Крысиный король

Крысиный король или "Эксперимент над обществом удался!"

Сложившаяся в Мире ситуация создана путем применения технологии, известной под названием «крысиный король». Задача этой технологии — разрушить ключевые узлы, невидимые фундаменты и скрепы социальной конструкции. Создать атмосферу раздробленности, когда каждый сам за себя и нет понятия «свой». Чтобы достичь этого, нужно сломать нравственность. Показателем сломанной нравственности является поведение, когда свой предает своего.
------------

Суть этой технологии очень ярко раскрывается на примере крыс. Эти животные в первую очередь известны своей невероятной выживаемостью. Основа такой живучести — в социальной сплоченности. Крысы невероятно социальные животные. Они вместе ходят «на дело», помогают друг другу, защищают, если есть возможность, забирают с собой раненых. Крысы ощущают себя единым организмом и ведут себя как единый организм. Они быстро обмениваются информацией, быстро предупреждают об опасности, передают навыки защиты. В таком поведении нет индивидуальной выгоды. Защитный механизм имеет нравственную природу.

Один из самых эффективных способов борьбы с крысами основан на разрушении защиты. Так как защита имеет основанием нравственность, способ в итоге основан на разрушении нравственности. Всем нельзя сломать нравственность. Можно сломать одиночке, да и то не сразу. Ломают постепенно. Для этого создают условия, когда рациональная логика приобретает решающее значение. Главное, заставить совершить первый шаг — действие, до этого находящееся под абсолютным табу.

Делается это следующим образом. Берут крупную и сильную крысу, долго морят ее голодом, а потом бросают к ней в клетку только что убитую крысу. После некоторых раздумий она пожирает своего мертвого собрата. Рациональная логика подсказывает: это уже не собрат, это пища. Ему все равно, а мне выжить нужно. Значит, кушать надо.

Второй раз планка безнравственности поднимается выше. В клетку бросают еле живое животное. Новая «пища» хоть и почти мертвая, но все же живая. И снова рациональная логика подсказывает решение. Он все равно умрет, а мне нужно жить. И крыса опять ест себе подобного, теперь уже практически живого.

Третий раз в клетку бросают вполне живую и здоровую «пищу», слабого крысенка. У сильной крысы снова включается алгоритм рациональной логики. Есть все равно нечего, говорит она себе. Что толку, если мы оба погибнем? Пусть выживет сильнейший. И сильнейший выживает.

Обратите внимание, у крысы на принятие решения с каждым разом уходило все меньше времени. При этом уровень безнравственности каждого нового пожирания был все больше. Через некоторое время крыса вообще не думала. Она относилась к своим соотечественникам как к пище. Едва ей подбрасывали в клетку новую крысу, она тут же накидывалась на нее и пожирала. С момента, когда она вообще не думала, жрать или не жрать, ее нравственность была сломлена. Далее ее выпускали назад в общество, откуда в свое время взяли. Это уже была не та крыса. Это уже было существо без признаков нравственности. В своих поступках оно руководствовалась только логикой эгоизма. Но окружающие не знали этого. Они принимали ее за свою и полностью доверяли

Очень быстро существо, внешне похожее на крысу, приходило к мысли: зачем где-то искать пищу, если она кругом, теплая и свежая. Рациональная логика определяла характер действия. Крысоед выбирал ничего не подозревающую жертву и пожирал ее.

Очень скоро он приходил к выводу, что самый оптимальный вариант — не открыто нападать и пожирать, а делать это втайне от общества. В следующий раз под тем или иным предлогом эта крыса заманивала свою жертву в укромное место и там пожирала.

Когда у крысиного сообщества не оставалось сомнений, что среди них завелся волк в овечьей шкуре, крысы уходили из этого места. Причем, уходили в ста случаях из ста. Животные словно боялись отравиться флюидами трансформированной крысы. Они боялись стать такими же. Инстинктивно чувствовали: если их сознание впитает новые установки, возникнет общество без тормозов, общество предателей, общество потребителей. Атмосфера безнравственности разрушит механизм социальной защиты и погибнут все.

