Об ипотечном кризисе....- взгляд Любителя...
На днях МинФин США объявил о фактической национализации Федеральных Ипотечных корпораций – Фанни Мэй и Фредди Мак. Непонятно: то ли этот шаг знаменует собой окончание грандиозной аферы, то ли наоборот – делает катастрофу необратимой. Напомню суть «ипотечного кризиса», затронувшего весь мир: так называемые «сабпрайм» кредиты на недвижимость, или, попросту говоря – кредиты заведомо неплатежеспособным заемщикам.Вдумаемся в последнюю фразу: «заведомо неплатежеспособный заемщик». Звучит дико, не правда ли? Все равно что «канатоходец с нарушенной координацией» или «слепой лучник». А ведь на этом абсурде долгое время, как выясняется, держалась МИРОВАЯ финансовая система! Что же реально происходит с финансами? Вопрос не праздный, просто так сказать «пусть разбираются специалисты, нас это не касается» - не получится. Специалисты, как видим, уже наразбирались – мировые финансы на грани краха. И, если обвал продолжится, то последствия почувствуют не только мы – «продвинутые ЖЖ-юзеры», но и последняя деревенская бабушка, не знающая, что такое интернет.Поэтому я предлагаю вместе, шаг за шагом, рассмотреть ситуацию и подумать о последствиях. В конце концов, все мы «финансисты» - в том смысле, что все постоянно имеем дело с деньгами и планируем бюджеты – кто семьи, а кто и своей маленькой компании…Условия кризиса нам более-менее известны. Давайте смоделируем все в деталях. Чтоб не сушить себе мозги над реалиями американской жизни, я для простоты перенес сюжет в «родные палестины». И заодно решил отвлечься от темы недвижимости: тема для нас, россиян, настолько болезненная, что многие, едва заходит речь о ценах на квартиры, теряют все способности к связному размышлению и вовсю предаются понятным эмоциям. Поэтому – заменим квартиры на автомобили, ОК?Итак. Вначале имеется некий дилер, скажем, по продаже «Мерседесов». Работает он в Москве, продажи идут хреново. Высокая конкуренция, покупатели привередливы, только и ноют: «120 тыс. долларов за машину – а чё так дорого?!» В общем, жуть: полный застой в делах. И тут дилера осеняет счастливая мысль: он бросает пыльную Москву и уезжает… в деревню Гадюкино Вологодской, скажем, области. В деревне понятно что: полный развал, людей почти нет, только бабки да несколько вечно пьяных механизаторов. Уж как там изощряется наш дилер – неизвестно, как расписывает преимущества «Мерседесов» перед горбатым «Запорожцем» - черт знает; но, главное, в итоге он уламывает большую часть тамошних обитателей и подписывает с ними договоры купли-продажи «в рассрочку»: он, типа, поставляет в Гадюкино новенькие «Мерседесы», а каждый механизатор обязуется оплатить «покупку» в размере 150 тыс. долл. в рублях по курсу ЦБ (почему 150, а не 120? Ну, это дилер подстраховался – мало ли что? Да и механизаторам все равно – у них ведь ни ста пятидесяти, ни ста двадцати даже близко нету). Да, именно 150 тыс. – но через 3 года. Рассрочка такая, все по-рыночному.Ладно, «окучил» наш дилер Гадюкино; но это ведь только еще полдела! Возвращается в Москву, идет в Банк. В Банке встречает его Банкир. Дилер извлекает пачку договоров с гадюкинцами и, наверно, толкает зажигательную речь о невиданном подъеме сельского хозяйства в Вологодской области, благодаря чему там нынче чуть не каждый второй – миллионер. Банкир слушает Дилера вполуха и сразу начинает яростно торговаться. В конечном итоге Дилер, скрипя зубами, передает Банку право истребования денег «всего» за 100 тыс. долл. по каждому из договоров. Для дилера это нижний порог рентабельности, но что делать? Зато целую партию сбыл, да живые деньги получил.А Банкир наш – тоже не дурак. Он от Дилера идет в Федеральное Ипотечное… простите, Автомобильное Агентство. Предъявляет там пачку договоров с сельскими тружениками Вологодской области – на 150 тыс. долл. каждый. Долго и яростно торгуется – и наконец чиновники Агенства милостиво выкупают у него все договоры «с отсрочкой платежа» по 120 тыс.Из Агентства Банкир, выходит, понятно, окрыленный: еще бы – делать почти что ничего не надо, а удалось поиметь на каждую вложенную сотню тысяч 20% прибыли! Сам звонит Дилеру, интересуется: нет ли еще таких договорчиков – с другими механизаторами, может быть, из других деревень? Какие там еще есть деревни?Радостный дилер ухватывается: а как же, старина! Там еще рядом Малые Грязищи, Большие Грязищи, а еще чуть в стороне – пгт Нахаловка! Ну так что ж ты сидишь?! – спрашивает Банкир.И Дилер ломится туда. «Будете, - уговаривает он деревенских, - все на «Мерседесах». – А за долги не беспокойтесь: у вас ведь все равно ничего нет, что у вас возьмут? Станет, думаете, банк с вами возиться, с вашими телегами и полуразвалившимися халупами?! Подписывайте смело; если что – признают вас банкротами, и дело с концом». Деревенские репу чешут – и подписывают.Дилер относит договоры в Банк, Банк берет с дисконтом – и тут же втюхивает их же Федеральному Агентству. Вы спросите: «Стоп, стоп! А откуда у Агентства-то деньги – выкупать эти бумажки во всевозрастающих количествах?»О! В Агентстве тоже не дураки сидят. Агентство у них выходит на международный долговой рынок: выпускает и продает собственные облигации. А что? Вон сколько у него в портфеле «гадюкинских» бумаг – и каждая по 150 тыс. долл. «тянет»! И инвесторам объясняют: вы поймите, дурачки – это ж ведь не мы сами не пойми у кого собирали долговые обязательства. Это мы у БАНКОВ купили. Нешто станет БАНК давать деньги не пойми кому? Частный банк?! Да ни за что! А потом эти бумаги еще и мы – ФЕДЕРАЛЬНОЕ (!!) агентство! – проверили. Двойная проверка, лучшими профессионалами рынка, что вы еще хотите?!Ну, раз такое дело, тут уж без сомнений все ведущие рейтинговые агентства присваивают ТАКИМ облигациям категорию А – то есть высшую категорию надежности. Инвесторы эти облигации расхватывают, как горячие пирожки. И главное – не только частники берут; и государства подключаются. Россия покупает на 100 млрд. долл., Китай – вообще на 500 млрд. Так что не волнуйтесь: деньги у Агентства есть, выкупает у банков «обеспечение» со свистом. Малые Грязищи, Большие Грязищи, Вологодская область, Рязанская… Заводы «Мерседес» переходят на работу в 3 смены, спрос из России бьет все рекорды.