процессах, которые происходили под огнем, непосредственно на линии фронта, а то и за этой линией, на территории, контролируемой противником:
- 5,23 млн. военнослужащих Красной Армии, ВМФ, ВВС, пограничных и внутренних войск НКВД
убиты или умерли на этапе санитарной эвакуации. Именно такая цифра получена коллективом историков под руководством Кривошеева путем суммирования донесений войск. Разумеется, она не включает в себя все случаи гибели советских солдат в бою (главным образом - вследствие хаоса и паники первых месяцев войны, когда целые соединения исчезали вместе со штабами и всей штабной документацией)
- 1,10 млн. человек умерли от ран в госпиталях (как ни дико это звучит, но кошмарная цифра в миллион
умерших людей является свидетельством высочайшей квалификации и самоотверженного выполнения своего человеческого и воинского долга со стороны всех работников советской военной медицины - от рядового санинструктора до главного хирурга; из 22 млн. случаев ранения 21 млн. закончился спасением жизни раненого; с учетом отсутствия простейших - по меркам сегодняшнего дня - медикаментов и чудовищной перегруженности всех медучреждений эти цифры выглядят подлинным чудом)
- 0,40 млн. умерли от болезней, погибли в результате несчастных случаев и аварий (небоевые потери)
Для сравнения отметим, что в вермахте за 6 лет войны небоевые потери составили 200 тыс. человек
- 0,16 млн. расстреляны по приговорам военных трибуналов или решением вышестоящих командиров
- 0,22 млн. погибли в бою, сражаясь на стороне противника. О точности этой цифры говорить не приходится, тем не менее в книге Кривошеева (стр. 392) указана именно такая цифра потерь "добровольческих формирований" вермахта и СС, укомплектованных бывшими советскими гражданами.
С оценкой численности этой категории все очень зыбко: с одной стороны, военнопленные и дезертиры были основным, но отнюдь не единственным источником личного состава для "добровольческих формирований", с другой стороны, указанная цифра в 0,22 млн. не включает в себя потери тех пособников оккупантов из числа бывших военнослужащих Красной Армии, которые вели бои с советскими партизанами в составе "полицейских батальонов" и прочих карательных частей и подразделений.
В сумме получается цифра в 7,11 млн. убитых и умерших, гибель которых не вызывает сомнений.
Самой сомнительной и неопределенной является статистика, связанная с пленом и дезертирством -
сама природа этих позорных явлений исключает возможность ведения точного персонального учета.
По данным Кривошеева, пропавшие без вести и "неучтенные потери первых месяцев войны" в сумме составляют 4.559 тыс. человек. Но при этом общий "баланс прихода и расхода" личного состава Вооруженных Сил не сходится на огромное число в 2.186 тыс. человек (см. стр. 140-141). Сами авторы
сборника объясняют это, в частности, "значительным числом неразысканных дезертиров". Для того, чтобы арифметический (не военно-исторический, а всего лишь арифметический) баланс сошелся, надо признать, что общее число всех категорий пропавших без вести (пленные, дезертиры, неучтенные в донесениях штабов убитые, оставленные на захваченной противником территории раненые) составляет 6.745 тыс. человек ( 4.559 + 2.186 ). Цифра огромная. Как видите, она больше числа учтенных убитых и умерших от ран в госпиталях. Такова цена катастрофического разгрома первых месяцев войны…
По оценкам немецких историков, общее число советских военнопленных составляет не менее 5,2 млн. человек. Еще раз повторюсь, что это наиболее осторожные оценки (ряд авторов поднимают цифры до уровня 5,7 - 5,8 млн.). Относительно точным можно считать только число освобожденных из плена:
319 тыс. было освобождено летом-осенью 1941 г. (украинцы, прибалты, этнические немцы); еще 504 тыс. были освобождены до 1 мая 1944 г. (главным образом - в связи с зачислением в "добровольческие формирования" вермахта и СС). Для тех, кого это еще удивляет, могу указать страницу (Кривошеев,
стр. 334).
Число погибших военнопленных на протяжении многих десятилетий оставалось предметом политических спекуляций. Сначала сводки Совинформбюро называли нереально малые цифры пропавших без вести красноармейцев, затем, на Нюрнбергском процессе, было заявлено о 3,9 млн. уничтоженных пленных; сборник Кривошеева, занижая общее число пленных, называет и удивительно
малую цифру в 1,3-1,7 млн. погибших в немецком плену; немецкая военная статистика говорит о 0,67 млн.
погибших после февраля 1942 г., но при этом игнорируется самая страшная и самая массовая гибель советских военнопленных осенью и зимой 41-го года. Современные немецкие историки, анализируя документы вермахта и СД, приходят к оценке в 2,2 - 2,6 млн., в том числе порядка 1,5-2,0 млн. погибших
в первую военную зиму. Не претендуя на какую-либо точность, я предлагаю считать следующим образом: из общего числа захваченных в плен вычесть число вернувшихся на Родину и освобожденных из плена противником. Итого: 5,2 - 1,84 - 0,82 = 2,54 млн.
Суммируя указанное выше число убитых, расстрелянных и умерших (7,11 млн.) с предполагаемым числом погибших в немецком плену (2,54 млн.) мы получаем некую цифру в 9,65 млн. Это количество военнослужащих, которые, по всей вероятности, до конца войны не дожили. Сравнивая эту цифру с полученным методом решения "задачи про бассейн" максимально-возможным числом безвозвратных демографических потерь военнослужащих Вооруженных Сил СССР (11,79 млн.), мы обнаруживаем арифметическую разницу в 2,14 млн. Два миллиона человек, про судьбу которых никто не знает ничего определенного. И скорее всего - никогда уже не узнает. Не мудрствуя лукаво, я предлагаю просто поделить это число пополам: половину отнести к категории убитых в бою, но не учтенных в донесениях штабов, вторую половину считать "неразысканными дезертирами" и пленными, ушедшими на Запад или скрывшими свое прошлое и под вымышленными именами оставшимися на территории СССР.
Теперь нам осталось только свести все обилие цифр в одну таблицу:
убиты в бою и умерли от ран в госпиталях
7,40 млн.
погибли в плену
2,54 млн.
небоевые потери ( аварии, болезни, несчастные случаи)
0,40 млн.
расстреляны или погибли, воюя на стороне противника
0,38 млн.
Всего погибших военнослужащих
10,72 млн.
предположительно живы (бежали на Запад, дезертировали)
1,07 млн.
Дополнительным подтверждением достоверности проведенных выше расчетов могут считаться данные учета извещений ("похоронок"), поступивших в военкоматы за все время войны. Их набралось
12.401 тыс. штук. Нет ничего удивительного в том, что их оказалось на 600 тыс. больше, чем сумма всех перечисленных в таблице категорий потерь. Извещения приходили как на убитых, так и на тех, кто по документам штабов считался пропавшим без вести. А это значит, что всего могло быть выписано порядка
13,6 млн. извещений. С учетом неизбежного дублирования (когда по запросам родственником в связи
с их вынужденными переездами в разные военкоматы высылалось по несколько извещений об одном
и том же человеке) "похоронок" могло оказаться еще больше. Другими словами - указанные в таблице итоговые цифры отнюдь не занижены. Возможно, они даже несколько завышены.


Скорее всего, полученные результаты удивили Вас, уважаемый читатель, своей "малостью". И я Вас отлично понимаю - последние 20 лет наши отечественные публицисты вели отчаянную "гонку на гробах", оглушая самих себя истерическими воплями: "трупами завалили… одна винтовка на троих… по двадцать наших солдат за одного убитого немца…" Меньше, чем на 20-25 млн. погибших - причем только из числа военнослужащих - никто уже и не соглашался. Но мы не будем пугать себя криком. Злосчастная "одна винтовка на троих" если и имеет некоторое отношение к реальным событиям, то случаи такой преступной неорганизованности могли иметь место лишь летом-осенью 41-го года. Да и тогда подобные ситуации возникали отнюдь не от объективной нехватки оружия - имевшимся в наличии стрелковым вооружением можно было оснастить по полным штатным нормам военного времени 450-750 дивизий… В 44-45 годах Красная Армия заваливала противника не трупами, а артиллерийскими снарядами.
Советская военная наука не без основания гордилась тем, что на завершающем этапе войны Красная Армия реализовала на практике такой термин, как "артиллерийское наступление". Средней нормой
считались плотности в 150-200 орудий на 1 км фронта наступления и 50 тысяч снарядов калибра 122-мм
и выше для подавления обороны одной пехотной дивизии вермахта (что означает три снаряда весом не
менее 22 кг каждый на одного немецкого солдата). И это - в среднем. В крупнейших наступательных операциях конца войны создавались гораздо большие плотности. Так, при прорыве немецкой обороны в
ходе Висло-Одерской операции (январь 1945 г.) в полосе главного удара были созданы фантастические артиллерийские плотности в 420 орудий на 1 км фронта. На каждом метре обороны немецких войск разорвалось по 15 снарядов среднего и крупного калибра. В полосе наступления 5-й Ударной армии за
один час было израсходовано 23 килотонны боеприпасов - это мощность "хиросимской" атомной бомбы.
Для полноты картины завершающего этапа войны надо учесть многократное превосходство Красной Армии в танках и абсолютное количественное превосходство в воздухе. Начиная с осени 1944 года увидеть
в небе над Восточным фронтом немецкий истребитель удавалось редко, а немецкий бомбардировщик - практически никогда (остатки немецкой авиации, вырабатывая последние запасы авиационного бензина,
пытались предотвратить окончательное разрушение немецкой промышленности и транспортной сети, осуществляемое непрерывными массированными налетами американских "летающих крепостей"). То,
что при таком подавляющем огневом превосходстве потери личного состава Красной Армии в разы (не
в десятки раз, но в разы) превосходили потери противника, не должно удивлять. Это, простите за цинизм, "нормально". Потери наступающего и должны были быть выше потерь обороняющегося - особенно, если обороняющийся проявляет высочайшую дисциплину, стойкость и мужество.
Здесь я вынужден на минуту отвлечься от предмета обсуждения, так как на собственном опыте мог
уже убедиться в том, что фраза про стойкость и мужество немецких солдат вызывает немедленную потерю слуха и зрения у некоторых читателей. Не далее, как в марте 2008 г. я имел честь выступать перед приличнейшим собранием питерской интеллигенции. Так даже в этом, избранном обществе, после слов про стойкость и мужество мне тут же задали дословно следующий вопрос: "Вот Вы сказали, что солдаты вермахта воевали за правое дело…" Я такого не говорил и не писал. Я вообще понятия не имею о том,
за что воевал тот или иной конкретный Ганс или Фриц. Может быть - за фюрера и великую Германию, может быть - в мечтах о поместье с батраками в завоеванной России, может быть - за своего лучшего друга Курта, погибшего неделю назад… Не знаю, и не мое это дело. Я не поэт, не писатель, не философ. Как историк я обязан констатировать факт - немцы сражались с величайшим упорством, не отдавая без боя ни одного клочка нашей земли; по несколько месяцев вели бои в полном окружении; при малейшей возможности переходили в умело организованное контрнаступление. Для того, чтобы сломить сопротивление такого противника и отбросить его на 3 тысячи км от Волги до Эльбы, солдатам Красной Армии пришлось проявить не меньшую стойкость и мужество. И понести значительные потери.
Приведем несколько конкретных примеров.
Практически единственным образцом успешной стратегической наступательной операции Красной Армии начального периода войны является контрнаступление под Москвой. За один месяц (с 5 декабря
по 7 января) безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести) составили 139,6 тыс. человек. Немцы потеряли в битве за Москву 77,82 тыс. убитых и пропавших без вести - но это за все время операции, с 3 октября по 10 января, т.е. с учетом потерь двух месяцев безуспешных попыток дойти до стен Кремля. С
приемлемой для данного случая точностью можно принять немецкие потери декабря 41-го года за одну
треть от суммарных безвозвратных потерь. При таком допущении соотношение потерь сторон выражается числом 5,35 к 1. Потери наступающей Красной Армии были в пять раз больше потерь вермахта. Но это - декабрь 1941 года. Это наступление на одном энтузиазме, по пояс в снегу, на лютом морозе, почти без артиллерии. Как пишет в своих воспоминаниях Г.К.Жуков (в то время - командующий Западного фронта),
"нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов 1‑2 выстрела в сутки на орудие. И это, заметьте, в период наступления!"
Теперь возьмем статистику потерь второго полугодия 1943 года. Это период широкомасштабных наступательных операций Красной Армии (Курская битва, освобождение Смоленска и Донбасса, форсирование Днепра, освобождение левобережной Украины и Киева). Общие потери (убитые, пропавшие без вести, раненые) Красной Армии составили 4.809,3 тыс. человек. Общие потери вермахта
и войск СС за тот же период составляют 1.413,2 тыс. человек. Соотношение общих потерь: 3,4 к 1.