Напрашивается вопрос: почему крысиное сообщество уходило, почему не могло уничтожить «короля»? В таком поведении тоже есть глубокий смысл. Коллективный разум, которым в данном случае можно считать инстинкт, просчитывал, что в ликвидации примут участие самые сильные особи, элита общества. Кто знает, что с ними будет, когда они вопьются зубами в живую плоть безнравственного собрата. Не заразятся ли сами его порочностью?

Даже крысы не хотят жить в гражданском обществе, построенном на постоянной войне друг с другом, раздирающей единое на множественное. Крысы умнее людей. Справедливо опасаясь, что рациональной логикой эгоизма заразится крысиная элита, они уходят в другое место.

Если пофантазировать и представить, что общество не покинуло безнравственного собрата, а осталось с ним жить, легко допустить, что он заразил бы своей рациональной логикой элиту. Тоже придумал бы как это сделать поэтапно и незаметно, в полном соответствии с логикой. Вместо одного «крысиного короля» появилась бы целая каста таких «мутантов». Не имея принципов, они быстро победили бы традиционную элиту. Далее нашли бы способ придать новому порядку статус справедливости и законности. Если совсем отпустить вожжи фантазии, логика приводит нас к образованию демократического общества. Члены нового общества сами выбирали бы себе тех, кто будет питаться этим самым обществом.

Крыс спасает от такой трансформации отсутствие свободы в человеческом понимании. Отсутствие такого мощного интеллекта, как у человека. Они руководствуются инстинктом. Инстинкт определяет главной ценностью общества не пищу и даже не жизнь отдельной крысы, а нравственность. Это фундамент, на котором построена любая социальная конструкция. Ради ее целостности они уходят от источника заразы. Сохраняя фундамент, крысы сохраняют себя единым обществом с традиционной шкалой ценностей, в итоге сохраняясь как вид.

У человеческого общества нет такого инстинкта. Но оно тоже основано на нравственности. Если убрать этот фундамент, вся конструкция быстро превращается в гору мусора, который начинает перетирать себя до состояния пудры, то есть, когда мельче уже некуда. Перетереть в пудру — значит, отрезать от корней, традиции, уклада и главное, свести на нет моральные устои. Для общества последней стадией размельчения является момент, когда оно превращается в ни чем не связанных индивидов. Возникает атомизированное общество, человеческая пыль, строительный материал для нового мирового порядка.

Хотите получить образ процессов, идущих на мировом уровне? Посмотрите на стол, за которым сидите. Стоят разные предметы из разных материалов. Каждый предмет как бы прообраз каждого народа. Предметы самобытны и не соединяемы. Пока они целы, из них невозможно создать что-то единое. Но если их все, и керамическую пепельницу, и пластмассу, и бумагу, перемолоть в пыль и перемешать, получится однородная масса. Потом эту кашеобразную массу — под пресс, и давление создаст нечто принципиально новое. Это может быть что угодно, любая конфигурация, характеристики которой даже предположить трудно.

Разрушение человеческого общества осуществляется по технологии «крысиного короля». Весь удар сконцентрирован на разрушении нравственности. Всеми способами выжигается понятие свой.

Потребительское общество учит: своих в природе нет. Все чужие, все — потенциальная пища. Самая оптимальная пища те, кто находится рядом и считает себя твоим близким. И не подозревает, что ты на самом деле «крысиный король». Он верит, а ты его жрешь.

Таких «крысиных королей» в современном обществе становится все больше. Это самые страшные хищники. Они объединяются в группировки, рассматривая соотечественников как быдло (пищу). Открыв «истину», что свое счастье можно построить на чужом несчастье, сначала они действовали в лоб — «пожирали» народ открыто. Потом сообразили, что самый оптимальный вариант — пожирать под завесой красивых высоких слов.