Теперь сделаем паузу, задумаемся: кому на этом этапе плохо от хитрой схемы, придуманной Дилером? «Мерседесу»? Да ему-то лучше всех: обороты растут, «живые» деньги поступают… Может быть, Банку? Да что вы! Банкир наш счастлив, пятую яхту покупает. Деньги рекой текут, риска никакого. Бумаги у Дилера взял, в Агенство сбыл, 20% себе, делать больше ничего не надо. Если кто вдруг из наглых журналюг начинает возбухать, лениво отбриваешь гада: «Что? Какие такие «пустые, мусорные» обязательства? Видите ли, молодой человек, у нас, у финансистов, это называется «сабпрайм-кредиты». И вообще, идите с богом: с непрофессионалами мы не разговариваем».Может, у Агентства проблемы? Да никаких проблем – до поры: денег, правда, нужно все больше и больше (злопыхатели, суки, шепчутся, что как иначе - речь ведь идет о банальной «пирамиде»). То есть, чтобы оплачивать старые облигации, необходимо продавать новые. Но размах такой, что и на «выкуп» бумаг у Банка остается. Ничего: мы ж не в России продаем, мы уже на глобальный рынок вышли; наши облигации везде – от Сингапура до Чили. И везде – категория А; ну, разве не красота? Счет долговых обязательств, тем временем, идет уже на ТРИЛЛИОНЫ долларов (я не шучу; шесть, что ли, триллионов – специалисты подскажут).А Дилеры тем временем уже догадались, что можно, в принципе, вообще никуда не ездить: есть же бомжи у Казанского вокзала – неиссякаемый источник «долговых обязательств»! Какой бомж откажется от личного «Мерседеса»? Или «БМВ», или «Ауди»? Да-да, другие автопроизводители расчухали , наконец, что происходит – тоже включились в гонку, тоже «снимают сливки»…Кто ж, собственно, в проигрыше-то? В проигрыше, понятно, должен быть тот, кто за все платит. То есть – кредиторы этого самого Агентства. Но… Только в том случае, если Агентство обанкротится.И не только… Представим себе, что в какой-то момент в Агентство пришли «санаторы». Пришли – и пришли в ужас (во всех смыслах). После чего оперативно решили перестать выбрасывать деньги в трубу – то есть на скупку этих самых «гадюкинских обязательств». Вот так вот: вежливо, но твердо сказали банкам – типа, всё, лавочка закрыта, самим жрать нечего.А у банков-то дело давно поставлено на широкую ногу! «Окучены» уже не только бомжи Казанского, но уже и Ленинградского, и даже Киевского вокзала! И каждый покупает уже не один «Мерс», а целый автопарк из «Бентли»! А чего, собственно, стесняться-то? Хватай, пока дают.Вот тут, когда банки «зависают» с этими «бумагами» - им становится реально плохо. Сволочи из «Фанни» и «Фредди» больше не берут – и что делать?? Тут у нас и начинаются все эти «списания» десятков и сотен миллиардов с баланса - у «Меррил Линч», английского Northern Rock и т.д. и т.п., далее везде… Давеча все хохотали: какой-то очень известный инвестиционный банк (забыл название) за один прошлый год показал в "убытках" чуть не треть от всего, что он заработал за более чем 30 лет ударного труда на кап.рынке!А главное – поскольку у бомжей взять нечего, даже цепей – банки становятся крупнейшими – неожиданно для себя – дилерами элитных авто (малость, правда, покоцанных, с неприятным запахом в салоне – ну да это пустяки). К чему это ведет? Правильно: к резкому падению цен и обвальному падению спроса на продукцию. «Мерседес» и «Бентли» несут убытки, переходят на работу в полсмены…И главный вопрос: кто будет отдавать Китаю его полтриллиона? (О России с ее 100 миллиардами мы уж и не говорим – детский долг). Правительство США? Хе-хе, как говорится…Но главное последствие кризиса, думается, будет такое: то, что раньше оплачивалось НЕ деньгами, а долговыми обязательствами-«пустышками», выйдет на рынок и потребует «живых» денег. То есть СВОБОДНЫХ денег в мире станет много меньше. Чем это грозит нам с вами? Давайте подумаем. Моя версия – обвалом фондового рынка и рынка недвижимости. Первое, как видим, уже происходит вовсю.
воскресенье, 14 сентября 2008 г.
суббота, 6 сентября 2008 г.
Берегите цинк — подрастает сын
Экипаж танка 321. Берегите цинк — подрастает сын
Можно я скажу от их имени. Сами они уже ничего не скажут.
“Нас предали. Попросили пойти на фронт и победить. Мы пошли и отвоевали Южную Осетию и Абхазию. Теперь Россия супердержава. Но что это за держава, которая постоянно врет? Которая, пока мы были живыми, говорила, что нас там нет, а теперь, когда нас действительно нет, говорит, что мы существуем. У нас отобрали жизнь, дату смерти и вечный покой. Мы — это экипаж танка №321 1-й роты танкового батальона 693-го гвардейского мотострелкового полка 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии. Рядовые срочной службы. Я — Максим Пасько из Москвы, а я — Дмитрий Бурденко из Стерлитамака. А это — наш командир, лейтенант Молчан Михаил Владимирович из Челябинска. Можно без отчества, ему всего-то 25 лет”.
Живые или мертвые
О смерти своих детей семьи Молчан и Бурденко узнали из Интернета. Похоронки пришли только 18 августа, а списки погибших, тайком стащенные в Минобороны, “Комсомольская правда” опубликовала на целые сутки раньше. Но и после того, как родители Димы Бурденко получили на него похоронку, представитель Генштаба генерал-полковник Ноговицын еще два дня врал, что срочники в боевых действиях не участвуют. Родители Димы верили Ноговицыну, а не похоронке. Не станет же генерал отрицать очевидное. А телеграмма, наверное, пришла по ошибке. Вон на днях Серегу Тарасова, сержанта-контрактника из той же Башкирии, тоже похоронили, а он взял да ожил. Отзвонился из госпиталя: все, мол, в порядке, теперь 100 лет проживу. Примета такая.
Стали родители в часть звонить. Дозвонились. Да нет, говорят в части, все верно, погиб ваш сынок 12 августа. Танк №321 подбили. Три человека там было — механик-водитель Максим Пасько, командир танка, взводный из 1-й роты Михаил Молчан, и сын ваш — Бурденко Дмитрий, оператор-наводчик. В Ростов их тела отвезли, в госпиталь, в морг. Туда и звоните.