Имеет смысл рассмотреть отдельно третий квартал 1943 г. (июль, август, сентябрь). На этот период приходится Курская битва - одно из крупнейших сражений Второй Мировой. Общие потери Красной Армии составили 2.748 тыс. человек, в том числе безвозвратные (убитые и пропавшие без вести)- 694 тыс.
Потери вермахта и войск СС: общие - 709 тыс. человек, в том числе безвозвратные - 231 тысяча. Соотношение общих потерь: 3,8 к 1. Соотношение безвозвратных потерь: 3,0 к 1.
Второе полугодие 1944 года. Красная Армия практически непрерывно наступает по всему фронту.
На этот период приходятся три грандиозные стратегические наступательные операции: "Багратион" (разгром немецкой Группы армий "Центр" в Белоруссии), Львовско-Сандомирская и Ясско-Кишиневская.
При этом в абсолютных цифрах потери Красной Армии (в сравнении со вторым полугодием 1943 г.) заметно меньше: 3.258,8 тыс. общие и 690,2 тыс. безвозвратные. Немцы потеряли 1.300,3 тыс. человек,
в том числе безвозвратно - 650,4 тысяч. В структуре потерь противника впервые огромную долю составляют пропавшие без вести (463,3 тыс.). Соотношение общих потерь: 2,5 к 1. При оценке соотношения безвозвратных потерь возникает проблема определения числа погибших в общей сумме "пропавших без вести" немцев. Фактически, мы вынужденно переходим в область гаданий. Учитывая, что массового пленения, сопоставимого с ситуацией 41-го года, в вермахте все же не было, можно очень и очень условно предположить, что половину от числа "пропавших без вести" немецких солдат составляют убитые. При таком допущении соотношение числа погибших снижается до 1,7 к 1.
Непосредственно в ходе операции "Багратион" (а это самая крупная - и по численности советских войск, и по достигнутому успеху - стратегическая наступательная операция) потери Красной Армии составили: общие - 765,8 тыс., в том числе безвозвратные - 178,5 тыс. человек. Потери противника: 26,4 тыс. убитых, 263,1 тыс. пропавших без вести, 109,7 тыс. раненых. Соотношение общих потерь: 1,9 к 1Соотношение по числу убитых (при тех же допущениях о числе погибших) составляет 1,13 к 1.
Разумеется, точность каждой из приведенных выше цифр можно оспорить. Нет двух источников,
в которых цифры потерь (по периодам или операциям) не отличались бы на 10-15%. Тем не менее, все
эти оговорки не меняют существенно общую картину, а она вполне ясна и очевидна - соотношение потерь непрерывно изменялось в лучшую (если в истории гибели миллионов людей может быть что-то "хорошее" и даже "лучшее") для Красной Армии сторону. И хотя в безответственной публицистике последних десятилетий принято клеймить "бездарных и кровавых сталинских генералов", нельзя не признать, что соотношение потерь, достигнутое в ходе операции "Багратион", может считаться образцовым (хотя, конечно же, лучшим образцом для подражания является не это чудовищное кровопролитие, а мир и согласие, достигнутые в Европе за последние полвека).
В целом, с 22 июня 1941 г. по 31 декабря 1944 г. вермахт и войска СС безвозвратно (с учетом пропавших без вести и пленных) потеряли на Восточном фронте 2,62 млн. человек. В частности, Группа армий "Центр", офицеры которой в ноябре 41-го рассматривали в бинокль улицы Москвы, безвозвратно потеряла 844 тыс. человек (в том числе 401 тыс. убитых и 443 тыс. пропавших без вести). Для сравнения отметим, что на всех фронтах, с 1 сентября 1939 г. по 31 декабря 1944 г. потери вермахта и войск СС составили 3.360 тыс. убитых и пропавших без вести (из них порядка 2.850 тыс. человек к началу 50-х годов считались погибшими). Другими словами, потери на Восточном фронте составили 78% (более трех четвертых) от всей суммы немецких потерь - вполне красноречивый ответ на вопрос о том, какая армия "сломила хребет фашистскому зверю".
Трудно сказать - с чем, с какими цифрами потерь Красной Армии имеет смысл сравнивать число безвозвратных потерь сухопутных войск Германии. Корректным ли будет сопоставление их с суммарными безвозвратными потерями Красной Армии, значительную часть которых составляют погибшие в плену, погибшие от пули советских же солдат или расстрельной команды НКВД? В самом обобщенном виде можно констатировать, что потери Красной Армии в три-четыре раза превысили потери противника. Едва ли имеет смысл дискутировать о возможном уточнении этой цифры. В три-четыре раза. Эти пропорции достаточно реалистично отражают то, что происходило на полях грандиозной битвы.
В завершение этой темы я вынужден отметить, что коллектив Кривошеева все же влил изрядный черпак дегтя в результат своего, уникального и высокопрофессионального, труда. Возможно, кто-то сделал Кривошееву "предложение, от которого нельзя отказаться". Не знаю - но на странице 390, после подробного и вполне корректного (т.е. в целом совпадающего с результатами фундаментальных работ немецких историков) анализа структуры и числа немецких потерь вдруг, как чертик из табакерки, появляется следующая фраза: "Анализ некоторых архивных материалов и публикаций в советской и зарубежной печати показывает, что…" После этого безвозвратные потери Германии на одном только Восточном фронте вырастают до невероятной цифры в 6.923,7 тыс. человек! И это только начало.
Затем к ним прибавляются столь же ошеломляющие потери союзников Германии в сумме 1.725,8 тыс. человек. Одна только Венгрия, оказывается, "ухитрилась" потерять на Восточном фронте 864 тыс. человек! Примерно в девять раз больше, чем Италия, и ровно в десять раз больше, чем Финляндия (см. стр. 392), хотя финны выставили против СССР 16 дивизий, которые летом 41-го и летом 44-го вели многомесячные кровопролитные бои, которые даже отдаленно нельзя сравнить с "подвигом" венгерских войск под Сталинградом. Но и этого показалось мало - в общей совокупности "безвозвратных потерь противника" появляются японцы, китайцы и корейцы в весьма скромном (для них) количестве 723,8 тыс. человек. В результате всех этих манипуляций удалось получить соотношение потерь Красной Армии и противника как 1,3 к 1.
Ларчик открывается предельно просто. Война для Германии закончилась полной и безоговорочной капитуляцией. После этого любой немецкий военнослужащий (например, охранник на складе боеприпасов в Германии, за всю войну не сделавший ни одного выстрела) мог на формально-законных основаниях считаться военнопленным. Эта юридическая коллизия открывает огромные возможности для манипуляций с числами (не стоит забывать, что на двух солдат Действующей армии и у нас, и у немцев приходилось "полтора человека" в различных тыловых и вспомогательных службах). Именно за счет суммирования реальных боевых потерь вермахта с колоссальным числом "майских военнопленных" и были получены вышеупомянутые цифры. Тот же трюк был произведен применительно к Венгрии. А вот Финляндия не капитулировала, 2-я советско-финская война закончилась подписанием Соглашения о перемирии (19 сентября 1944 г.), именно поэтому на стр. 392 реальные потери финской армии оказались
в 10 раз меньше спекулятивной цифры венгерских "потерь". Появление же в расчете 640 тыс. японцев и китайцев, плененных в Манчжурии (по большей части - уже после капитуляции Японии) ничем иным, кроме "черного юмора" и назвать-то нельзя…


20 - 11 = 9
27 - 11 = 16
Есть возражения? Думаю, что уже есть. И совершенно не случайно про цифру 20 (затем - 27) миллионов советских людей, погибших в годы войны, знают (по крайней мере - слышали) все, про цифры потерь Вооруженных Сил (9-10-11 млн.) знает всякий читатель военно-исторической и публицистической литературы - но при этом очевидная и бесспорная арифметическая разность между числом 27 и числом 11 не упоминается практически нигде и никогда. И это вполне объяснимо - даже у тех, кто заказал цифру в 27 миллионов, не хватило духу громко и открыто предположить, что немцы уничтожили 16 миллионов человек гражданского населения. Это слишком - даже для позднесоветских, равно как и нынешних "имперских", пропагандистов. Поэтому арифметическая разница между высочайше установленной цифрой в 27 миллионов и числом безвозвратных потерь Красной Армии существует как кантовская "вещь в себе". О ней не говорят вслух - даже тогда, когда, казалось бы, не заметить ее невозможно.
Например, в 2001 году все тот же коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева выпустил новый, исправленный и дополненный, вариант своего статистического сборника ("Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование", М., "Олма-Пресс"). Цифру безвозвратных демографических потерь военнослужащих составители оставили прежней, т.е. 8,7 млн. человек. Соответственно, до 27 им надо было "добрать" целых 18,3 млн. Отчаянными усилиями (о которых речь пойдет ниже) удалось насчитать 13,7 млн. После этого идет такая фраза: "Количество погибших за годы войны мирных граждан в результате немецко-фашистской оккупации составляет больше половины всех людских жертв Советского Союза (сравните 13,7 млн. чел. и 26,6 млн. чел.)". Сравнить же названную цифру 13,7 с арифметически необходимой цифрой 18,3 и обсуждать огромную "недостачу" в 4,6 млн. авторы сборника благоразумно не призывают…
Разумеется, и цифра потерь гражданского населения в 13,7 млн. человек ужасна. К счастью, она значительно завышена. Набирали 13,7 млн. следующим образом. После бесспорной и не вызывающей никаких возражений констатации трагического факта ("варварское уничтожение мирных жителей проводилось во всех республиках СССР, подвергшихся вражескому нашествию") сразу же идет конечный вывод: "Всего было преднамеренно истреблено мирного населения на оккупированной территории более 7,4 млн. человек". Ссылка на источник №526. Что такое 526? Это энциклопедический справочник "Великая Отечественная война.1941-1945", изданный в 1985 году. Я уже не говорю о том, что в фундаментальной монографии 2001 года сама ссылка на выпущенный в эпоху тотальной цензуры энциклопедический справочник смотрится довольно странно. Как ссылка на роман Жюля Верна в современной монографии по проектированию подводных лодок. Важнее другое - в 1985 г. правдой о войне считалась цифра в 20 млн. погибших. Как же могут стыковаться те цифры с "новой правдой" про
27 миллионов?
Они и не стыкуются. Поэтому составители сборника, не моргнув и глазом, добавляют к числу жертв гитлеровского террора полученное из неких "социологических исследований" превышение фактической смертности населения на оккупированной территории над средними значениями мирного времени. В результате получают еще 4,1 млн. Кто и как определил это "превышение", если даже численность населения, находившегося под оккупацией, известна с точностью, не более "плюс-минус 5 миллионов"?
А если существует, оказывается, конкретная статистика насильственных и ненасильственных смертей на оккупированной территории, то зачем же тогда понадобилась игра с "передвижкой" итогов переписи населения на 13 лет? На эти вопросы дан короткий и убедительный ответ: "По имеющимся данным".
Еще 2,16 млн. погибших составители сборника обнаружили среди так называемых "остарбайтеров" - советских граждан, вывезенных на принудительные работы в Германии. Методика получения этой цифры традиционная: вычитание вместо суммирования. Число вернувшихся в Советский Союз "остарбайтеров" известно. Документы Управления по делам репатриации дают цифру в 2.654 тыс. человек. Огромный разброс существует в оценке числа вывезенных на принудительные работы. По немецким данным, это
не более 2,8 - 3,0 млн. человек (причем в эту сумму входят как гражданские лица, так и военнопленные, переданные в распоряжение немецких промышленников). По данным Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (в дальнейшем - ЧГК) оккупанты угнали на принудительные работы 4,3 млн. человек. Составители статсборника указывают "точную цифру" в 5.269.513 человек. Далее методом вычитания получается и числом погибших.
При этом составителями сборника не обратили внимание на то, что всякому здравому смыслу противоречит представленное ими соотношение числа погибших военнопленных (1,78 млн.) и погибших "остарбайтеров" (2,16 млн.). Конечно, условия труда и жизни подневольных рабочих были очень тяжелыми. Особенно - в сравнении с тем представлением о "труде", которое существует у современного офисного клерка. Так, в одной из московских газет я недавно прочитал описанную в самых драматических тонах историю про двух украинских девушек, насильственно вывезенных в Германию. Они попали на ферму, где хозяин поручил им уход за целым стадом в 40 коров. В понятиях московского журналиста - это каторга. Увы, сытый голодного не разумеет. 40 коров в хозяйстве крепкого немецкого "кулака" - это не менее 400 литров молока в день. Молочная река с берегами из овсяного киселя. Даже если этот "кулак" был бездушной и злобной скотиной, для которого несчастные, оторванные от дома и родных девчушки были всего лишь разновидностью домашних животных, то и в этом случае частнособственническое нутро подсказывало ему, что домашнюю живность надо кормить. О такой "каторге" даже мечтать не мог умирающий с голода советский военнопленный, которого летом 41-го расстреливали за попытку доползти до лужи и напиться дождевой водой, а уж избивали ежедневно безо всякого повода…
Удивительные цифры, связанные с количеством и судьбой "остарбайтеров", составители ""нового Кривошеева" подкрепляют ссылкой №537. Это статья в журнале "Социологические исследования"
№ 12/1991. К этой ссылке дано и весьма примечательное примечание составителей статсборника:
"Кроме погибших на принудительных работах в Германии, к числу общих потерь гражданского населения отнесены 451,1 тыс. так называемых "невозвращенцев" из состава остарбайтеров, которые при активном участии военных властей Англии, США и Франции были завербованы в качестве дешевой рабочей силы в страны Западной Европы, Латинской Америки, в США и Австралию".