С экранов полились потоки обещаний и высокопарных слов о свободе и равенстве. Изначально «короли» не собирались выполнять обещанное. Для них это было лишь средство приманить «пищу». Они рвались на ключевые узлы общества, чтобы под покровом красивых слов жрать своих. С каждым годом они набирались сил, становились более сильными, изворотливыми и опасными. Главная их опасность — они внешне не отличаются от здоровых членов общества. Они научились так маскироваться, что выглядят лучше своих честных собратьев. Но если не слова слушать, а на дела смотреть, нетрудно разглядеть суть этих существ.

Вся мощь их ума и воли сосредоточена в узком эгоистичном секторе. Они разучились думать в категориях общества и государства. Они думают только о себе и своем выводке. Они питаются своими собратьями точно так же, как тот крысоед. Их много, они невероятно расплодились, и их количество продолжает расти. Они поделились на мелких и крупных, разбив страну на охотничьи угодья, места охоты и кормления.

Мелкие «крысы», подвизающиеся в уголовном секторе, рассуждали — вот лежит пьяный, в кармане деньги. Все равно кто-то возьмет. Раз так, почему не я? И брал потихоньку. Потом брал у полупьяного. Объяснение было другое: он все равно пропьет, а мне деньги нужны на правильные дела. А потом приходил к мысли: раз денег всем не хватает, все плохо живут, то пусть выживет сильнейший. Далее высматривал жертву, бил по голове и грабил. При отсутствии нравственности против такой логики нечего возразить.

В бизнесе логика сначала приводила к мысли, что человека можно уволить, выкинуть на улицу. Ход мысли понятен: если не выкину, разорюсь, и в итоге он все равно окажется на улице. И я вместе с ним. Раз он все равно там окажется, пусть уж лучше без меня. И увольнял.

Второй этап: пусть работает, но зарплату можно не платить. Иначе разорюсь, и все окажутся на улице. А так предприятие сохранится. И начинались сознательные задержки выплат.

Третий этап: например, предприниматель сознательно начинал делать вредную для здоровья продукцию. Если буду думать о судьбе незнакомых людей, разорюсь. Пусть сами о себе думают. Для него собратья были не более чем теплое живое мясо, которое само в рот ползет.

Аналогично рассуждали политики. Первый слом, поедание трупа, это обещание того, что заведомо выполнить нереально. Логика: если не будешь обещать с три короба, тебя не выберут. Выберут другого, хуже тебя, который обещает, что рот выговорит. Раз в любом случае общество будет обмануто, но в одном случае ты окажешься в числе дураков, а во втором случае в числе избранных, пусть будет второй вариант.

Аналог второго этапа слома нравственности, пожирание полуживого собрата, это торговля местами в своей партии. Логика тоже понятная, на выборы нужны деньги. Если строить из себя "гимназистку", деньги возьмут конкуренты. В итоге деньги все равно кто-то возьмет, и в любом случае будет выбран. Раз это неизбежно, то пусть лучше я возьму, чем кто-то.

Третий этап, пожирание живого и здорового собрата, — лоббирование законов, идущих во вред обществу. Логика та же самая. Если ты откажешься участвовать в прямом грабеже общества, его ограбят другие. Людоедский закон все равно протолкнут, а раз так, какая разница, через кого это будет сделано? Лучше пусть через меня.

Сегодня политический публичный сектор представляет собой сборище «крыс» последней стадии. У них нет ничего святого, ничего личного, только бизнес. И этот процесс не может остановиться. Он будет совершенствоваться, подчиняясь рациональной логике.

Государственным чиновникам тоже с помощью рациональной логики постепенно сломали нравственность. Сначала многие стеснялись, когда им предлагали деньги. Советские установки, что это подло, еще работали. Потом взятку назвали другим словом, что сняло рефлекс на слово «взятка», и процесс пошел.