Позвонили в Ростов. Нет, говорят, у нас тел. Перезвонили еще раз десять. Нашлись наконец тела. “Опознать можно?” — спрашивают родители. “Да, конечно, тела узнаваемы”, — отвечают врачи. “А когда их домой привезут?” — “Ну, не знаем, экспертизу бы надо сначала сделать. Пришлите, пожалуйста, кровь на анализ ДНК”.
Кровь родственники послали экспресс-почтой. Пока не дошла.
— Может быть, нам самим приехать? — спрашивают родители.
— Не надо, — отвечают врачи.
Дата смерти
Точную дату гибели своих детей родители узнали из Интернета. Во всех трех похоронках написано, что и Пасько, и Бурденко, и Молчан погибли 12 августа. При этом родители хорошо помнят, что последний раз разговаривали со своими детьми по телефону 11 августа. Максим и Дима писали свои эсэмэски из Цхинвали, а лейтенант Молчан отзвонился, когда проехал Рокский тоннель.
Это же очень важно — дата смерти. Это ж теперь точка отсчета другой жизни. Девять дней, сорок дней, год. Майор Прямков, ВРИО командира 693-го полка, насчет чисел не заморачивался. Написал всем троим — 12 августа, день эвакуации трупов с поля боя. Днем раньше, днем позже — майору какая разница?
А тут в интернет-газетах сообщения пошли о штурме какой-то неведомой Земо-Никози. Писали, что грузины два наших танка подбили из 693-го полка. Ближе к вечеру дело было, все сходится. И последние звонки с эсэмэсками, и время боя, и танки сожженные.
В части молчат, как будто их всех там грузины положили. Еле дозвонились до начальника штаба. Фамилию, правда, родители не узнали. Только должность и звание. То ли начальник штаба полка. То ли одного из батальонов.
— Товарищ майор, так как же так получилось? Как Миша погиб?
— Да мы без боеприпасов остались, — ответил майор по секрету. — А нас гранатометчики и обложили.
— Как же вы без снарядов на штурм пошли? — успели спросить родители.
Разъединилось. Связь плохая.
Ошиблись поворотом
Подробности последнего боя родители узнали из Интернета. В том числе, и из моего блога, где я повесил вчера записанный мною монолог журналиста, ветерана чеченской войны Аркадия Бабченко, ехавшего 11-го числа в этой же злосчастной колонне. Вот этот пост:
“...Мы вышли из Цхинвала около 14.00 11 августа. Колонна была здоровая, растянулась километров на пять. Всю ее — от головы до хвоста — я даже не видел. Сам находился приблизительно во второй трети колонны, ближе к хвосту, вместе с ямадаевцами. Вообще колонна состояла из псковских десантников, которые шли далеко впереди, скорее всего, в авангарде, танкистов (не менее тридцати машин “Т-72”), пехоты 693-го полка и ямадаевцев, числом до роты. Мне сказали, что их было 100 человек. Ямадаевцы ехали в трех маталыгах (МТЛБ — многофункциональный тягач легкобронированный. — В.Р.) и на двух или трех трофейных БМП-2.
Я сидел на броне последнего МТЛБ. Нами колонна не заканчивалась. Сзади, помню, шла еще бэшка 693-го полка, за ней медрота.
Скорость колонны была примерно 10 км в час.
Куда мы ехали? Поначалу нам сказали, что едем чистить грузинские села, в частности Тамарашени. Но на деле вышли сразу на Гори.
В Земо-Никози мы зашли по ошибке, просто ошиблись поворотом. Заезжать в Земо-Никози мы были не должны. Видимо, поэтому мы зашли туда походной колонной. Над Земо-Никози висел грузинский флаг. Помню, перед самым селом по колонне передали команду: “Интервал 100 метров”. Видимо, старший колонны почувствовал угрозу.
Кто был старшим всей колонны — не знаю. Той частью, в которой находился я и которая не успела войти в Земо-Никози, командовал, кажется, начштаба одного из мотострелковых батальонов 693-го полка, насколько я помню, майор.
Что я видел. Наша маталыга была в 2—3 км от Земо-Никози, когда голова колонны уже втянулась в село. Само село скрыто за чинарами, но я видел отдельные дома. Среди них выделялись два-три белых длинных одноэтажных здания, предположительно животноводческие фермы. Они располагались на расстоянии 200—300 метров друг от друга. Перед одним из них я увидел вспышку. Возможно, стреляли из “Фагота” (переносной противотанковый ракетный комплекс. — В.Р.). В селе к этому моменту начался бой. Уже подожгли какую-то нашу технику, полз характерный черный жирный дым. Как обычно от горящего танка. Наши танки были подбиты в правой стороне села. Заработали наши САУ, они били в левую сторону села.
Минут через 5—10 наш МТЛБ выдвинулся в сторону Земо-Никози. Не доходя метров 500, остановились. Простояли минут 15, затем спешились и пошли в село. Вошли в зону обстрела, который шел по перекрестку. Под огнем добрались до водокачки. У водокачки ранило в ногу Терека — командира одного из взводов в батальоне “Восток”. Я его перевязал. Мы вытащили Терека, отвезли его к медикам, которые стояли за нашим МТЛБ. В это же время к медикам подвезли еще шестерых раненых на бэхе. Все средней тяжести. Это были пехотинцы с 693-го полка.
Они сказали, что сожжен один танк и одна БМП. Впоследствии я узнал, что в Земо-Никози сожгли два танка, одну БМП и один “Урал”. Что с экипажами, никто не знал, но “Востоку” была поставлена задача дойти до танков и эвакуировать экипажи, если они живые (выделено мной. — В.Р.).
Под самим Земо-Никози я трупов не видел. Все трупы пехота убрала в десантные отсеки БМП. В тот день от разных людей я узнал, что погибли 9 человек. Мне эта цифра кажется объективной.
Ночью мы слышали перестрелку в Земо-Никози. Там что-то горело. Часа в 4 утра на нас вышли пять танков 693-го полка. Они всю ночь катались по селу, заблудились, даже пристраивались в хвост грузинской колонне, пока наконец не вышли с нами на связь и не вырвались из села.
Я отчетливо помню, что танкисты 693 полка везли на броне двух убитых. Они были накрыты плащ-палатками, из-под которых торчали берцы.
Было еще трое погибших пехотинцев, они успели выскочить из бэхи, отбежать в сады, где их и накрыла “Муха” (ручной гранатомет. — В.Р.). Когда я улетал 12 августа, часов в 16, танкистов в вертушки еще не грузили. Ходил начмед, и ему было сказано: разбирайся сначала с этими, а потом повезешь этих. И кивок в сторону мертвых танкистов.