Вот он, звериный оскал капитализма - сманили простодушных колхозников и пользовались ими в качестве "дешевой рабочей силы". Количество обманутых "социологи" сосчитали, опять же, с завидной точностью - до 100 человек. Не иначе, как объездили всю Австралию, Канаду и США. Жаль, что не сообщили они столь же точные цифры заработной платы "дешевых рабочих"…
Возвращаясь к "новому Кривошееву", следует отметить последнее и главное - на важнейший, официальный и основополагающий источник информации о жертвах гражданского населения СССР составители сборника сослались только один раз. В самом начале статьи о людских потерях появляется ссылка на документы ЧГК. Правда, этим источником воспользовались совсем не для того, что найти там хотя бы минимально достоверные цифры потерь. Авторитетом ЧГК решено было подтвердить давнишнюю и, казалось мне, давно уже выброшенную на свалку фальшивку - пресловутую "Памятку немецкого солдата. Мои ровесники должны еще помнить этот текст:
"… Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек…"
Разумеется, никто и никогда такой "памятки" не выпускал и не видел. Перед нами вполне "нормальный", стандартный образец военной пропаганды военного времени. Ее задача не меняется из века в век - представить солдата противника в виде исчадия ада. Нормальная боевая работа: экипаж огнеметного танка ОТ-130 жжет противника огнесмесью КС, военный пропагандист "жжет сердца
людей" пламенным словом. Говорить при этом одну только правду - это такая же измена Родине, как
и умышленная подмена огнесмеси шампунем. На войне - как на войне. Но что делает эта фальшивка в солидном военно-историческом исследовании 2001 года?
Впрочем, 2001 год - это уже прошлое. С учетом скорости происходящих в России изменений - далекое прошлое. Возьмем с полки книгу первой категории свежести. Издана в 2007 году. А.Дюков,
"За что сражались советские люди", М., "Яуза-ЭКСМО". И книга новая, и автор весьма молод. Аннотация издательства утверждает: "Перед вами книга-напоминание, основанная на документах Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, материалах Нюрнбергского процесса, многочисленных свидетельствах очевидцев с обеих сторон. Первая за долгие десятилетия! Книга, которую должен прочитать каждый!" А вот и мнение самого автора о своем сочинении: "Книга, которую вы держите в руках - первая отечественная работа, в которой относительно комплексно рассматриваются основные аспекты истребительной политики нацистов
на оккупированной советской территории".
Несколькими страницами далее А.Дюков откровенно делится с читателем своим творческим методом. Он пересказывает печальный эпизод из воспоминаний К.Симонова: в освобожденном от немцев
городе Черновцы (северная Буковина) чудом уцелевший еврей, крича и плача одновременно, рассказывал Симонову об ужасах истребления еврейского населения города; несчастный никак не мог остановиться,
"и все продолжал кричать то же самое, что кричал мне, каким-то людям, которые толпились до этого возле нашей машины..." Пересказав это, Дюков делает следующий вывод: "Вот так - кричать и плакать - должны и мы, рассказывая о нацистском геноциде советского народа".
Я готов с этим согласиться, но только с одним, принципиальным и неотъемлемым, уточнением: крик
и плач уместен в любом тексте (роман, рассказ, стихотворение, киносценарий, даже философское эссе), кроме научно-исторического. Там, где читателя начинают взвинчивать "криком и плачем", историческая наука заканчивается. И начинается пропаганда. А крикливая пропаганда, маскирующаяся при этом под "комплексное рассмотрение основных аспектов", особенно вредоносна. Что немедленно демонстрирует книга А.Дюкова. В книге 500 страниц авторского текста, да еще 76 страниц приложений. При этом все,
что имеет отношение к центральному и вполне конкретному вопросу истории истребительной (без каких-либо кавычек) политики нацистов на оккупированной советской территории, занимает меньше половины страницы. Вот это "все" в его полном объеме:
"По сей день неизвестно, сколько мирных граждан было убито на оккупированных территориях. Советские историки говорили о 10 миллионах (772), современные российские исследователи называют цифру в 13,5–14 миллионов мирных граждан, к которым следует прибавить 2,5 миллиона уничтоженных военнопленных (последняя цифра явно занижена) (773). Существует, однако, другая, еще более ужасающая оценка. Согласно этим расчетам, до войны в областях, подвергнувшихся оккупации, проживало в общей сложности 88 миллионов человек, а к моменту освобождения в них осталось 55 миллионов человек (774). Даже если сделать поправку на эвакуацию части населения, на призыв в Красную Армию, на тех, кому посчастливилось впоследствии вернуться из нацистских лагерей, цифра гражданских потерь составит более 20 миллионов".
Странно, но при всем уважении к товарищу Сталину (каждую главу своей книги А.Дюков украсил эпиграфом, взятым из речей и выступлений Вождя Народов), автор забыл процитировать известные слова Сталина о том, что "в результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек". Семь миллионов вместе с потерями Вооруженных Сил, а не "более 20 миллионов гражданских потерь". Примем к сведению, что даже своему кумиру А.Дюков верит не во всем, и посмотрим внимательно на использованные им источники.
772 - это учебник "История КПСС" 1970 года выпуска. 773 - это тот самый "новый Кривошеев", о котором шла речь выше. Но самое интересное - это 774. Источником "ужасающей оценки" численности населения оккупированных территорий до и после войны оказался синьор Дж. Боффа ("История Советского Союза", пер. с итальянского, М.,"Прогресс", 1980 г.). Откуда итальянец в 1980 г. мог получить ту информацию, к которой не допускали советских историков? Впрочем, какой же он "синьор"? Правильнее сказать - "товарищ Джузеппе". Московский корреспондент газеты "Унита". Уникальные цифры могли быть получены им в единственном месте - на очередном инструктаже в той организации, которая содержала все эти годы итальянскую компартию.
Вернемся, однако, от "ужасающих оценок" товарища Джузеппе к товарищу Дюкову. Если первый по значимости вопрос ("сколько мирных граждан было убито на оккупированных территориях") занимает пол страницы, то чем же тогда заполнена вся книга? На первый взгляд - тем, что и обещано: криком и плачем. Причем иногда "книга-напоминание" начинает вырождаться в краткий курс для начинающих садистов ("на окраине деревни близ Белостока на пять заостренных колов было воткнуто пять трупов женщин. Трупы были голые, с распоротыми животами, отрезанными грудями и отсеченными головами. Головы женщин валялись в луже крови вместе с трупами убитых детей...). Иногда - в некое упражнение в черном юморе. Как Вам, например, такой пассаж:
"…Они взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава гимнастерок, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен. Словно бесноватые, громко гикая, с пеной на устах, с выпученными глазами, неслись они по улицам Львова..."
"Громко гикая, с пеной на устах и длинными (следовательно, тяжелыми!) кинжалами в зубах…"
Самые первые дни войны в описании А.Дюкова выглядят так:
"…Пехотинцы рассыпались по Барановичам как саранча. Они врывались в дома - поживиться трофеями. Там, где двери были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех. Первых попадавшихся в руки немцев советских военнопленных ждала злая судьба. На Пионерской улице солдаты вермахта привязали к столбам четырех захваченных в плен красноармейцев, подложили им под ноги сено, облили горючим и заживо сожгли (12)".
Под номером 12 числится ссылка на стр. 169 книги А.Шнеера "Плен". Возможно, тут имеет место типографский брак, и у Дюкова в рукописи была указана другая страница, но в том экземпляре "Плена", который стоит у меня на полке с дарственной надписью автора, на странице 169 указанных слов нет. Но не эта мелочь важна - примечательно другое. По странному совпадению на стр.169 можно прочитать следующее:
"Обычно на сборных пунктах размещали от десятков и сотен до нескольких тысяч человек. Охрана этих пунктов состояла всего из 2-10 солдат. Малочисленность охраны объяснялась тем, что по сообщениям разведчиков НКВД "среди военнопленных имеются упаднические настроения, и военнопленные, имея полную возможность бежать, не уходят из лагерей… в селе Кривополье их охраняеют всего 6 охранников. В Умани большое количество военнопленных. Они охраняются так, что спокойно могли бы уйти".
Как можно поверить в то, что несколько сотен (или даже тысяч) молодых мужчин под охраной пары охранников, "имея полную возможность бежать", сидели и терпеливо дожидались того момента, когда их сожгут живьем или посадят на кол? При всем при этом кошмарный случай с сожжением четырех пленных в Барановичах вполне мог иметь место в действительности. Я это вполне допускаю - по той простой причине, что в армии вторжения было 3 миллиона солдат и офицеров. Среди такого количества вооруженных людей неизбежно, статистически неизбежно должно было набраться несколько тысяч психически ненормальных садистов, у которых в условиях сильнейшего стресса, каковым является война, окончательно "слетела крыша". Однако товарищ Дюков "слезами и криком" пытается ввести в невменяемое состояние своих читателей - и все это лишь затем, чтобы представить эти, редчайшие
для обстановки победоносного наступления вермахта первых недель войны, случаи НОРМОЙ. Общим правилом. Причем правилом, якобы прямо предписанным приказами немецкого командования.
Начинается книга Дюкова с "живых картинок" такого сорта:
"…Эрих фон Манштейн думал обо всей прекрасной германской земле; от нежности у него перехватывало горло. Долг перед родиной требовал покинуть ее; генералу и его солдатам предстояло уйти воевать в дикие восточные земли, населенные многочисленными ордами недочеловеков (А.Дюков с каким-то маниакальным упорством, едва ли не на каждой странице, повторяет - якобы, от имени немецких солдат и генералов, рассуждающих о русских - это слово: "недочеловеки", "недочеловеки", "недочеловеки"…) Генерал фон Манштейн вспоминал о своей прекрасной родине. В это время в дивизиях его 56-го танкового корпуса офицерам зачитывался приказ командования об обязательном истреблении всех политработников, евреев и советской интеллигенции (подчеркнуто мной - М.С.)"
Я не знаю, о чем думал Манштейн вечером 21 июня 1941 года, и от чего у него "перехватывало горло". Я не увлекаюсь спиритизмом. Но вот известнейшие мемуары Манштейна ("Утерянные победы")
может сегодня при желании прочитать каждый:
"…За несколько дней до начала наступления мы получили приказ ОКW, который позже стал известен под названием "приказа о комиссарах". Суть его заключалась в том, что в нем предписывался немедленный расстрел всех попавших в плен политических комиссаров Красной Армии - носителей большевистской идеологии. С точки зрения международного права политические комиссары вряд ли могли пользоваться привилегиями, распространяющимися на военнослужащих. Они, конечно, не были солдатами. Я вряд ли стал бы рассматривать как солдата, например, гаулейтера, приставленного ко мне в качестве политического надзирателя… Но какого бы мнения мы ни придерживались относительно статуса комиссаров с точки зрения международного права, их расстрел после взятия в плен в бою противоречил всяким представлениям о солдатской морали.
Выполнение этого приказа угрожало не только чести войск, но и их моральному духу. Я был поэтому вынужден доложить моему начальнику, что в моих войсках этот приказ не будет выполняться. Я действовал при этом с согласия командиров частей и в своем корпусе так и поступал. Впрочем, естественно, мои начальники были полностью согласны с моим мнением (подчеркнуто мной - М.С.) Попытки отменить этот приказ привели к успеху только много позднее, (приказ был отменен в марте 1942 года - М.С.) когда стало ясно, что единственным результатом "приказа о комиссарах" было то, что комиссары самыми жестокими способами заставляли войска сражаться до последнего…"
Можно, конечно, не поверить в то, что пишет Манштейн. Но тогда совсем уже непонятно - почему надо верить видениям Дюкова? В любом случае, пресловутый "приказ о комиссарах" предписывал расстреливать вовсе не "советскую интеллигенцию", и даже не коммунистов, как таковых, а исключительно и только попавших в плен политработников Красной Армии, т.е. вооруженных мужчин, которые силой партийного слова, а также пистолета ТТ, обязаны были воспрепятствовать даже малейшим помышлениям о плене среди рядовых красноармейцев. Причем 8 июня 1941 г. (т.е. еще до начала боевых действий на Восточном фронте) главком сухопутных войск Браухич издал Дополнение к "приказу о комиссарах", в соответствии с которым "предпосылкой к принятию мер в отношении каждого политического комиссара являются открыто проявляемые или замышляемые действия, направленные против немецких вооруженных сил".