Взяток теперь не брал никто. Теперь «откатывали», «заносили» и «пилили». Это уже были не воры, а уважаемые члены общества, использующие "окно возможностей". Произошло самое страшное — по умолчанию и негласно в глазах общества это было легализовано. Человек мог торговать своей честью. Общество ему доверило общую кассу, а он за взятку раздавал ее хищникам. Порядочная женщина отвергнет предложение за деньги вступить в половые отношения. Чиновники потребительского общества, торгующие общественным благом, опустились ниже женщины, торгующей телом. Та хоть своим торгует, а эти чужим. В целом это называлось "деловой подход к жизни".

На определенном этапе дошло до того, что предлагали официально признать: мол, в административном секторе сложился рынок со своими правилами и расценками. Раз так, почему бы его ни узаконить? Проще говоря, поступило предложение узаконить казнокрадство и коррупцию, а заодно и проституцию. Мол, все же знают, что это есть! На тот момент легализация всех трех пороков была отвергнута, но процесс разложения идет, все меняется…

Практика свидетельствует: возникшее явление, если оно имеет корни в обществе и ему ничто не может противостоять, однажды будет узаконено. В обозримой перспективе, если ничего не помешает идущим процессам, мы увидим то, что сегодня представить не можем. Все будет продаваться и покупаться. Что не может продаваться, то исчезнет. Например, совесть, потому что она в момент продажи испаряется.

Первый этап слома нравственности госслужащих — предлагали взятку в виде благодарности за легальную, но, например, ускоренную работу.

Потом предлагали «скушать полуживого». Это выражалось в выполнении двусмысленных заказов. Например, пробить через бюджет финансирование какой-нибудь школы, а с выделенной суммы взять откат. Логика та же — откажешься ты, согласится другой. А тут и сам денег заработаешь, и детям польза.

Третий этап — «поедание живых и здоровых». Под благовидным предлогом предлагается украсть, например, деньги для больных. Схема внешне, как правило, очень благочестивая, комар носа не подточит. Но знающие люди все понимали. И снова та же логика — не ты возьмешь, другой подсуетится. Лучше ты никому не сделаешь, бюджет попилят, а ты останешься в дураках.

«Крысиные короли», прошедшие все круги логики, выпущены в общество. Они понимают свой народ как питание. Питание им понравилось, и они уже сами проявляют инициативу. Аппетиты растут, техника совершенствуется, «крысы» сбиваются в группировки, между которыми начинается конкуренция.

Чтобы было понято, члены этих группировок не считают подельников за своих. Своих там в принципе не может быть. Это партнеры, помогающие друг другу пожирать собратьев. Как только партнер ослабевал, его тут же пожирают бывшие партнеры. Нет, даже не бывшие. Пожираемый и пожирающий продолжают оставаться партнерами. Начала даже культивироваться новая мораль, типа, не за что обижаться на меня, сам виноват, что расслабился, я только воспользовался. Ничего личного, просто бизнес !

Новые условия порождают новую логику. Партнерство сводится к пожиранию слабого, кем бы этот слабый ни был, хоть брат родной. «Крысы» оставались пожизненными партнерами, до самой смерти. Если ослабевший партнер, которым собрались полакомиться собратья, изрядно покусанный успевал убежать, он начинал обличать «крысиных королей», выносил сор из избы. Так он надеялся восстановиться на прежнем месте. Кому-то это удавалось, и его опять принимали «в обойму», словно ничего и не было. Ну, подумаешь, хотел сожрать меня, а я не дался. Теперь вместе сидим и думаем, как кого сожрать, и друг за другом смотрим, не ослабел ли партнер, не приступить ли к питанию. Сдерживающим фактором является сила партнера и его такая же готовность сожрать тебя.