Когда мы 12-го прибыли в Гори, то услышали по грузинскому радио, что война закончилась. И я оттуда свалил...”
А теперь обобщим информацию об этом бое. Очевидно, что никакого штурма Земо-Никози не планировалось. Войска в тот день шли не воевать, а просто побряцать оружием на подступах к Гори. В пользу этой версии говорит и заход в Земо-Никози не в боевом, а в походном порядке, и недостаточное количество боеприпасов в танке №321, о чем выше в телефонном разговоре с родителями проговорился майор. Грузинские защитники села Земо-Никози тоже, кажется, не планировали воевать с русскими — в том случае, если колонна пройдет мимо села в сторону Гори. Но в свое село они армию пускать категорически не хотели. И даже предупредили нас о своей решимости, вывесив над Земо-Никози национальный флаг. Подойди мы к селу по-боевому, у противника не было бы ни единого шанса оказать эффективного сопротивления. Но наши очухались только когда голова колонны уже втянулась в село. И этого противнику оказалось достаточно, чтобы сжечь два танка.
Вот так выглядело последнее сражение пятидневной войны. Как несчастный случай. Как будто механик-водитель уснул на горной дороге, и два танка упали в пропасть. И в первых рядах наших Вооруженных сил сразу за псковскими десантниками и впереди чеченского спецназа шли не прожженные военные рексы, а 19-летние мальчишки-срочники. Шли и разлетались на молекулы от кумулятивных гранат, в то время как Москва говорила, что их там нет и быть не может. И с каждым днем ее ложь все больше походила на правду. Вот были Пасько и Бурденко, выстрелил “Фагот”, секунда — и вот их нет.
А чего б я хотел?
— А че б ты хотел? — спросят меня. — Чтобы солдаты на войне не гибли? Так на то она и война.
Я бы хотел, чтобы генералы перестали врать родителям погибших солдат. Не потому, что родители так уж хотят знать генеральскую правду, а просто из уважения и к павшим, и к их родным. Я бы хотел, чтобы похоронки не рассылались срочными телеграммами, а привозились лично кем-то из старших офицеров полка, не ниже майора. А лучше пусть генералы возят. Генералов у нас в армии завались, солдат не хватает. Пусть ездят при всех регалиях и лампасах, как почтальоны, хоть в Москву, хоть в райцентр Октябрьский Челябинской области, где жил лейтенант Михаил Молчан.
Я бы хотел, чтобы экспертизу ДНК в таких случаях делали мгновенно, а не растягивали ее на три недели. Это возможно, что бы там ни говорили специалисты. Когда отец Максима Пасько привез в Ростов свою кровь, выяснилось, что он мог бы и не торопиться. В субботу и воскресенье лаборатория не работает.
Я бы хотел, чтобы наша армия за свой счет привезла родителей погибшего экипажа в Ростов и показала им хотя бы то, что осталось от их детей. Чтобы они не мучились неделями от зловещей глухой неопределенности и не искали своих детей, забивая их фамилии и номер части в поисковую строку Яндекса. И не питали напрасных надежд, от которых потом так тяжело избавляться. Я бы хотел, чтобы по центральному телевидению показывали в эти дни не ликование чужих нам в общем-то южных осетин по случаю признания их государственности, а торжественные похороны русских солдат, которые так легко и щедро поотдавали свои жизни за чужие мечты. И чтоб на гробах лежал российский флаг. И чтоб почетный караул стрелял в воздух. И чтоб новоиспеченный теперь уже всамделишный президент Эдуард Кокойты тоже присутствовал на похоронах Димы Бурденко, оператора-наводчика из танка №321.
И еще я бы хотел, чтобы кто-нибудь из высших чинов Минобороны, из тех, кто бессовестно врал, что в Южной Осетии нет солдат-срочников, подал бы в отставку. Или застрелился. А еще лучше присутствовал бы на всех похоронах этих самых срочников, которых якобы не было на войне.
А если все это ну никак невозможно, я бы хотел, чтобы кто-нибудь исправил дату гибели экипажа №321. С 12 августа на 11-е. Потому что это сейчас самое главное — когда отмечать девять дней, когда сорок, а когда год.
P.S. Двадцать лет назад мой друг, панк-рок-музыкант и поэт Сережа Лукашин из деревни Кременкуль Челябинской области (моей родной деревни, что совсем недалеко от поселка Октябрьский, где живут родители погибшего командира танка №321 Михаила Молчана) написал коротенькую песню “Берегите цинк”. Я услышал ее один раз и запомнил на всю жизнь:
Товарищи, в стране нехватка цинка.
Об этом и душа моя болит.
Недавно сына получил в посылке,
А ящик даже цинком не обит.
Берегите цинк,
Подрастает сын.
Берегите цинк, цинк.
Подрастает Ваш сын.
Панк-фолк-рок-группа Сережи Лукашина называлась “Водопад имени Вахтанга Кикабидзе”. Записи этой группы до сих пор можно купить на Горбушке. Группы имени того самого Мимино, который сейчас желает смерти нашей с ним когда-то общей стране. Я не могу разделить его позицию. В отличие от Бубы у меня нет в запасе другой родины. Но я его понимаю.
Вадим Речкалов
28.08.2008
Можно я скажу от их имени. Сами они уже ничего не скажут.
“Нас предали. Попросили пойти на фронт и победить. Мы пошли и отвоевали Южную Осетию и Абхазию. Теперь Россия супердержава. Но что это за держава, которая постоянно врет? Которая, пока мы были живыми, говорила, что нас там нет, а теперь, когда нас действительно нет, говорит, что мы существуем. У нас отобрали жизнь, дату смерти и вечный покой. Мы — это экипаж танка №321 1-й роты танкового батальона 693-го гвардейского мотострелкового полка 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии. Рядовые срочной службы. Я — Максим Пасько из Москвы, а я — Дмитрий Бурденко из Стерлитамака. А это — наш командир, лейтенант Молчан Михаил Владимирович из Челябинска. Можно без отчества, ему всего-то 25 лет”.
Живые или мертвые
О смерти своих детей семьи Молчан и Бурденко узнали из Интернета. Похоронки пришли только 18 августа, а списки погибших, тайком стащенные в Минобороны, “Комсомольская правда” опубликовала на целые сутки раньше. Но и после того, как родители Димы Бурденко получили на него похоронку, представитель Генштаба генерал-полковник Ноговицын еще два дня врал, что срочники в боевых действиях не участвуют. Родители Димы верили Ноговицыну, а не похоронке. Не станет же генерал отрицать очевидное. А телеграмма, наверное, пришла по ошибке. Вон на днях Серегу Тарасова, сержанта-контрактника из той же Башкирии, тоже похоронили, а он взял да ожил. Отзвонился из госпиталя: все, мол, в порядке, теперь 100 лет проживу. Примета такая.