А если уж мы начали читать мемуары Манштейна, то имеет смысл перелистнуть еще две страницы:
"… Уже в этот первый день нам пришлось познакомиться с теми методами, которыми велась война с советской стороны. Один из наших разведывательных дозоров, отрезанный врагом, был потом найден нашими войсками - он был вырезан и зверски искалечен. Мой адъютант и я много ездили по районам, в которых еще могли находиться части противника, и мы решили не отдаваться живыми в руки этого противника..."
От Манштейна полет творческой фантазии переносит Дюкова в расположение частей 2-й Танковой Группы вермахта:
"…Перед построенной поротно шеренгой саперного полка командиры зачитали приказ фюрера и верховного командования вермахта. В быстро сгущавшихся сумерках читать было сложно, и гауптман посвечивал на бумагу фонариком; неровный свет придавал его лицу смутно-зловещее выражение...
Солдаты знали: в это же самое время эти же слова произносятся на всем протяжении Восточного фронта. Приказ фюрера читают в соседних пехотных дивизиях, в изготовившихся к удару танковых частях…
… Рядовой Отто Тышлер вглядывался в восточный берег Буга. На всем огромном фронте от Балтийского до Черного моря миллионы таких же немецких солдат смотрели на восток. Там, за пограничными столбами расстилалась богатая, щедрая, плодородная земля. По прихоти истории эту прекрасную землю населяли тупые и грязные русские, перемешавшиеся с бесчисленными азиатскими дикарями… эти выродки-славяне… жидобольшевистская нелюдь… недочеловеки… славянско-азиатские орды…"
Теперь аккуратно закроем книгу Дюкова, опустим ее в мусорную корзину, вымоем руки, прополощем горло и нос, проветрим помещение. После этого постараемся разобраться с теми приказами, которые зачитывали (или никогда не зачитывали!) солдатам вермахта в целом, и солдатам Танковой Группы Гудериана - в частности. Слово "разобраться" (в отличие от "кричать и плакать") предполагает определенное умственное усилие, так что не обессудьте, уважаемый читатель - цитаты будут длинные
и тяжеловесные.
До сведения каждого солдата должны были быть доведены требования "Директивы по поведению войск в России" (утверждена главным командованием вермахта 19 мая 1941 г, текст хранится в Государственном военном архиве Германии под учетным номером BA-MA, RW4/v. 524) Вот этот документ, от первого до последнего слова:
"Главное командование Вермахт. Директива по поведению войск в России.
1. Большевизм – смертельный враг национал-социалистического немецкого народа. Германия ведет борьбу против его вредного мировоззрения и его носителей
2. Эта борьба требует бесцеремонного и энергичного противодействия большевистским подстрекателям, партизанам, саботажникам, евреям и полного устранения любого активного
и пассивного сопротивления.
3. По отношению ко всем служащим Красной армии – также и пленным – необходимо проявлять особую осторожность и острейшую бдительность, так как необходимо считаться с коварными методами ведения борьбы. Особенно непроницаемыми, непредсказуемыми, коварными и бесчувственными являются азиатские солдаты Красной армии.
4. При взятии в плен воинских подразделений их руководство должно быть сразу отделено от подчинённых.
5. Немецкий солдат оказывается в Советском Союзе перед лицом не единообразного населения. СССР является государственным образованием, которое объединяет в себе множество славянских, кавказских и азиатских народов, держащееся вместе на насилии большевистских властителей. Еврейство широко представлено в СССР.
6. Значительная часть русского населения, особенно обедневшее из-за влияния большевистской системы сельское население, оказывает внутреннее неприятие большевизму. В небольшевистских русских людях национальное самосознание, связанное с глубоким религиозным чувством, будет чаще всего находить выражение радости и благодарности за освобождение от большевизма в религиозных формах. Благодарственные молебны или процессии ни в коем случае не прекращать и им не мешать.
7. В разговорах с населением и в поведении с женщинами следует проявлять величайшую осторожность.
Многие русские понимают немецкий язык, но не говорят на нём.
Вражеская разведка будет особенно активна на занятой [вермахтом] территории, чтобы получать данные о важном в военном смысле оборудовании и мероприятиях. Любая необдуманность, недооценка противника и доверчивость могут иметь поэтому тяжелейшие последствия.
8. Материальные ценности всех видов и военные трофеи, особенно - продукты питания и фуража, горючее и предметы одежды - необходимо беречь и охранять. Любая растрата или пропажа вредит войскам. Грабежи наказываются по военным законам тяжелейшими приговорами.
9. Осторожно с употреблением захваченных продуктов питания! Воду можно употреблять только в кипячёном виде (тиф, холера). Каждое прикосновение к жителям таит в себе медицинские опасности. Защита собственного здоровья – обязанность солдата.
10. Для рейхсбанкнот и монет, а также для немецкой разменной монеты номиналами 1 и 2 пфеннига, а также 1,2,5 и 10 рейхспфеннига действует обязательный приём. Другими немецкими деньгами платить запрещается".
Где здесь "недочеловеки", "выродки-славяне", "грязные русские"? Смертельным врагом ясно и однозначно определен "большевизм", "его вредное мировоззрение и его носители". Объектом борьбы
определены вовсе не "русские недочеловеки" (в тексте и слов-то таких нет), а "большевистские подстрекатели, партизаны, саботажники". А что, на свете существует армия, в которой бы от солдат не требовали "бесцеремонного и энергичного противодействия партизанам и саботажникам"? Единственной
национальной группой, которая однозначно причислена к врагам, являются евреи. По отношении ко всем остальным предписано соблюдать "величайшую осторожность", в буквальном смысле слова "не прикасаться к жителям", уважать религиозные обычаи населения. За грабежи обещаны "тяжелейшие приговоры". Не знаю, как Вам, но мне кажется, что если бы российская армия в Чечне строго выполняла подобную "директиву по поведению войск" (разумеется, с заменой слова "большевизм" на слово "терроризм"), то крови там было бы пролито в десятки раз меньше…
Имеет смысл процитировать еще один документ. Хотя он и не имеет прямого отношения к событиям начала войны, документ интересен тем, что показывает эволюцию взглядов командования вермахта на способы взаимодействия с населением оккупированных районов СССР. Речь идет о памятке
"Десять заповедей немецкого солдата", распространенной в войсках в 1943 году командованием Группы армий "Юг". К каждой "заповеди" давалось еще и короткое разъяснение, но за неимением места все
комментарии я пропускаю:
1. Всегда сохраняйте свой авторитет среди местного населения.
2. Будьте справедливы.
3. Поощряйте русского, если он работает хорошо.
4. Не бейте русских.
5. Избегайте любых высказываний в адрес русских, которые дают понять, что немцы по отношению
к ним являются высшей расой.
6. Уважайте русских женщин и девушек точно так же, как вы уважаете немецких.
7. Откажитесь от самовольных конфискаций и незаконных реквизиций продовольствия и имущества.
8. При разговоре с русскими всегда проводите разницу между русскими и большевиками.
9. Будь сдержанным при разговоре с русскими о религии.
10. В обращении с русскими проявляйте спокойствие и чувство собственного достоинства: этим вы добьетесь большего, чем окриками и руганью.
Разумеется, между приказами и их практическим исполнением всегда существует некоторый "зазор". И хотя дисциплинированность вполне обоснованно считается характерной национальной чертой немцев, делать выводы о поведении солдат вермахта только на основании "директив" и "заповедей"
было бы слишком опрометчиво. К счастью, мы дожили до того времени, когда и рассказы простых людей, переживших немецкую оккупацию, и ранее секретные отчеты военного командования могут быть опубликованы. За недостатком времени и места мы ограничимся двумя свидетельствами. Они относятся
к событиям первых недель войны и особенно примечательны тем, что написаны противниками - в самом исходном смысле слова "противник". Они сражались почти напротив друг друга: 9-й армейский корпус (Группа армий "Центр") наступал в полосе от Белостока до Минска, а остатки разгромленной 3-й Армии Западного фронта прорывались из окружения в направлении на Минск-Могилев.
В конце июня 1941 г. командира 9 АК генерал Гайер докладывал вышестоящему командованию:
"…Большинство солдат относится к населению добродушно, хотя необходимость отбирать продовольствие и лошадей, а также другие причины, могут способствовать некоторым актам жестокости.
Отношение населения колеблется от удивительного безразличия до обычно боязливого любопытства и доверчивости. В связи со слишком большими разрушениями много беженцев, передвигающихся со всем скарбом, но каких-либо грабежей домов не замечено. На территории, прежде принадлежавшей Польше (т.е. в так называемой "западной Белоруссии" - М.С.), немецких солдат восторженно встречали как освободителей. Но и на прежней русской территории бывает, что бросают цветы и дружески встречают. Доверие населения проявляется прежде всего в том, что закопанное продовольствие и другую собственность снова выкапывают, когда приходим мы, так как немецкий солдат, конечно же,
ее не отберет.
Каких-либо актов саботажа со стороны населения в полосе корпуса не замечено. Напротив, в тех случаях, когда запуганное население вообще осмеливается что-либо говорить, высказывается много недовольства колхозным строем и всем большевистским хозяйничаньем. В целом командование корпуса расценивает опасность партизанской войны при участии населения как небольшую. Люди в пройденных нами районах по своему образу жизни и высказываниям не производят впечатление тех, кто вообще может фанатически придерживаться какой-либо идеи".
А вот отрывок из доклада, который 1 августа 1941 г., после своего выхода из окружения предоставил в Главное политуправление Красной Армии член Военного Совета 3-й Армии, армейский комиссар
2-го ранга Н.И.Бирюков:
"… С первых дней войны и до боев на Днепре немцы старались проводить в деревне такую политику, которая бы не озлобляла крестьян против немцев. Поэтому первый период, если это так можно назвать, характеризовался тем, что немцы не творили в деревнях грабежей и насилия. В этот период немцы говорили крестьянам, что "они также за социализм, но без коммунистов и жидов". В этот
же период немцы у крестьян брали только яйца, молоко, иногда брали и кур, но скот, находящийся в индивидуальном пользовании, не брали. В крестьянские сундуки не лазили и крестьян не грабили…"
Как видим, немецкий генерал описывает отношение немецкой армии к населению даже в более
критических тонах ("необходимость отбирать продовольствие и лошадей может способствовать некоторым актам жестокости"), в то время, как советский комиссар утверждает, что в первые недели войны солдаты вермахта забирали у крестьян лишь то, что можно съесть и выпить на ходу (кружка молока, сырое яйцо…) На фоне этой действительности бредовые видения Дюкова ("там, где двери
были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех") смотрятся совершенно дико.
Теперь переходим к печально-знаменитому приказу от 13 мая 1941 г. "О применении военной юрисдикции (иногда это переводится как "об особом порядке подсудности") в районе «Барбаросса".
По версии А.Дюкова именно этот приказ зачитывал солдатам Гудериана безымянный гауптман, и
"неровный свет фонаря придавал его лицу смутно-зловещее выражение". Плохо работает товарищ Дюков. Халтурно. "При товарище Сталине так не работали..." Надо было поместить неизвестного гауптмана с
фонариком на какой-то другой участок Восточного фронта. Так как при упоминании 2-й Танковой Группы сразу же приходит на память следующий фрагмент из мемуаров Гудериана:
"… Незадолго до начала войны на Востоке непосредственно в корпуса и дивизии поступил приказ верховного командования Вооруженных Сил относительно обращения с гражданским населением и военнопленными. Этот приказ отменял обязательное применение военно-уголовных законов к военнослужащим, виновным в грабежах, убийствах и насилиях над гражданским населением и военнопленными, и передавал наложение наказания на усмотрение непосредственных начальников
и командиров (здесь и далее подчеркнуто мной - М.С.). Такой приказ мог способствовать лишь разложению дисциплины. Очевидно, такое же чувство он вызвал и у главнокомандующего сухопутными силами, так как фельдмаршал фон Браухич приложил к приказу инструкцию, позволяющую не применять этот приказ в том случае, если он создает опасность подрыва дисциплины.
По моему мнению и по единодушному мнению моих командиров корпусов, приказ заранее создавал такую опасность, поэтому я запретил его рассылку в дивизии и распорядился отослать его обратно в Берлин. Этот приказ никогда не применялся в моей Танковой Группе... Обозревая прошлое, можно только с болью в сердце сожалеть, что оба эти приказа (имеется в виду также "приказ о комиссарах" - М.С.) не были задержаны уже в главном командовании сухопутных войск. Тогда многим храбрым и безупречным солдатам не пришлось бы испытать горечь величайшего позора, легшего на немцев..."