Нарисованная нами картина — лишь бледное отражение нынешних нравов. Пока люди принимают за чистую монету слова о свободе, счастье и равенстве, пока «работают» электоратом, ходят на выборы или участвуют в «оранжевых» революциях, они, сами того не сознавая, создают систему, плодящую «крысиных королей». Одни люди сегодня пожирают других. В лоб или обманом, технология тут вторична. Главное, это прямое людоедство. Да, те, кто наверху, лично не мажутся в крови. Это на нижнем уровне «крыс» идет прямое ограбление собратьев. На верхнем же происходит опосредованное людоедство, что тоже есть людоедство. И в таких масштабах, что нижним и не снилось. Деньги, полученные вышеописанными способами, — суть чужое горе, страдания, смерть. Если «крысы» лоснятся от жира, значит, кто-то лишился жизни. Это только кажется, что слабые расставались лишь с кошельками. Нет, эти процессы приводят к физической смерти наиболее слабых членов общества. Убедиться в том нетрудно, посмотрев динамику смерти и рождаемости. Вымирает Россия под властью «крысиных королей».

Нельзя обвинить людей в том, что они не могут связать коррупцию, развращение и беспринципность с личным горем, личными проблемами. Слишком длинная причинно-следственная цепь получается. Интуитивно они догадываются, что их дурят, но вот где и как... Для того и нужна элита, чтобы сильные защищали слабых.

О врожденной вороватости русских. (Йцу Кен)

Эта тема часто всплывыает в разных контекстах, вот решил немного прояснить.

Насчет врожденной вороватости русских – ну, очевидно, тому кто это говорит не приходилось встречаться много с представителями «цивилизованных народов» - вороватость у них ничуть не меньше, если не больше.
Так что довод отклоняется. Но главное даже не в этом.
В России, по большей части искусственно, создана атмосфера когда нельзя быть одновременно честным и успешным. Я повторяю – искусственно.
Кстати не только в России, просто это особенно сильно в России.
Попытаюсь объяснить на примерах.
Почему вообще хорошо быть честным? И всегда ли хорошо? Итак, быть честным этот стереотип выработался в пределах национального государства. Те, кто не поощрял честный образ жизни просто канули в лету.
Стереотип закрепился. Посмотрим на Чечню. Какой там стеротип? Убить и украсть это доблесть, но ведь в Чечне не было национального государства, там вообще никакого государства не было.
Те есть честность (и особенно честь) это признаки национального и как правило суверенного государства. По сути это всего лишь приспособительные черты, вроде полос на шкуре кошки.
Давайте теперь обратим взор на аксиому – никакому индивидууму быть честным не выгодно ни при каких обстоятельствах. Ложь, воровство, насилие всегда дают значительные преимущества тем кто это практикует,
Просто общество в целом при этом слабеет и в конечном счете умирает. Иными словами этот стереотип поведения чрезвычайно выгоден, но он не может быть усточивым во времени в социуме. Общество в целом умирает вместе с носителями подобных (анти)ценностей. А что если оно не умирает, ну вследствии поддержки извне?
А вот тогда любой другой вид поведения кроме бандитского становится для его носителя убийственным.
Все не бандиты вырождаются. Либо становясь бандитами, либо физически просто вымирают как лузеры вследствии недостатка ресурсов. Как это достигается? Чрезвычайно просто. Для этого нужно всего лишь предоставить бандитам неприкосновенность, также возможность сохранять награбленное.
Схроном для бандитов и награбленного барахла является Запад, также Запад определяет и правила игры – то есть классифицирует кто является бандитом, а кто нет. Правила чрезвычайно просты и понятны (пока Россия жива, конечно, потом они радикально поменяются) – Все что украдено в России и сложено в западном банке законно.
Чем больше украдено, тем лучше для всех. Также запад гарантирует что в России не будет преследования за подобные преступления, в крайнем случае предоставит убежище.
Вот собственно и все. С этого момента никакая созидательная деятельность в России невозможна в принципе! Просто как все гениальное. Потому что эффективность ЛЮБОЙ деятельности всегда ниже грабежа по определению. И можно сколько угодно говорить про вороватость и лень русского народа, но выбора уже нет и не будет. Остается играть только по этим правилам. Чтобы быть успешным нужно разрушать сообщество в котором живешь либо исчезнуть самому как отброс. Этот стереотип будет доминантным вплоть до полного разрушения России.
Запад играет роль средневековой Тортуги по отношению к России.
Однако вернемся к вопросу – есть ли вороватость? Почему не хотят работать? Да потому, что этот вид деятельности уже экономически неэффективен и вытесняется на ЕСТЕСТВЕННОЙ основе другими видами деятельности, воровством в частности и использованием природной ренты. Соответственно меняются и стеротипы успешности и неудачности. Выросло уже целое поколение (20 лет) с совершенно новой ментальностью.
Факт налицо – для созидательной деятельности в России нет ни малейших экономических предпосылок.
Можно сколько угодно призывать людей быть честными и трудолюбивыми, но экономическая и политическая реальность делает подобные призывы не более чем сотрясением воздуха.