Стали родители в часть звонить. Дозвонились. Да нет, говорят в части, все верно, погиб ваш сынок 12 августа. Танк №321 подбили. Три человека там было — механик-водитель Максим Пасько, командир танка, взводный из 1-й роты Михаил Молчан, и сын ваш — Бурденко Дмитрий, оператор-наводчик. В Ростов их тела отвезли, в госпиталь, в морг. Туда и звоните.
Позвонили в Ростов. Нет, говорят, у нас тел. Перезвонили еще раз десять. Нашлись наконец тела. “Опознать можно?” — спрашивают родители. “Да, конечно, тела узнаваемы”, — отвечают врачи. “А когда их домой привезут?” — “Ну, не знаем, экспертизу бы надо сначала сделать. Пришлите, пожалуйста, кровь на анализ ДНК”.
Кровь родственники послали экспресс-почтой. Пока не дошла.
— Может быть, нам самим приехать? — спрашивают родители.
— Не надо, — отвечают врачи.
Дата смерти
Точную дату гибели своих детей родители узнали из Интернета. Во всех трех похоронках написано, что и Пасько, и Бурденко, и Молчан погибли 12 августа. При этом родители хорошо помнят, что последний раз разговаривали со своими детьми по телефону 11 августа. Максим и Дима писали свои эсэмэски из Цхинвали, а лейтенант Молчан отзвонился, когда проехал Рокский тоннель.
Это же очень важно — дата смерти. Это ж теперь точка отсчета другой жизни. Девять дней, сорок дней, год. Майор Прямков, ВРИО командира 693-го полка, насчет чисел не заморачивался. Написал всем троим — 12 августа, день эвакуации трупов с поля боя. Днем раньше, днем позже — майору какая разница?
А тут в интернет-газетах сообщения пошли о штурме какой-то неведомой Земо-Никози. Писали, что грузины два наших танка подбили из 693-го полка. Ближе к вечеру дело было, все сходится. И последние звонки с эсэмэсками, и время боя, и танки сожженные.
В части молчат, как будто их всех там грузины положили. Еле дозвонились до начальника штаба. Фамилию, правда, родители не узнали. Только должность и звание. То ли начальник штаба полка. То ли одного из батальонов.
— Товарищ майор, так как же так получилось? Как Миша погиб?
— Да мы без боеприпасов остались, — ответил майор по секрету. — А нас гранатометчики и обложили.
— Как же вы без снарядов на штурм пошли? — успели спросить родители.
Разъединилось. Связь плохая.
Ошиблись поворотом
Подробности последнего боя родители узнали из Интернета. В том числе, и из моего блога, где я повесил вчера записанный мною монолог журналиста, ветерана чеченской войны Аркадия Бабченко, ехавшего 11-го числа в этой же злосчастной колонне. Вот этот пост:
“...Мы вышли из Цхинвала около 14.00 11 августа. Колонна была здоровая, растянулась километров на пять. Всю ее — от головы до хвоста — я даже не видел. Сам находился приблизительно во второй трети колонны, ближе к хвосту, вместе с ямадаевцами. Вообще колонна состояла из псковских десантников, которые шли далеко впереди, скорее всего, в авангарде, танкистов (не менее тридцати машин “Т-72”), пехоты 693-го полка и ямадаевцев, числом до роты. Мне сказали, что их было 100 человек. Ямадаевцы ехали в трех маталыгах (МТЛБ — многофункциональный тягач легкобронированный. — В.Р.) и на двух или трех трофейных БМП-2.
Я сидел на броне последнего МТЛБ. Нами колонна не заканчивалась. Сзади, помню, шла еще бэшка 693-го полка, за ней медрота.
Скорость колонны была примерно 10 км в час.
Куда мы ехали? Поначалу нам сказали, что едем чистить грузинские села, в частности Тамарашени. Но на деле вышли сразу на Гори.
В Земо-Никози мы зашли по ошибке, просто ошиблись поворотом. Заезжать в Земо-Никози мы были не должны. Видимо, поэтому мы зашли туда походной колонной. Над Земо-Никози висел грузинский флаг. Помню, перед самым селом по колонне передали команду: “Интервал 100 метров”. Видимо, старший колонны почувствовал угрозу.
Кто был старшим всей колонны — не знаю. Той частью, в которой находился я и которая не успела войти в Земо-Никози, командовал, кажется, начштаба одного из мотострелковых батальонов 693-го полка, насколько я помню, майор.
Что я видел. Наша маталыга была в 2—3 км от Земо-Никози, когда голова колонны уже втянулась в село. Само село скрыто за чинарами, но я видел отдельные дома. Среди них выделялись два-три белых длинных одноэтажных здания, предположительно животноводческие фермы. Они располагались на расстоянии 200—300 метров друг от друга. Перед одним из них я увидел вспышку. Возможно, стреляли из “Фагота” (переносной противотанковый ракетный комплекс. — В.Р.). В селе к этому моменту начался бой. Уже подожгли какую-то нашу технику, полз характерный черный жирный дым. Как обычно от горящего танка. Наши танки были подбиты в правой стороне села. Заработали наши САУ, они били в левую сторону села.
Минут через 5—10 наш МТЛБ выдвинулся в сторону Земо-Никози. Не доходя метров 500, остановились. Простояли минут 15, затем спешились и пошли в село. Вошли в зону обстрела, который шел по перекрестку. Под огнем добрались до водокачки. У водокачки ранило в ногу Терека — командира одного из взводов в батальоне “Восток”. Я его перевязал. Мы вытащили Терека, отвезли его к медикам, которые стояли за нашим МТЛБ. В это же время к медикам подвезли еще шестерых раненых на бэхе. Все средней тяжести. Это были пехотинцы с 693-го полка.
Они сказали, что сожжен один танк и одна БМП. Впоследствии я узнал, что в Земо-Никози сожгли два танка, одну БМП и один “Урал”. Что с экипажами, никто не знал, но “Востоку” была поставлена задача дойти до танков и эвакуировать экипажи, если они живые (выделено мной. — В.Р.).
Под самим Земо-Никози я трупов не видел. Все трупы пехота убрала в десантные отсеки БМП. В тот день от разных людей я узнал, что погибли 9 человек. Мне эта цифра кажется объективной.