Битый гитлеровский генерал врет и пытается обелить свое прошлое? Может быть. А может быть, и
нет. В любом случае, "дисциплинарное распоряжение" Браухича, в котором тот подчеркнул, что "главной задачей войск является борьба с вооруженным противником", и фактически передал вопрос о применении "приказа об особой подсудности" на усмотрение командиров армий и корпусов, действительно существовало. Более того, уже в конце июля 1941 г. верховное командование вермахта и вовсе отдало распоряжение уничтожить все экземпляры "приказа об особой подсудности" во всех служебных инстанциях.
Приказ "об особой подсудности", конечно же, способствовал разложению дисциплины, а в той его части, которая предписывала расправы с мирным населением ("Когда обстоятельства не позволяют быстро определить отдельных виновников, против населенных пунктов, из которых вермахт был коварно или предательски атакован, немедленно по приказанию офицера в должности не ниже командира батальона проводятся коллективные расправы") был, вне всякого сомнения, преступным.
И то, что вермахт был отнюдь не единственной армией в мире, которая отвечала "коллективными расправами" на нападения со стороны неизвестных лиц, ни в коей мере не меняет этой оценки: преступный приказ, противоречащий всем нормам и представлениям о праве. Однако даже этот, вскоре отмененный, а в ряде соединений никогда и не применявшийся преступный приказ, отнюдь не освобождал солдат вермахта от ответственности за самочинные расправы с гражданскими лицами и
уж тем более - не призывал к грабежам и изнасилованиям:
"… Судья определяет, достаточно ли в случае привлечения к ответственности военнослужащего дисциплинарного наказания или необходимо судебное вмешательство.
Судья занимается разбирательством за действия против местных жителей в военно-судебном порядке только тогда, когда требуется поддержание дисциплины или охраны войск. Речь идет, например, о тяжелых проступках, которые основаны на половой распущенности, вытекают из преступных наклонностей или являются признаком того, что войскам угрожает одичание.
Подлежат наказанию преступления, из-за которых в ущерб собственным войскам бессмысленно уничтожаются кров, продовольственные запасы или другое трофейное имущество..."
Почти одновременно с "приказом об особой подсудности", 7 июня 1941 г. статс-секретарь министерства продовольствия и сельского хозяйства Германии Бакке подписал Указания для работников гражданской администрации на Востоке. Документ объемный, но даже некоторые его фрагменты достаточно ясно характеризуют реальное содержание планов насильственной колонизации и эксплуатации России. Колонизации и эксплуатации. Не менее, но и не более того:
"… Не разговаривайте, а действуйте. Русского вам никогда не переговорить и не убедить словами. Говорить он умеет лучше, чем вы, ибо он прирожденный диалектик и унаследовал "склонность к философствованию"… Вы должны быть людьми дела, которые безо всяких дебатов, без долгих бесплодных разговоров и без философствования устанавливают и проводят необходимые мероприятия. Тогда русский охотно подчинится вам.
…Держитесь подальше от русских, они не немцы, а славяне. Не устраивайте никаких попоек с русскими. Не вступайте ни в какие связи с женщинами и девушками подчиненных вам предприятий. Заботьтесь о том, чтобы сохранить авторитет немца. Поднимайте его своими спокойными, деловыми приказами, твердыми решениями, высмеиванием дебатирующих и невежд.
… Русская молодежь на протяжении двух десятилетий воспитывалась в коммунистическом духе.
Ей незнакомо иное воспитание. Поэтому было бы бессмысленно наказывать ее за прошлое. Мы не хотим обращать русских на путь национал-социализма, мы хотим только сделать их орудием в наших руках. Вы должны покорить молодежь, указывая ей ее задачи, энергично взяться за нее и беспощадно наказывать, если она саботирует или не выполняет этих задач..."
"А как же "Генеральный план "Ост"? Действительно, куда же без него… Ни одна статья и ни одна книга не обходилась у нас без упоминания об этом людоедском плане физического истребления русского народа. Вот и составители "нового Кривошеева" в 2001 году пишут про "генеральный план "Ост" - чудовищный программный документ гитлеровского геноцида".
Генеральный план "Ост" (Восток) никогда не существовал в качестве директивного документа. Более того - он вообще ни в каком законченном виде не существовал. Под этим названием обычно проходит один из документов (единственный найденный и предъявленный на Нюрнбергском процессе) разработки плана ПОСЛЕВОЕННОГО !!! обустройства огромной территории Восточной Европы в интересах "третьего рейха". Речь идет о "Замечаниях и предложениях по генеральному плану “Ост",
подписанных 27 апреля 1942 г. неким Э. Ветцелем - начальником отдела колонизации 1-го главного политического управления "Восточного министерства". Цитировать этот документ целиком я не могу по двум причинам. Во-первых, он очень большой по объему и занудный по форме. Во-вторых, пространные рассуждения о сравнительной "расово-биологической ценности" и результатах "антропометрических исследований" различных восточно-европейских народов не только омерзительны, но и прямо подпадают под статьи Уголовного Кодекса РФ. Поэтому нам придется ограничиться лишь несколькими фрагментами конкретных предложений составителя "Замечаний и предложений". Итак:
"… В настоящее время уже можно более или менее определенно установить в качестве восточной границы колонизации (в ее северной и средней части) линию, проходящую от Ладожского озера к Валдайской возвышенности и далее до Брянска
Из плана можно понять, что речь идет не о программе, подлежащей немедленному выполнению,
а что, напротив, заселение этого пространства немцами должно проходить в течение примерно
30 лет после окончания войны (здесь и далее подчеркнуто мной - М.С.). Согласно плану, на данной территории должны остаться 14 млн. местных жителей. Однако утратят ли они свои национальные черты и подвергнутся ли в течение предусмотренных 30 лет онемечиванию - более чем сомнительно, так как, опять-таки согласно рассматриваемому плану, число немецких переселенцев очень незначительно…
Кроме того, как мне кажется, в плане не учитывается, что местное население ненемецкого происхождения будет за период в 30 лет очень быстро размножаться... Учитывая все это, нужно исходить из того, что число жителей ненемецкого происхождения на этих территориях значительно превысит 51 млн. человек. Оно составит 60-65 млн. человек. Отсюда напрашивается вывод, что число людей, которые должны либо остаться на указанных территориях, либо быть выселены, значительно выше, чем предусмотрено в плане…
Необходимо кратко рассмотреть вопрос об отношении к русским, о чем почти ничего не сказано
в генеральном плане.
Прежде всего надо предусмотреть разделение территории, населяемой русскими, на различные политические районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие... Русскому из горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского из тульского генерального комиссариата. Нет сомнения, что такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей окажется одним из средств борьбы с усилением русского народа…
В этих областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения. Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады
и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль, что вредно иметь много детей. Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей, и что можно было бы приобрести на
эти средства… Наряду с этим должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств. Необходимо наладить широкое производство этих средств. Распространение этих средств и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться. Следует всячески способствовать расширению сети абортариев...
Наряду с проведением этих мероприятий в области здравоохранения не должно чиниться никаких препятствий разводам. Не должна оказываться помощь внебрачным детям. Не следует допускать каких-либо налоговых привилегий для многодетных, не оказывать им денежной помощи в виде надбавок
к заработной плате... Для нас, немцев, важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе. Этой цели мы можем добиться вышеуказанными путями..."
Да, это проект программы КОЛОНИЗАЦИИ. Насильственной колонизации. Никакого баварского пива с ганноверскими сосисками для аборигенов программа колонизации не предусматривает. Газовых камер, массовых расстрелов и печей крематория эта программа также НЕ предусматривает.
Пропаганда абортов и раздача презервативов с целью сокращения русского населения в интересах немецких колонистов, равно, как и раздробление единого русского народа на жителей псевдо-независимых "бантустанов", вполне раскрывает корыстные планы колонизаторов. Можно ли это назвать "чудовищным программным документом геноцида"? Вопрос спорный. Хотя, если многие люди, религиозные деятели и политические партии считают аборт разновидностью убийства, то почему бы не назвать "план Ост" программой геноцида? Спор о юридической обоснованности использования в данном случае термина "геноцид" мне не интересен. Гораздо более важным представляется мне подчеркнуть следующий, абсолютно бесспорный факт: никакого, ни малейшего отношения к событиям 41-го года эта, написанная в апреле 1942 года докладная записка второразрядного чиновника, не имела и иметь не могла.
И если на оккупированной территории горели избы и рекой лилась кровь невинных людей, то это совсем не потому, что какой-то клерк "Восточного министерства" писал проекты "широчайшей пропаганды противозачаточных средств" на срок в 30 лет "после окончания войны".


Все это очень странно. На первый взгляд. Зачем было выдумывать вымышленные преступления, когда Гитлер и его подручные совершили столько реальных тягчайших преступлений, что на их перечисление не хватило бы и 576 страниц 576 книг? Зачем пускаться "во все тяжкие", выдумывая какие-то фантастические цифры потерь гражданского населения СССР, когда даже самые минимальные оценки говорят о том, что оккупанты и их пособники истребили миллионы людей. Миллионы. Что, условно говоря, 5 миллионов убитых детей, женщин и стариков - это мало? Обязательно "нужно" 15 или 25 миллионов, для того, чтобы признать Гитлера людоедом? Любой солдат вермахта, даже тот, который пальцем не прикоснулся к русской женщине и угостил шоколадкой ее ребенка (а такие солдаты были,
и не в малом количестве) виновен. Виновен в том, что пришел с оружием туда, куда его никто не звал. Виновен в том, что привел за собой карателей из СС. Эту вину признал сам немецкий народ. Зачем надо напрягать болезненную фантазию, выдумывая "пену на устах, длинные кинжалы в зубах и выпученные глаза"?
"Если звезды зажигают - значит это кому-нибудь нужно. Значит - это необходимо…" Я считаю,
что на всё предыдущее обилие вопросительных знаков можно дать вполне конкретные ответы. Существуют, как минимум, ТРИ ПРИЧИНЫ, по которым советская и постсоветская пропаганда страстно хотела преувеличить число жертв среди гражданского населения оккупированных областей СССР и
найти несуществующие "планы гитлеровского геноцида русского народа". Эти причины имеют очень разный "вес" - от почти каприза, мелочного жлобства, до важнейшего связующего звена всей советской мифологии. Рассмотреть их я предлагаю в обратном порядке, от третьестепенного к главному.
Третьим по значимости (но при этом первым по хронологии) следует признать "еврейский вопрос".
Да-да, он самый. Ильф с Петровым сильно ошиблись. Все вышло точно наоборот: евреев в России почти уже нет, а злосчастный "еврейский вопрос" - все еще есть.
Я прекрасно понимаю, что нормальному человеку, да еще и не знакомому с "обстоятельствами дела", мое предположение может показаться очень странным. Я готов заранее извинить нормального человека
за то, что он сейчас подумал о моей нормальности. Действительно, с позиций здравого рассудка трудно понять, почему в Большой Советской энциклопедии есть статья "Освенцим", но в этой статье нет слова "еврей" ни в каком падеже. Нормальный человек никогда не догадается, что за странный знак был изображен на надгробном памятнике в городе Невеле (Псковская область). А это шестиугольная "звезда Давида" над братской могилой замученных евреев, каковую звезду бдительные власти "обрезали" до пятиконечного состояния. Потому что "нечего тут выпячивать…"
Нормальный человек (если он только не видел это сам на экране телевизора) никогда не поверит в то, что 19 апреля 2001 г. несколько десятков депутатов Государственной Думы ("лучшие люди страны")
отказались встать и почтить минутой молчания память жертв геноцида (19 апреля 1943 г. началось восстание в Варшавском гетто). Впрочем, минуты молчания в любом случае не получилось, так как
зал оглашался шумной перебранкой, дикими воплями Жириновского и Шандыбина, а усиленный микрофонами голос председательствующей, нашей несравненной Л.Слиски, призывал каждого "определиться в этом вопросе самостоятельно".
А как? Как определиться в "этом вопросе", если необходимость почтить память миллионов безвинно убиенных людей является вопросом? Кроме школьного учебника истории большинство депутатов и избирателей ничего не читали. В школьном (равно, как и в любом советском вузовском) учебнике о геноциде евреев не было сказано ни слова. Самые любознательные могли купить вышедший именно в 2001 году статистический сборник "Россия и СССР в войнах ХХ века". И что же они могли там прочитать? А вот это:
"…Война, развязанная гитлеровцами против СССР, была войной на истребление целых народов, в первую очередь славянского, русского населения… Варварские действия немецко-фашистских захватчиков по истреблению советских людей, особенно славянских народов и в первую очередь - русского народа, унесли миллионы человеческих жизней… Уничтожению подлежали не только славянские народы, но и другие народы, жившие на территории СССР. Наиболее жестоким было отношение к евреям, которых немцы истребляли в первую очередь, наравне с коммунистами..."