Уместно напомнить, что существуют и примеры обратного преобразования. Кто были неистовые викинги, берсеркьеры? Да братками они были, хорошо организованными и занимались самим эффективным промыслом – грабежом в особо крупных размерах и убийствами. Со временем, с усилением феодальных государств этот вид деятельности уже перестал быть эффективным и стал слишком опасным. Неистовые бандиты стали наиболее законопослушными гражданами Европы.

Ливия: кто подстроил революцию

kungurov

Год назад я написал небольшой памфлет о демократии, в котором вывел нехитрую мысль о том, что самая демократическая страна мира - это Ливия. В строго формальном смысле слова народовластие (от греч. demos народ + kratos власть) там воплощено в наиболее совершенной форме под названием джамахирия. В связи с очередной ливийской революцией мою статью процитировал в своем блоге писатель Юрий Мухин, а оттуда она пошла гулять по сетевым просторам. Правда, Мухин процитировал ее в искаженном виде и не по первоисточнику, но таков уж Юрий Игнатьевич - страдает какой-то необъяснимой ненавистью к первоисточникам, предпочитая ссылаться не на автора, а на стороннего цитатора.
Весь месяц я был по уши завален работой, и за это время в PM и комментариях скопилось с десяток просьб высказать свой взгляд на ливийскую заваруху. Некоторые подначивают: мол, если жизнь в Социалистической Арабской Джамахирии действительно такая счастливая, какой я ее описываю, то с какого бодуна там народ бунтует без каких-либо видимых объективных причин? Ну, что ж, раз спрашивали - отвечаю.
Недавно у меня вышла книга "Будет ли революция в России", где я раз десять в разных вариациях повторил одну и ту же мысль - объективные причины никогда не вызывали революцию (мятеж, переворот, восстание) сами по себе. Объективные причины создавали лишь потенциальную возможность оного, но если никто не воспользуется этой возможностью, стихийно, сам по себе бунт не начнется. Вот наглядный пример: англичане в XVIII-XIX веках целенаправленно выморили голодом миллионы индийцев, но в этой ситуации местное население не восставало. Но из-за, казалось бы, ничтожных оскорблений религиозных чувств, вспыхивали кровавые бунты. Самое крупное восстание - сипайское, было спровоцировано тем, что англичане заставили сипаев чистить ружья говяжьим жиром. Вот вам и повод порассуждать о роли объективных причин и субъективного фактора в таком тонком деле, как революция.
Были ли объективные причины для революции в Ливии? Да, были. Основной движитель всех революций - конфликт между элитой и массами. В Ливии массы жили припеваючи. А чего бы им не жить хорошо? Население страны - шесть миллионов душ, а добыча нефти и газа обеспечивает ВВП на душу населения свыше 10 тыс. долларов - столько же, сколько в РФ. Но в отличие от РФ, в Ливии нет сотен олигархов-миллиардеров и нет неконтролируемой утечки из страны капиталов. Собственно, при плановой экономике этого и быть не может. Следовательно, национальный доход по большей части остается в стране и распределяется относительно справедливо. Настолько справедливо, что, допустим, рядовая медсестра получает зарплату порядка 1000 долларов в месяц (поистине социалистические масштабы распределения через общественные фонды и широкие социальные гарантии - отельная тема). У нас даже врачи далеко не всегда столько зарабатывают при том, что жизнь в России гораздо дороже, а общественные фонды несравнимо скудее.