Ночью мы слышали перестрелку в Земо-Никози. Там что-то горело. Часа в 4 утра на нас вышли пять танков 693-го полка. Они всю ночь катались по селу, заблудились, даже пристраивались в хвост грузинской колонне, пока наконец не вышли с нами на связь и не вырвались из села.
Я отчетливо помню, что танкисты 693 полка везли на броне двух убитых. Они были накрыты плащ-палатками, из-под которых торчали берцы.
Было еще трое погибших пехотинцев, они успели выскочить из бэхи, отбежать в сады, где их и накрыла “Муха” (ручной гранатомет. — В.Р.). Когда я улетал 12 августа, часов в 16, танкистов в вертушки еще не грузили. Ходил начмед, и ему было сказано: разбирайся сначала с этими, а потом повезешь этих. И кивок в сторону мертвых танкистов.
Когда мы 12-го прибыли в Гори, то услышали по грузинскому радио, что война закончилась. И я оттуда свалил...”
А теперь обобщим информацию об этом бое. Очевидно, что никакого штурма Земо-Никози не планировалось. Войска в тот день шли не воевать, а просто побряцать оружием на подступах к Гори. В пользу этой версии говорит и заход в Земо-Никози не в боевом, а в походном порядке, и недостаточное количество боеприпасов в танке №321, о чем выше в телефонном разговоре с родителями проговорился майор. Грузинские защитники села Земо-Никози тоже, кажется, не планировали воевать с русскими — в том случае, если колонна пройдет мимо села в сторону Гори. Но в свое село они армию пускать категорически не хотели. И даже предупредили нас о своей решимости, вывесив над Земо-Никози национальный флаг. Подойди мы к селу по-боевому, у противника не было бы ни единого шанса оказать эффективного сопротивления. Но наши очухались только когда голова колонны уже втянулась в село. И этого противнику оказалось достаточно, чтобы сжечь два танка.
Вот так выглядело последнее сражение пятидневной войны. Как несчастный случай. Как будто механик-водитель уснул на горной дороге, и два танка упали в пропасть. И в первых рядах наших Вооруженных сил сразу за псковскими десантниками и впереди чеченского спецназа шли не прожженные военные рексы, а 19-летние мальчишки-срочники. Шли и разлетались на молекулы от кумулятивных гранат, в то время как Москва говорила, что их там нет и быть не может. И с каждым днем ее ложь все больше походила на правду. Вот были Пасько и Бурденко, выстрелил “Фагот”, секунда — и вот их нет.
А чего б я хотел?
— А че б ты хотел? — спросят меня. — Чтобы солдаты на войне не гибли? Так на то она и война.
Я бы хотел, чтобы генералы перестали врать родителям погибших солдат. Не потому, что родители так уж хотят знать генеральскую правду, а просто из уважения и к павшим, и к их родным. Я бы хотел, чтобы похоронки не рассылались срочными телеграммами, а привозились лично кем-то из старших офицеров полка, не ниже майора. А лучше пусть генералы возят. Генералов у нас в армии завались, солдат не хватает. Пусть ездят при всех регалиях и лампасах, как почтальоны, хоть в Москву, хоть в райцентр Октябрьский Челябинской области, где жил лейтенант Михаил Молчан.
Я бы хотел, чтобы экспертизу ДНК в таких случаях делали мгновенно, а не растягивали ее на три недели. Это возможно, что бы там ни говорили специалисты. Когда отец Максима Пасько привез в Ростов свою кровь, выяснилось, что он мог бы и не торопиться. В субботу и воскресенье лаборатория не работает.
Я бы хотел, чтобы наша армия за свой счет привезла родителей погибшего экипажа в Ростов и показала им хотя бы то, что осталось от их детей. Чтобы они не мучились неделями от зловещей глухой неопределенности и не искали своих детей, забивая их фамилии и номер части в поисковую строку Яндекса. И не питали напрасных надежд, от которых потом так тяжело избавляться. Я бы хотел, чтобы по центральному телевидению показывали в эти дни не ликование чужих нам в общем-то южных осетин по случаю признания их государственности, а торжественные похороны русских солдат, которые так легко и щедро поотдавали свои жизни за чужие мечты. И чтоб на гробах лежал российский флаг. И чтоб почетный караул стрелял в воздух. И чтоб новоиспеченный теперь уже всамделишный президент Эдуард Кокойты тоже присутствовал на похоронах Димы Бурденко, оператора-наводчика из танка №321.
И еще я бы хотел, чтобы кто-нибудь из высших чинов Минобороны, из тех, кто бессовестно врал, что в Южной Осетии нет солдат-срочников, подал бы в отставку. Или застрелился. А еще лучше присутствовал бы на всех похоронах этих самых срочников, которых якобы не было на войне.
А если все это ну никак невозможно, я бы хотел, чтобы кто-нибудь исправил дату гибели экипажа №321. С 12 августа на 11-е. Потому что это сейчас самое главное — когда отмечать девять дней, когда сорок, а когда год.
P.S. Двадцать лет назад мой друг, панк-рок-музыкант и поэт Сережа Лукашин из деревни Кременкуль Челябинской области (моей родной деревни, что совсем недалеко от поселка Октябрьский, где живут родители погибшего командира танка №321 Михаила Молчана) написал коротенькую песню “Берегите цинк”. Я услышал ее один раз и запомнил на всю жизнь:
Товарищи, в стране нехватка цинка.
Об этом и душа моя болит.
Недавно сына получил в посылке,
А ящик даже цинком не обит.
Берегите цинк,
Подрастает сын.
Берегите цинк, цинк.
Подрастает Ваш сын.
Панк-фолк-рок-группа Сережи Лукашина называлась “Водопад имени Вахтанга Кикабидзе”. Записи этой группы до сих пор можно купить на Горбушке. Группы имени того самого Мимино, который сейчас желает смерти нашей с ним когда-то общей стране. Я не могу разделить его позицию. В отличие от Бубы у меня нет в запасе другой родины. Но я его понимаю.
Вадим Речкалов
28.08.2008
вторник, 2 сентября 2008 г.