Если профессиональные историки, кандидаты и доктора наук, действительно считают, что евреев
истребляли "наряду с другими народами" и "наравне с коммунистами", то они никакие не ученые, а невежи и самозванцы. Если знают правду, но при этом пишут про "истребление советских людей, особенно славянских народов и в первую очередь - русского народа" то, они лжецы.
Гитлер не вынашивал планы "сокращения численности еврейского население в течение 30 лет после окончания войны посредством раздачи презервативов и пропаганды абортов". Он вообще не собирался "сокращать" эту численность. Евреи, все - от мала до велика, от грудных младенцев до седобородых старцев, были обречены на полное, поголовное истребление. Этот приговор не был связан с какой-либо экономической или политической целесообразностью. Не принималось во внимание ни вероисповедание жертвы, ни ее поведение, ни даже согласие на сотрудничество. Массовые убийства евреев начались в первые же дни (не первые недели - дни!) после гитлеровского вторжения на территорию СССР. Там, где
поголовное истребление людей, за которыми даже палачи не признавали никакой вины, кроме еврейского происхождения, производилось с немецкой организованностью и методичностью, жертвы могли рассчитывать на быстрый и "легкий" расстрел. Там, где местные "активисты" брали инициативу на себя,
о расстреле евреям оставалось только мечтать…
К 22 июня 1941 года на территории, которой предстояло стать оккупированной, проживало порядка
4 млн. евреев (в том числе - 1,9 млн. на аннексированных в 39-40 г.г. территориях Прибалтики, восточной Польши, Бессарабии). Эвакуироваться на Восток смогло порядка 1 млн. евреев (главным образом из районов левобережной Украины и центральной России, куда немцы пришли лишь к осени 41-го года).
Из оставшихся в распоряжении захватчиков 3 млн. евреев погибло не менее 2,83 млн. человек.
Оставшиеся в живых 150-200 тыс. евреев (примерно 5% от исходной численности) уцелели вовсе не потому, что немцы проявили снисхождение к кому-то из них. Просто в рамках сложных политических игр
Гитлер вернул Румынии Бессарабию с Буковиной, да еще и подарил так называемую "Транснистрию",
т.е. территорию Украины между Днестром и Южным Бугом. И если в начале войны истребление евреев румынскими войсками и жандармерией носило массовый и крайне изуверский характер, то после поражения под Сталинградом румынское руководство прекратило массовые убийства и даже разрешило доставку в еврейские гетто продовольственной помощи от международных организаций. Что же касается зоны немецкой оккупации, то там погибли практически все не успевшие эвакуироваться евреи.
В городе-герое Бресте перед войной проживало 25 тысяч евреев. До освобождения дожило 19. Не
19 тысяч, а 19 человек (шестерых из них спасла, спрятав в своем доме, семья Полины Макаренко). Такие
семьи "праведников мира" нашлись едва ли не в каждом оккупированном городе и местечке. К настоящему времени израильским мемориально-исследовательским центром «Яд ва-Шем» установлено более 18 тысяч имен людей, спасавших евреев в годы геноцида. Этот величайший и беспримерный в истории подвиг самопожертвования (за укрывательство евреев каратели безоговорочно расстреливали всех причастных) в статистическом отношение дает ничтожные доли процента уцелевших. Да еще несколько десятков тысяч евреев дожили до освобождения, сражаясь в партизанских отрядах.
Уравняв евреев с коммунистами ("немцы истребляли евреев наравне с коммунистами"), историки
из Генштаба проявили, в лучшем случае, дремучее невежество. Коммунисты на оккупированной территории обязаны были зарегистрироваться в местной комендатуре. Вот и все. Если они не мешали жить немцам, то относительно спокойно доживали до прихода Красной Армии. После этого их опять регистрировали - на этот раз в органах НКВД. Приказ НКВД СССР № 001683 от 12 декабря 1941 г. с дополнениями от 18 февраля 1942 г. требовал всего лишь "обеспечить агентурное наблюдение" за такими, дважды регистрированными, коммунистами. Евреев же сгоняли к противотанковым рвам вовсе не в целях "агентурного наблюдения"…
В данном вопросе российские историки 2001 года всего лишь продолжили традиции 60-летней давности. В первые же дни войны советская пропаганда растерялась перед градом немецких листовок
с коротким, но выразительным лозунгом: "Бей жида-политрука, рожа просит кирпича". Ничего лучше,
чем поза перепуганного страуса, придумано не было. Всякие упоминания о геноциде евреев начали старательно вычеркиваться из газетных полос. Сегодня в подробностях известна история "редактирования" сообщения ЧГК о зверствах немецко-фашистских оккупантов в Киеве. 25 декабря
1943 г. был составлен и завизирован председателем ЧГК Шверником текст официального сообщения,
в котором про Бабий Яр было сказано, что "гитлеровские бандиты произвели массовое зверское истребление еврейского населения". Затем, по жестко установленному порядку, текст сообщения ЧГК ушел на согласование в ЦК ВКП(б). 2 февраля 1944 г. (спустя целый месяц!) текст вернулся в ЧГК с правкой, внесенной рукой начальника Управления агитации и пропаганды ЦК товарища Г.Ф.Александрова (будущего маститого ученого, академика АН СССР). "Еврейское население" было вычеркнуто и заменено на "тысячи мирных советских граждан". Шверник намек понял, и более в сообщениях ЧГК никаких евреев не было (лишь в акте по Минску - а этот город и его окрестности стали местом уничтожения 100 тыс. евреев - было упомянуто наличие гетто).
27 января 1945 г. войска 1-го Украинского фронта освободили лагерь смерти Освенцим. То, что
в Освенциме евреев убивали сотнями тысяч, было сразу же установлено армейским командованием.
Политотдел фронта создал специальную комиссию, которая к 5 февраля предоставила подробный отчет,
в котором, в частности, отмечалось уничтожение в Освенциме летом 1944 г. 600 тыс. евреев из Венгрии.
Однако официальное сообщение ЧГК появилось лишь через три месяца, 7 мая 1945 г. Из него следовало, что в Освенциме систематически уничтожались не евреи, а "миллионы граждан всех стран Европы".
Однажды совравший вынужден врать дальше и больше. Если в Бабьем Яру и сотнях других таких мест были расстреляны не евреи, а "мирные советские граждане", то надо же было придумать какое-то объяснение, какую-то мотивировку совершенного злодеяния. В советскую эпоху в ходу был "классовый подход". Фашизм был объявлен "террористической диктатурой крупной монополистической буржуазии", в соответствии с этой логикой писалось: "Жертвами гитлеровских палачей стали десятки тысяч рабочих-стахановцев и передовых колхозников". Поскольку в наши дни упоминание о "стахановцах и передовых колхозниках" вызовет скорее кривую ухмылку, фальсификаторам пришлось перейти на "национальные рельсы", т.е. приписать немцам намерение физически уничтожить русский народ.
В сравнении с такой нелепостью даже классическая советская формула ("хотели превратить свободолюбивых советских людей в рабов") гораздо ближе к истине. А если убрать неуместный эпитет "свободолюбивых" и не обращать внимание на то, что правовой статус советского колхозника находился где-то между государственным рабом древнего Китая и крепостным крестьянином конца 18-го века, то все и вовсе становится на свои места. Да, именно этого Гитлер и хотел - превратить Россию в колонию,
а русских загнать в положение "белых негров". Для достижения этой преступной цели убивали всех сопротивляющихся. Не всех подряд (поголовно уничтожали исключительно и только евреев), а всех сопротивляющихся.
Удельный "вес" геноцида евреев в общем объеме репрессий оккупантов менялся во времени и пространстве. В первые недели и месяцы войны уничтожение еврейского населения было практически единственной составляющей массового террора гитлеровцев и их пособников на оккупированных территориях. Почти все описания расстрелов и казней лета-осени 41-го года, если только они не вымышлены, в реальности относятся к массовым убийствам евреев. В дальнейшем, в связи с развертыванием партизанского движения, жертвами карателей все в большей и большей мере становилось нееврейское население. Но даже в Белоруссии, в этой "партизанской республике", где общее число жертв мирного населения по заявлениям ЧГК составило 1.547 тыс. человек, половину погибших (порядка 730 тыс.) составили евреи. В Прибалтике и Молдавии между понятиями "террор оккупантов" и "геноцид евреев" можно практически ставить знак равенства. На востоке Украины и в оккупированных областях России доля евреев в общей численности населения была значительно ниже, к тому же многие успели эвакуироваться. В этих районах оккупированной территории СССР нееврейское население преобладает
в общем числе жертв.


Покончив на этом с обсуждением "еврейской составляющей", перейдем ко второй, несравненно более важной причине того отчаянного стремления найти несуществующий план "геноцида русского народа", который проявляла и проявляет коммунистическая и неосталинистская историческая пропаганда.
Даже параноик Гитлер не был клиническим идиотом, и он отлично понимал, что сами по себе булки и сосиски из земли не вылезут, на земле кто-то должен работать, а заменить русских (украинских, белорусских, молдавских) крестьян на немецких колонистов если и планировалось, то лишь "в течение
30 лет после окончания войны", но уж никак не летом 41-го года, в самый разгар боевых действий. Прагматизм и расчетливость справедливо считаются национальной чертой немцев, а простейший и очевидный расчет подсказывал, что спокойствие в тылу проще и дешевле всего обеспечить, не обостряя без нужды отношения с местным населением. Даже если кто-то в руководстве вермахта и немецкой оккупационной администрации и смотрел на русских, как на "славянско-азиатских выродков", то требования дисциплины вынуждали его сдерживать свои низменные чувства. По крайней мере - до той поры, когда Россия будет реально и окончательно разгромлена.
Причины того, что оккупированные территории были в конечном итоге залиты морями крови, невозможно понять без учета действий второго участника войны, а фальшивки вроде пресловутой "памятки немецкого солдата" ("убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик
или женщина, девочка или мальчик") были придуманы как раз с целью отвлечь внимание от намерений
и действий советского руководства.
Если и не сам "гитлеровский план Ост", то отдельные письменные документы его разработки сохранились и были предъявлены в Нюрнберге. Сталин вел себя гораздо осмотрительнее - он не доверял бумаге свои мысли о той судьбе, которую он уготовил населению оккупированных немцами западных областей СССР. Тем не менее, сохранилось немало документов и свидетельств очевидцев, позволяющих вполне достоверно реконструировать "сталинский план Вест".
3 июля 1941 г., на двенадцатый день войны, Сталин, наконец-то, обратился к своим подданным с большой речью. Отказавшись признать за собой хотя бы одну малейшую ошибку, он честно предупредил: "Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями". И это была чистая правда. Две тоталитарные деспотии уже успели к тому времени набраться кровавого опыта массовых репрессий, которые они обрушивали и на собственный народ, и на население порабощенных стран Европы. Не приходилось сомневаться в том, что бывшие сообщники по разбою в равной мере постараются превратить вооруженное столкновение своих армий в невиданную по жестокости бойню. В той же речи от 3 июля 1941 г. прозвучала фраза, дающая первое представление о том, какими методами товарищ Сталин намеревается вести эту небывалую войну:
"…При вынужденном отходе частей Красной Армии не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться".
Уже одно только прямое и точное выполнение этого приказа (а речь Сталина, к тому моменту уже назначившего себя председателем Государственного Комитета обороны, была именно обязательным к исполнению приказом) означало голодную смерть миллионов людей на оккупированной территории. Правда, "суровость российских законов смягчается их неисполнением". Приказ об истреблении всех запасов продовольствия и топлива не был выполнен в полном объеме, но огромные и многообразные разрушения системы жизнеобеспечения населения (водопроводы, электростанции, элеваторы) были во многих местах произведены.
Голодом русского мужика не удивить. Бесконечная череда войн, мятежей, набегов, неурожаев научила людей "варить суп из топора". Но в России бывает холодно, а зима 41-42 г.г., как на беду, выпала очень ранняя и очень морозная. Это обстоятельство также было принято во внимание. 17 ноября 1941 г. Сталин лично подписал Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0428 :"…Приказываю :
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе немедленно бросить авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и подготовленные диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами…"
Гладом и хладом не исчерпывался перечень "казней египетских", которые Сталин решил наслать
на мирное население оккупированных районов. Даже массовое сожжение домов, после которого жители
оказывались с детьми на 30-градусном морозе, можно считать безобидной забавой - в сравнении с той "народной войной", которую всеми доступными ему способами разжигало советское руководство.
Уже 1 июля 1941 г. ЦК КП(б) Белоруссии выпустил директиву, в которой призвал "уничтожать врагов всюду, где их удастся настичь, убивать их всем, что попадется под руку: топором, косой, ломами, вилами, ножами… При уничтожении врагов не бойтесь применять любые средства - душите, рубите,
жгите, травите фашистских извергов…" От партийного начальства не отставало и начальство военное.
6 августа 1941 г. бывший нарком обороны маршал Тимошенко - на этот раз в качестве командующего войсками Западного фронта - обратился "ко всем жителям оккупированных врагом территорий". Маршал, растерявший свою армию, потерявший десятки тысяч танков, самолетов, орудий, требовал теперь от безоружных людей таких действий: "Атакуйте и уничтожайте немецкие транспорты и колонны, сжигайте и разрушайте мосты, поджигайте дома и леса… Бейте врага, мучьте его до смерти голодом, сжигайте его огнем, уничтожайте его пулей и гранатой… Поджигайте склады, уничтожайте фашистов, как бешеных собак…"
Да, я в курсе, как это должно правильно называться: "Земля горела под ногами оккупантов". Только земля горела не сама по себе, она горела вместе с жителями. И лозунг "Все для фронта, все для победы" мне известен. Я только хочу понять - до каких пределов распространяется это "все"? Совсем - все?
Мы за ЛЮБОЙ ценой не постоим? И если превращение своей страны в выжженную, безлюдную пустыню совместимо с понятием "победа", тогда чья это победа?
Для достижения победы командование Королевских ВВС Великобритании избрало тактику массированных ночных налетов на города Германии. Под развалинами домов, в огне пожаров погибли сотни тысяч мирных жителей. Не успела закончиться война, как в Англии началась ожесточенная общественная полемика по вопросу о допустимости такого бесчеловечного отношения к женщинам и детям противника. Накал дискуссии был таков, что командующий английской бомбардировочной авиации
генерал Харрис фактически был вынужден покинуть страну и удалиться в Южную Африку. Имена погибших пилотов бомбардировщиков отказывались внести в списки героев войны… Почему же мы
не считаем возможным даже задуматься о допустимости принесения в жертву СВОИХ женщин и детей?
По меньшей мере сомнительна и военно-оперативная ценность партизанской войны, осуществляемой при помощи лома, вил, косы и ножа. Разумеется, действуя таким образом - и расплачиваясь за каждого зарезанного немецкого тыловика жизнями сотен советских людей - можно
было нанести некоторый урон живой силе противника. В этом ли была главная задача вооруженной борьбы в тылу врага? Вермахт вел боевые действия на фронте, отдаленном тысячами километров от заводов в Германии. И если "яйки и млеко" еще можно было отобрать у местного населения, то патроны, снаряды, мины, бензин приходилось тысячами эшелонов везти по железным дорогам из Баварии
и Саксонии до Волги, Дона и Кубани. Фактически, вся военная машина вермахта висела на десятке "стальных нитей" железных дорог, проходящих через огромные лесные массивы Белоруссии и Брянщины. Систематическое разрушение этих коммуникаций могло поставить немцев в тяжелейшее положение. Но это не та задача, которую могли решить безоружные крестьяне с топорами и вилами…
Не пора ли, наконец, признать, что в глазах товарища Сталина население оккупированных областей стало отработанным шлаком, не имеющим более никакой ценности: этих людей невозможно было использовать ни как рабочую силу, ни как "призывной контингент". Хуже того - эти люди находились вне его контроля, они могли теперь иметь свое личное мнение и обменяться им с соседом, они могли видеть живых иностранцев и по меньшей мере знаками и жестами общаться с ними, они могли быть использованы противником как для работы, так и для набора в антисоветские вооруженные формирования. Прошли десятки лет после войны, а вопрос "проживали ли Вы на оккупированной территории?" оставался в анкетах, которые заполняли миллионы советских людей, и положительный ответ считался "пятном на биографии".
А уж тогда, в разгар войны, Сталин и вовсе не собирался церемониться с этим "шлаком", поэтому сожженная вместе с жителями деревня рассматривалась им как вполне приемлемая цена за убийство пары зазевавшихся немецких отпускников.
Можно спорить о том, нашлась бы на свете армия, командование которой не ответило жестокими репрессиями на такие призывы и действия ("душите, рубите, жгите, травите, как бешеных собак"). Гадать же о том, как будет реагировать командование вермахта и СС и вовсе не приходилось. Однако советское руководство не просто отдавало себе отчет в том, что результатом избранной им тактики партизанской войны будут беспощадные массовые расправы с населением - оно любыми возможными способами подталкивало противника к максимально-жестоким действиям.
Документы вермахта, к несчастию - слишком многочисленные, свидетельствуют о том, что в самые первые дни войны, уже в июне 1941 г. наступающие немецкие войска во многих местах находили трупы своих солдат, в силу ряда причин оказавшихся в плену (отставшие, раненые, экипажи сбитых самолетов), которые были замучены с невообразимой садистской жестокостью. Мне представляется совершенно невероятным предположение о том, что красноармейцы, т.е. в основной своей массе вчерашние русские, украинские, белорусские крестьяне, уже в первые дни войны успели проникнуться такой безумной ненавистью. Гораздо более реалистичной выглядит гипотеза о том, что эти преступления совершались специальными командами НКВД с целью преднамеренного провоцирования немецких войск на ответные расправы с гражданским населением и пленными.
В том же направлении действовали и заброшенные в тыл противника "партизанские отряды", которые - если говорить о ситуации 41-го года - практически полностью состояли из оперативных сотрудников НКВД, а вовсе не из сошедших с картины советского художника подростков и старика
с берданкой. По характеру решаемых задач это были фактически карательно-диверсионные группы, которые не только провоцировали своими действиями немцев на ответные репрессии против местного населения, но и сами беспощадно расправлялись с крестьянами, которые не проявляли достаточной готовности помогать этим "народным мстителям".
Оказавшееся "между молотом и наковальней" население начинало стихийно вооружаться и создавать отряды местной самообороны для защиты от "партизан" и наводнивших леса банд вооруженных дезертиров. Немцам оставалось лишь взять под свой контроль эти вооруженные группы и превратить их в подчиненную им полицию. Указания Сталина о превращении оккупированной территории в выжженную пустыню весьма способствовали росту численности "полицаев". Легендарный патриарх советских диверсантов, участник четырех войн, полковник И. Старинов в статье, написанной в 2000 году, говорил: «Получилось, что мы сами подтолкнули местных жителей к немцам... После лозунга "гони немца на мороз" немцы сформировали полицию численностью около 900 тыс. человек". Сама цифра (900 тыс.) многократно завышена, но она ярко отражает личные впечатления практика партизанской войны о том,
что "полицаи были на каждом шагу…"
Об отношении населения к "партизанам от НКВД" можно судить по следующим, страшным в своей красноречивости, цифрам. На Украине органы госбезопасности оставили в тылу врага и перебросили
туда 778 отрядов и групп общей численностью 28.753 человек. По состоянию на 25 августа 1942 г. действующими числились 22 отряда, насчитывающие 3.310 человек. В Белоруссии из 437 групп и отрядов, которые были заброшены в тыл противника, к концу января 1942 г. прекратили свое существование 412. Управление НКВД по Ленинградской области направило в тыл противника 287 отрядов общей численностью 11.733 человек. К началу февраля 1942 г. из них уцелело всего 60 отрядов общей численностью 1.965 человек. Все это называется одним коротким словом - разгром.
К ноябрю 1942 г. общая численность "вспомогательной полиции" выросла до 320 тыс. человек,
еще 48 тысяч состояло в отдельных полицейских (по роду деятельности - карательных) батальонах. Были созданы и более крупные формирования, например, так называемая "Русская освободительная народная армия" численностью в 10 тыс. человек, которой немцы передали функции борьбы с советскими партизанами на обширной территории Брянской и Орловской областей. Можно долго спорить о том, уместно ли использование термина "вторая гражданская война" применительно к тому, что в 1942-1943 г.г. происходило на оккупированной территории России. Важны не термины, важно то, что под суровый шум брянского леса отряды вооруженных русских людей с остервенением убивали друг друга, жгли деревни, расправлялись с теми, кого каждая сторона на свой лад считал "изменником", не щадя ни старого, ни малого. А уж о том, что на западной Украине развернулась полномасштабная, чудовищно жестокая гражданская война с участием польской Армии Крайовой, бандеровской Украинской Повстанческой армии, советских партизан, украинских "полицаев", и спорить не приходится.
"…А стрельба уже со всех сторон. И горит уже. Мы спрятались, а Галя соседская - нет. И дяди моего нет, он еще раньше к хлеву пошел… Когда всё уже успокоилось, узнали - это петровцы окружили Старую Рафаловку и повели бой с бандеровцами. Бандеровцев убили нескольких, а местечко наше, считай, полностью уничтожили. И людей убили, не скажу даже сколько. Галю живьем в огонь бросили.
Обгорелый труп дяди нашли мы около хлева. А на дворе и возле дома - еще сгоревших шесть трупов.
В нашем хозяйстве уцелел только погреб. В нем нашли Олежку соседского. Был он в новеньких, бабкой сшитых башмачках и с распоротым штыком животиком…"
Старая Рафаловка - это село на украинском Полесье, у железной дороги Ковель - Сарны. "Петровцы"- это партизаны из отряда "дяди Пети" (полковник Антон Бринский). Через три месяца после
успешной операции в Рафаловке полковнику Бринскому присвоили звание Герой Советского Союза;
ныне в Нижнем Новгороде его именем названа улица и детская библиотека. Питерский историк А.Гогун,
(из книги которого был процитирован рассказ о резне в Рафаловке) нашел еще несколько упоминаний об этом событии и об этом Герое. Так, 20 июня 1943 г. начальник штаба партизанского движения Ровенской области товарищ Бегма в своей докладной записке на имя Маленкова и Хрущева писал:
"…В Ровенской области в начале Отечественной войны разведупром были оставлены небольшие специальные группы с рациями с чисто разведывательными целями. С развитием партизанского движения на Украине эти группы начали быстро возрастать за счет местного населения…, так, например, полковник Бринский - "дядя Петя" - вырос до 300 человек, капитан Каплун - до 150-400 чел, майор Медведев - до 600 чел… Все находящиеся в этих группах люди охраняют штабы, занимаются заготовкой питания, а боевых операций за год с лишним не сделали ни одной… Люди разлагаются, имеется масса случаев самовольных расстрелов ни в чем не повинного населения, массовые пьянки, хулиганство и.т.д."
В донесении штаба УПА округа "Заграва" о событиях в Старой Рафаловке упоминается, как о вполне заурядном событии: "Большевики напали на Старую Рафаловку, которую сожгли. Убили 60 человек, из них 8 районного актива. Убит политический референт Тетеря". Ничего из ряда вон выходящего в этом
и не было. В отчете округа "Дунай" от ноября 1943 г. отмечены следующие эпизоды: "На село Карпиловку напали ночью красные банды, ограбили, сожгли и убили при этом 183 наших крестьян. Село Дерть окружили, ограбили, забрали 300 шт. скота. 3 ноября снова напали на с. Боровое, дожгли хозяйства, которые оставались немцами не сожженные, и убили 20 крестьян…" Всего в течение осени 1943 г. красные партизаны расправились с жителями 29 деревень украинского Полесья, немцы за тот же период сожгли там 77 деревень…
Разумеется, Гитлер (обозначая под этим именем всю машину фашистской тоталитарной деспотии)
является главным виновником этой трагедии. Все погибшие в кровавой вакханалии массового террора
на оккупированной территории СССР должны считаться жертвами фашистской агрессии - даже если их убийцы говорили на русском или украинском языках. Именно гитлеровская агрессия сделала возможной эту многолетнюю бойню, именно Гитлер дал в руки оружие, направил и разжег огонь братоубийственной войны. Я не подвергаю это ни малейшему сомнению. Я только хочу спросить - а товарищ Сталин ту не при чем? Не нем нет вины за эту кровь? Не сталинский ли режим довел народ до такого умопомрачения,
в котором чужеземный вооруженный враг показался на миг освободителем?


А теперь переходим к самому главному. К пожару на складе.
Пожар на складе случается тогда, когда проворовавшемуся завхозу надо спрятать следы своих многолетних махинаций. Матерые жулики понимают, что пожар должен быть большой, "солидный"
и, самое главное, документально зафиксированный в органах МВД и пожарной охраны. Вот тогда под
это "дело" можно списать все, что угодно. Ну а если пожар случился сам собой, да еще и по причине,
не вызывающей подозрения в поджоге - например, от удара молнии, то это и вовсе самый радостный
день в жизни жулика…
В январе 1937 г. в СССР была проведена Всесоюзная перепись населения. Однако население о результатах этой масштабной работы ничего не узнало. Итоги переписи были признаны "вредительскими", итоговые отчеты - засекречены, руководители научного коллектива, проводившего перепись - арестованы. Два года спустя, в январе 1939 г. была проведена повторная перепись населения, причем еще до подведения ее результатов товарищ Сталин огласил "правильный" результат: в стране победившего социализма проживает 170 млн. человек.