Вирус величия
Вирус величия
1 СЕНТЯБРЯ 2008 г. НАТЕЛЛА БОЛТЯНСКАЯ
Я не хочу жить в великой стране. Будем считать, что пространство для плевков «патриотов» объявлено открытым. Ну, зачем мне великая страна? Я хочу жить в счастливой стране. В богатой стране, если угодно. Чем измеряется величие? Километрами от южных гор до северных морей? Да, безусловно, но есть регионы — доноры, а есть дотационные, которые спонсирует наш брат-налогоплательщик. Вам нужна такая плата за величие? Мир среднего россиянина состоит из подъезда, в котором писают неизвестные люди; двора, где в любой момент могут снести детскую площадку и начать точечную застройку; ДЭЗ-РЭУ-ЖЭКа, который может отключить вам все, что угодно, просто так… Чиновника, гаишника, милиционера, являющих собой постоянную угрозу… Авиакомпании, которая задолжала аэропорту, и вы по ее билету не вылетите уже никогда и никуда, а компенсации не добьетесь. Врача, имеющего право на ошибку, учителя, за свою зарплату не обязанного знать предмет… И так далее, и так далее. Вы футбольный болельщик и празднуете победу вашей команды всю ночь? А моя соседка Анна Васильевна ни хрена не болельщик и пьет валокордин, поскольку уснуть во время этой оргии невозможно. Это частности. Конечно, частности, только вся наша жизнь состоит из частностей…
Я хочу жить в стране, которой есть дело до своих соотечественников не тогда, когда геополитические интересы требуют их защиты, а когда это — необходимо. Мне не нужно могущество моей страны просто так. И не врите себе, что это нужно вам. Могущество страны в том, чтобы не есть американскую курятину с мышьяком? А когда друг Буш заглядывал в глаза другу Путину и говорил ему всякие приятные вещи, мышьяка не было? Подумать только! Да, у нас сейчас есть деньги. В этом могущество? А лично в вашем кармане уже звенит? Или все же чувствуете инфляцию? Хотите жить в великой стране? Да живите, сколько хотите.
Величие в том, чтобы с тобой считались. Почему американцы не боятся, что с ними завтра не будут считаться? Потому, что у них нет комплекса великой страны. Как-то у нас постоянно получается, что страна должна быть великой за счет ничтожества собственных граждан. Я не хочу жить в такой великой стране. Моя великая страна играет в свои великие игры без меня. У нее есть нынешний президент, который стыдливо выглядывает из-за плеча президента бывшего. И бывший президент, про которого шутят: обращаться будем к президенту или сразу — к премьеру? Они играют в свои игры за мой счет. В нашей великой стране после выборов ничего не изменилось. Более того, на этой волне — продолжения курса — Медведев и стал президентом. Соблюдение Конституции — невыдвижение Путина на третий срок было брошено, как кусок тем, кого эта Конституция хоть как-то интересовала.
Тогда зачем они вгрохали такие деньги в фальшивые выборы? Как там было у драматурга Эрдмана? Утритесь, товарищи, в Датском королевстве тоже не все спокойно… США переживают не лучший период. Ждут выборов. Вам смешно, а они взахлеб спорят. И никакой отдельный дяденька не сможет решить, кто же будет президентом той великой страны. Ну, собственно, у нас с вами выборы — дело прошлое. И это значит, что эти ребята могут творить все, что угодно. На вашей шее.
И тут откуда-то появляется призрак великой страны, встающей с колен… Вам не кажется, что его вам попросту подсунули, причем ни с того ни с сего? В чем ваши личные дивиденды с величия этой страны? В том, что она отныне плюет с колокольни Ивана Великого на весь мир? Ну я понимаю, вам от этого легче жить в том самом подъезде, дворе, с той самой коррупцией, инфляцией и бесконечным враньем. Счастливые люди. Им не приходит в голову, что когда эта великая страна опять выстроит вокруг себя железный занавес, то об их человеческих проблемах уже никто никогда не узнает… Все достижения мирового общества потребителей власть оставит исключительно для себя. Вам они не нужны? Врете! Советская власть декларировала свое величие и величие страны, в которой стояли очереди за туалетной бумагой. Или тотальный дефицит был результатом происков мировой закулисы? Многократно проклятые вами либералы открыли вам мир, в котором быт удобен и чист, в котором автомобили заводятся без проблем и не надо стирать пеленки, поскольку есть памперсы. И вы, отвергая этот мир, не спешите пересесть на отечественный автопром, отказаться от мобильных телефонов и жевательной резинки.
Российский парламент единогласно проголосовал за поддержку независимости Абхазии и Южной Осетии. Ответа на вопрос, что будет Россия делать с этими независимыми республиками, не дают ни парламентарии, ни сенаторы. Мир осудил, но мир перебьется, именно так можно воспринимать слова Путина: «…Страна, которая может отстоять честь и достоинство своих граждан, защитить их жизни, не будет в изоляции, что бы ни говорили наши партнеры в Европе, либо в США»… Более того, циничный расчет на то, что побузят и успокоятся, вполне оправдан. А что касается наших собственных граждан, то у них нет возможности спросить премьер-министра, почему страна не отстаивала честь и достоинство своих граждан в Беслане. Почему она не защищает их жизни, когда их сбивают насмерть машины больших начальников.
Один знакомый, 25 лет от роду, сейчас читает «Полдень» Горбаневской… Недавно он позвонил и спросил, почему же он не испытывает ликования от демонстрации российского могущества? Потом подумал и добавил: «Наверное, вялотекущая шизофрения». Для справки — этот диагноз, по мнению специалистов, характеризуется отсутствием симптоматики, и поэтому, при поддержке партии и правительства, его было крайне удобно применять к несогласным того времени. Дать срок за нелюбовь к власти, если она не проявлялась в конкретных действиях, было трудно, а вот отправить в психушку — запросто. Вялотекущую шизофрению тогда вызывали книги, которые запрещали, передачи, которые глушили, вопросы, на которые не отвечали.
Сегодня мы имеем дело с другим заболеванием — вирусом величия. Этот вирус распространяется первыми лицами государства и государственными средствами массовой информации. Подхватывается легко, передается воздушно-капельным путем, то есть витает в воздухе. Опасен тем, что лишает своего носителя возможности адекватно воспринимать действительность и способствует утрате инстинкта самосохранения. Боюсь, что у нас сегодня эпидемия.
P.S. На одном из форумов прочитала высказывание: «У меня разлом прошел по семье». Искренне сочувствую людям, которые оказываются в такой ситуации. И обращаю внимание на то, что все чаще слышу от знакомых: «Я боюсь обсуждать эту тему — не хочу терять друзей». Иногда собеседники еще способны воспринимать очевидные факты и, после второго-третьего довода, сдаются: «Ты права, но сути дела это не меняет». А иногда сразу наливаются краской и разбрызгивают со слюной вышеупомянутый вирус величия.