В настоящее время о "расстрельной переписи" 37-го года написаны монографии и сотни газетных статей. Считается, что реальная численность населения СССР в начале 1937 года была равна 160-162
млн. человек (по докладам счетчиков было учтено 155,6 млн., еще 5,5 млн. ожидалось обнаружить в системе НКВД и НКО, но фактическое "население" ГУЛАГа оказалось - вследствие высокой смертности - на 1,5 млн. меньше). С учетом прироста населения в 37-38 годах (а эти годы - период самых массовых репрессий - не были особо "урожайными" на людей, и по оценкам современных демографов ежегодный прирост снизился до 2,3-2,5 млн. человек) объявленные официально результаты переписи 1939 года завышены на 3-5 млн. человек. Другими словами, реальное число жертв сталинских репрессий 30-х годов (а это не только "большой террор" 37 года, но и раскулачивание, голодомор периода коллективизации, очистка городов от "нетрудового элемента", этнические чистки) измеряется не теми сотнями тысяч, которые непосредственно подтверждаются документами партийных и карательных органов, а многими миллионами людей.
Так на "складе" образовалась многомиллионная "недостача". В дальнейшем она только увеличивалась, ибо война и послевоенный "восстановительный период" не ослабили ни пресс беспощадной эксплуатации "рабсилы", ни масштабы репрессивной политики государства. Миллионы людей в совершенно нечеловеческих условиях продолжали рыть каналы, строить дороги, рубить уголь и возводить очередные "гиганты сталинской индустрии". Из бесконечной череды свидетельств приведем лишь одно - письмо безымянного рабочего М.И.Калинину от 18 июня 1945 года:
"…Пища готовится гораздо хуже, чем хороший хозяин готовил бы свиньям. Рабочая сила используется не только на трассе, но более даже на всякие благоустройства: прораба, строймастера и
прочих чиновников… Не лишним будет сказать здесь несколько слов о детях, которым здесь, как и их отцам, выпало влачить свое жалкое существование. Малыши здесь кроме 300 гр. черного кислого (от которого даже за ушами трещит) хлеба ничего не получают. Появляется в 3-и месяца раз сахар в магазине, но и то выдают его по разным темным причинам не полностью… Прошлой зимой рабочих не только голодных, но и буквально нагих, принуждали работать на трассе при морозах, доходящих до 20 градусов, где некоторые погибали совершенно, а другие остались с отмороженными членами тела…"
Сколько людей навсегда осталось на этих "стройках века" - одному Богу ведомо. А уж чего точно не знает ни один человек, так это того, верил ли Сталин в Бога и готовился ли он дать отчет на Высшем суде. Зато доподлинно известно, что предстать перед земным судом Сталин не планировал, "ревизионной комиссии" не ждал и отчитываться перед "сбродом тонкошеих вождей", окружавших его, не собирался. Прятать хитрым способом "недостачу" многих миллионов своих рабов Сталин посчитал излишним, поэтому без тени смущения назвал цифру в 7 млн. погибших в войне - примерно столько же, сколько в Германии. И дело с концом.
Хрущев тоже не готовился к приезду "ревизионной комиссии" (каковая неготовность и привела его в конечном итоге к октябрьскому 1964 г. Пленуму ЦК…), а резкое - сразу в три раза - увеличение числа жертв войны потребовалось ему для сугубо внешнего употребления. По сути дела Хрущев был первым, кто начал вести нормальную внешнюю политику. Нормальную по форме: он ездил за рубеж, к нему приезжали высшие руководители других стран; Москва принимала Международный фестиваль молодежи и буржуазных режиссеров с буржуазными фильмами. Нормальную по содержанию: окружающий мир перестали, наконец, считать "враждебным окружением", а само слово "мир" перестало быть синонимом короткой "мирной передышки" перед новой войной. В этой новой реальности огромная цифра людских потерь СССР нужна была Хрущеву в качестве "идеологического башмака", которым он мог в нужный момент ударить по столу переговоров.
На все "неудобные" вопросы - от робких напоминаний о необходимости вернуть полученную
по ленд-лизу технику до требований предоставить свободу странам Восточной Европы - звучал один оглушительный ответ: "Двадцать миллионов человеческих жизней! Какие вам еще деньги? Мы мир спасли! Мы своей кровью заплатили…" Я прекрасно помню, как в августе 1968 года советский народ кипел искренним негодованием: "Мы же их освободили! Мы столько людей положили, а они нас выгнать хотят?"
А потом пришла феерическая эпоха "перестройки и гласности". Обозревая доставшееся ему наследство, Горбачев не мог не заметить "чудеса" сталинской демографической статистики. Соответственно, в общем ряду мер по "построению правового государства" решено было навести некоторый порядок в деле учета людей. Так, вероятно, и появилась цифра 27 миллионов. В не вызывающем никаких сомнений в своей реальности "пожаре" Второй Мировой войны решено было спалить и "недостачу" Всесоюзной переписи 39-го года, и ужасающий рост смертности гражданского населения в тылу, и массовое бегство из "страны победившего социализма", и массовые репрессии предвоенных и послевоенных лет.
Одним словом - списать на Гитлера преступления Сталина.
Была создана авторитетная комиссия проверенных и партийно-выдержанных доцентов с кандидатами под председательством член-корреспондента АН СССР Ю.А.Полякова. Один из ведущих сотрудников этой комиссии, доктор исторических наук А.А.Шевяков, опубликовал интереснейшую статью ("Социологические исследования", № 12/1991), в которой рассказывалось о работе комиссии и полученных ею результатах. Точнее говоря - о том, как комиссия боролась за получение порученного
ей результата в 27 млн. Оказывается, есть какие-то "данные Госплана и ЦСУ СССР", но их "пока обнаружить не удалось". Что значит "не удалось"? Что значить "обнаружить"? Я понимаю, почему экспедициям энтузиастов пока не удалось обнаружить в дикой безлюдной тайге обломки "тунгусского метеорита". Что обозначает глагол "обнаружить" применительно к работе Государственной комиссии
с документами Госплана?
Из статьи Шевякова следует, что единственной документальной основой были и остаются акты и сообщения ЧГК. Из этих сообщений следует, что на оккупированных территориях погибло 6.390 тыс. человек. Так как комиссия (не ЧГК, а комиссия Полякова) уже знала, что потери Вооруженных Сил определены числом в 8,7 млн. и повышать эту цифру военное ведомство не желает, то ей до директивно-заданных 27 млн. предстояло набрать 18,3 млн. Соответственно, единственный относительно достоверный источник - документы ЧГК - тут же подвергается обвинению в том, что представленные в нем цифры "значительно занижены". Как и положено доктору наук, Шевяков не только констатирует факт занижения, но и дает ему объяснение. Названы три причины. Одна другой лучше. Первые две звучат так: "интенсивная миграция населения" и "незавершенность репатриации советских граждан из-за рубежа".
Странно. И то, и другое может привести к завышению, но уж никак не к занижению числа жертв. Например, каратели сожгли белорусскую деревню и расстреляли ее жителей, ЧГК засчитала всех в число погибших. А кто-то остался жив, ушел к партизанам, был ранен, вывезен в госпиталь на Волге, после излечения женился и с молодой женой уехал по оргнабору на Дальний Восток. Человек в реальности жив, но никто в Белоруссии об этом не знает. Вот это и есть "интенсивная миграция населения" и ее влияние на отчетные данные ЧГК. К такому же эффекту, к завышению числа жертв, приводила в первые послевоенные месяцы и "незавершенность репатриации советских граждан из-за рубежа" - человек числится погибшим, а фактически он попал в облаву, был насильственно вывезен в Германию, и вскоре вернется домой.
Самая же интересная, третья причина мифического "занижения" числа погибших в отчетах ЧГК
заключается по версии доктора наук Шевякова в том, что сотрудники ЧГК "не обладали политическим чутьем и методикой выявления фашистских злодеяний". А вот с этим я вынужден категорически не согласиться. Чего-чего, но "политического чутья" у советских чиновников сталинской эпохи было в достатке. Без лишних напоминаний ЧГК приписала немцам расстрел в Катыни, выявила "фашистские злодеяния" в деле массовых расстрелов органами НКВД заключенных в тюрьмах Львова и Винницы. И каждый отчет ЧГК перед его опубликованием проходил многоступенчатую процедуру утверждения "на самом верху". Так что если бы уже в 1945 году была поставлена задача "раздуть" число жертв до 18 млн., то сотрудники ЧГК отлично бы это "учуяли". В противном случае - сами бы вошли в общий перечень "жертв немецких оккупантов". Но не знали они, какая именно задача будет поставлена перед советскими историками в конце 80-х годов. И про "социализм с человеческим лицом" они еще не догадывались. Но разве это повод для обвинений в утрате бдительности и чутья?
Если же говорить серьезно, то полученные из отчетов ЧГК цифры, действительно, внушают очень и очень большие сомнения. Шевяков приводит данные по каждой республике СССР, причем с указанием процента погибших по отношению к довоенной численности населения (для РСФСР - по отношению к числу жителей, попавших под оккупацию, каковое число определено в 28 млн.). В сводной таблице это выглядит так:

тыс. человек
%%
Латвия
313,8
16,5
Литва
436,5
15,1
Белоруссия
1.547,0
15,0
Украина
3.256,2
8,1
Эстония
61,3
6,1
РСФСР
706,0
2,5
Молдавия
61,2
2,4
Может ли это быть правдой? Конечно, нет. Накануне войны население Литвы составляло 2,9 млн. человек, Латвии -1,9 млн. человек. А число жертв гражданского населения в этих двух республиках оказалось в абсолютных числах больше, чем в России? И процент погибших в Латвии больше, чем в любой другой республике, включая Белоруссию (зона самых активных партизанских действий)? Как
это понимать? И что такое "жертвы оккупантов" применительно к Латвии? Никакого массового партизанского движения там не было и в помине, более того, Латвия была "экспортером" карательных полицейских батальонов, которые зверствовали на территории соседней Белоруссии и России. Никакого другого "террора фашистских оккупантов", кроме геноцида евреев, в Латвии не было, но и евреев накануне войны там было не 314 тысяч, а всего 90 тысяч (в соседней Литве - 250 тысяч). Весьма странно выглядит и соотношение числа потерь в Украине и на оккупированных территориях РСФСР. Даже с учетом того, что на Украине погибло порядка 1,5 млн. евреев - странно…
Печально, что в таком вопросе приходится гадать, но скорее всего разгадка несуразных цифр заключается в том, что в отчетах ЧГК (по крайней мере - во многих из опубликованных) названы суммарные цифры погибших местных жителей И военнопленных, а Шевяков интерпретирует их как число погибших мирных жителей, без учета военнопленных. При таком предположении все сразу же становится на свои места: Прибалтика была регионом, куда в концентрационные лагеря сгоняли и военнопленных, и "остарбайтеров". Да, звучит это несколько странно, но "советская" Прибалтика была получателем (!!!) подневольной рабочей силы. По данным Управления по делам репатриации в Литве, Латвии и Эстонии на конец войны было учтено 227.044 гражданских лиц и 56.363 военнопленных, вывезенных туда на принудительные работы из других регионов оккупированной территории СССР. Огромные лагеря для военнопленных были созданы и на Украине, где, к тому же, и само число захваченных вермахтом военнопленных было огромно (более 1,1 млн. только в пяти "котлах": Уманском, Киевском, Мелитопольском, Керченском и Харьковском).
Остается предположить, что вследствие ошибочного (если не сказать - преднамеренного) суммирования с числом погибших военнопленных (учтенных нами в общей численности погибших военнослужащих) даже число 6.390 тысяч убитых мирных жителей - завышено. Дальнейшие рассуждения Шевякова о том, что гитлеровцы умышленно распространяли смертельно-опасные эпидемические заболевания на оккупированных территория (т.е. в тылу собственных войск), что многие "остарбайтеры" вернулись на Родину с неизлечимым болезнями, в число которых включены сифилис и гонорея, что оккупанты тайно облучали мужчин рентгеновскими лучами в целях понижения рождаемости, интересны лишь тем, что серьезный академическим журнал не постеснялся напечатать такое…
Что же мы имеем в итоге обсуждения этой предельно грустной темы? Трагедия, пережитая советским народом, ужасна и не имеет аналогов в истории цивилизованного мира.
11 миллионов погибших военнослужащих.
5-6 миллионов мирных жителей, убитых и замученных фашистскими оккупантами.
Более 1 миллиона мирных жителей, погибших в блокадном Ленинграде и разрушенном дотла Сталинграде.
Неизвестное точно, но огромное (порядка 6-9 миллионов) число жертв сталинских репрессий.
И безбрежное море лжи.

Говорят, теперь с этой ложью начнут решительно бороться. По радио говорят. Сегодня, 16 апреля 2008 г. выступил с публичным заявлением заместитель начальника Генштаба российской армии генерал-полковник Скворцов. "Борьба с фальсификациями военной отечественной истории перестала быть задачей только Министерства обороны… Необходимо поддержать инициативу МИД по созданию межведомственной рабочей группы по истории при правительстве РФ в интересах противодействия попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России…"