1 СЕНТЯБРЯ 2008 г. НАТЕЛЛА БОЛТЯНСКАЯ
Я не хочу жить в великой стране. Будем считать, что пространство для плевков «патриотов» объявлено открытым. Ну, зачем мне великая страна? Я хочу жить в счастливой стране. В богатой стране, если угодно. Чем измеряется величие? Километрами от южных гор до северных морей? Да, безусловно, но есть регионы — доноры, а есть дотационные, которые спонсирует наш брат-налогоплательщик. Вам нужна такая плата за величие? Мир среднего россиянина состоит из подъезда, в котором писают неизвестные люди; двора, где в любой момент могут снести детскую площадку и начать точечную застройку; ДЭЗ-РЭУ-ЖЭКа, который может отключить вам все, что угодно, просто так… Чиновника, гаишника, милиционера, являющих собой постоянную угрозу… Авиакомпании, которая задолжала аэропорту, и вы по ее билету не вылетите уже никогда и никуда, а компенсации не добьетесь. Врача, имеющего право на ошибку, учителя, за свою зарплату не обязанного знать предмет… И так далее, и так далее. Вы футбольный болельщик и празднуете победу вашей команды всю ночь? А моя соседка Анна Васильевна ни хрена не болельщик и пьет валокордин, поскольку уснуть во время этой оргии невозможно. Это частности. Конечно, частности, только вся наша жизнь состоит из частностей…
Я хочу жить в стране, которой есть дело до своих соотечественников не тогда, когда геополитические интересы требуют их защиты, а когда это — необходимо. Мне не нужно могущество моей страны просто так. И не врите себе, что это нужно вам. Могущество страны в том, чтобы не есть американскую курятину с мышьяком? А когда друг Буш заглядывал в глаза другу Путину и говорил ему всякие приятные вещи, мышьяка не было? Подумать только! Да, у нас сейчас есть деньги. В этом могущество? А лично в вашем кармане уже звенит? Или все же чувствуете инфляцию? Хотите жить в великой стране? Да живите, сколько хотите.
Величие в том, чтобы с тобой считались. Почему американцы не боятся, что с ними завтра не будут считаться? Потому, что у них нет комплекса великой страны. Как-то у нас постоянно получается, что страна должна быть великой за счет ничтожества собственных граждан. Я не хочу жить в такой великой стране. Моя великая страна играет в свои великие игры без меня. У нее есть нынешний президент, который стыдливо выглядывает из-за плеча президента бывшего. И бывший президент, про которого шутят: обращаться будем к президенту или сразу — к премьеру? Они играют в свои игры за мой счет. В нашей великой стране после выборов ничего не изменилось. Более того, на этой волне — продолжения курса — Медведев и стал президентом. Соблюдение Конституции — невыдвижение Путина на третий срок было брошено, как кусок тем, кого эта Конституция хоть как-то интересовала.
Тогда зачем они вгрохали такие деньги в фальшивые выборы? Как там было у драматурга Эрдмана? Утритесь, товарищи, в Датском королевстве тоже не все спокойно… США переживают не лучший период. Ждут выборов. Вам смешно, а они взахлеб спорят. И никакой отдельный дяденька не сможет решить, кто же будет президентом той великой страны. Ну, собственно, у нас с вами выборы — дело прошлое. И это значит, что эти ребята могут творить все, что угодно. На вашей шее.
И тут откуда-то появляется призрак великой страны, встающей с колен… Вам не кажется, что его вам попросту подсунули, причем ни с того ни с сего? В чем ваши личные дивиденды с величия этой страны? В том, что она отныне плюет с колокольни Ивана Великого на весь мир? Ну я понимаю, вам от этого легче жить в том самом подъезде, дворе, с той самой коррупцией, инфляцией и бесконечным враньем. Счастливые люди. Им не приходит в голову, что когда эта великая страна опять выстроит вокруг себя железный занавес, то об их человеческих проблемах уже никто никогда не узнает… Все достижения мирового общества потребителей власть оставит исключительно для себя. Вам они не нужны? Врете! Советская власть декларировала свое величие и величие страны, в которой стояли очереди за туалетной бумагой. Или тотальный дефицит был результатом происков мировой закулисы? Многократно проклятые вами либералы открыли вам мир, в котором быт удобен и чист, в котором автомобили заводятся без проблем и не надо стирать пеленки, поскольку есть памперсы. И вы, отвергая этот мир, не спешите пересесть на отечественный автопром, отказаться от мобильных телефонов и жевательной резинки.
Российский парламент единогласно проголосовал за поддержку независимости Абхазии и Южной Осетии. Ответа на вопрос, что будет Россия делать с этими независимыми республиками, не дают ни парламентарии, ни сенаторы. Мир осудил, но мир перебьется, именно так можно воспринимать слова Путина: «…Страна, которая может отстоять честь и достоинство своих граждан, защитить их жизни, не будет в изоляции, что бы ни говорили наши партнеры в Европе, либо в США»… Более того, циничный расчет на то, что побузят и успокоятся, вполне оправдан. А что касается наших собственных граждан, то у них нет возможности спросить премьер-министра, почему страна не отстаивала честь и достоинство своих граждан в Беслане. Почему она не защищает их жизни, когда их сбивают насмерть машины больших начальников.
Один знакомый, 25 лет от роду, сейчас читает «Полдень» Горбаневской… Недавно он позвонил и спросил, почему же он не испытывает ликования от демонстрации российского могущества? Потом подумал и добавил: «Наверное, вялотекущая шизофрения». Для справки — этот диагноз, по мнению специалистов, характеризуется отсутствием симптоматики, и поэтому, при поддержке партии и правительства, его было крайне удобно применять к несогласным того времени. Дать срок за нелюбовь к власти, если она не проявлялась в конкретных действиях, было трудно, а вот отправить в психушку — запросто. Вялотекущую шизофрению тогда вызывали книги, которые запрещали, передачи, которые глушили, вопросы, на которые не отвечали.
Сегодня мы имеем дело с другим заболеванием — вирусом величия. Этот вирус распространяется первыми лицами государства и государственными средствами массовой информации. Подхватывается легко, передается воздушно-капельным путем, то есть витает в воздухе. Опасен тем, что лишает своего носителя возможности адекватно воспринимать действительность и способствует утрате инстинкта самосохранения. Боюсь, что у нас сегодня эпидемия.
P.S. На одном из форумов прочитала высказывание: «У меня разлом прошел по семье». Искренне сочувствую людям, которые оказываются в такой ситуации. И обращаю внимание на то, что все чаще слышу от знакомых: «Я боюсь обсуждать эту тему — не хочу терять друзей». Иногда собеседники еще способны воспринимать очевидные факты и, после второго-третьего довода, сдаются: «Ты права, но сути дела это не меняет». А иногда сразу наливаются краской и разбрызгивают со слюной вышеупомянутый вирус величия.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