Так кто в Ливии будет чувствовать себя ущемленным? Верно - элита. Элита в Ливии остро ощущает свою неполноценность - она, конечно, живет лучше демоса, но при социалистической джамахирии не является хозяином жизни. Можно сравнить ее нынешнее положение с положением советской номенклатуры начала 80-х годов: у всякого секретаря обкома есть шикарная дача, но она государственная; есть спецпайки с черной икрой и куча всяких привилегий, но они прилагаются к должности, а должность не передается по наследству и даже не является пожизненной; у директора завода есть колоссальная власть и хорошая зарплата, но он не может вести себя, как собственник предприятия. Перестройка - типичная революция сверху, бунт элиты, которая разменяла великую сверхдержаву на гарантии своих персональных привилегий, потому что желала быть элитой по западным стандартам, то есть бесконтрольно распоряжаться собственностью и передавать ее по наследству, закрепляя таким образом свое привилегированное положение.
Нечто подобное происходит и в Ливии - это не восстание обездоленных и угнетенных масс, которые воспылали стремлением к свободе и ценностям европейской цивилизации, это классическое восстание элитариев против верховного правителя, который не дает им жировать. Давайте рассмотрим ситуацию образно. Представьте себя на месте ливийского генерала. Вы находитесь на службе у государства и получаете жалованье, ну скажем, в 20 тысяч долларов ежемесячно. По нашим меркам бешенные деньги, но это всего лишь деньги. Вы не можете отдавать своих солдат в аренду предпринимателям, не можете даже заставить их строить себе дачу, не можете бесконтрольно воровать военное имущество, не можете прожигать жизнь на шикарных заграничных курортах, и даже на честно заработанные не можете приобрести в частную собственность нефтеперерабатывающий заводик (в Ливии доминирует государственная собственность на средства производства). И вообще, в любой момент за какой-нибудь проступок суровый правитель может выгнать вас со службы и отдать под суд. Как тут не загорюешь?
И вдруг появляются солидные джентльмены из американского посольства (или другого посольства, или просто люди в штатском, но о-о-чень солидные) и сначала намеками, а потом и в открытую предлагают поучаствовать в мятеже против Каддафи, обещая взамен политическую власть и, самое главное, возможность распоряжаться национальным доходом страны так, как принято на Западе. С одной стороны страшно, а с другой - можно одним махом не только стать очень богатым и влиятельным человеком у себя на родине, обеспечить привилегированное положение своим детям и внукам, но и войти в мировую элиту, которая примет тебя с распростертыми объятиями, как героя борьбы за демократию и победителя жуткой тирании. Вы бы лично согласились рискнуть?
А теперь представьте себя муллой. Вроде бы при арабской джамахирии духовенство занимает в обществе видное место, поскольку управление осуществляется не столько по писаным законам, сколько на основе народных традиций и Корана, а муллы - это профессиональные толкователи Корана. Но весь ужас в том, что Ливия - СВЕТСКОЕ государство, и духовенство не может иметь такого влияния, как в Саудовской Аравии или прочих исламских странах. А ведь хочется! И снова мы видим солидных джентльменов в штатском, которые всячески вам сочувствуют и намекают, что неплохо было бы покончить со светской властью и установить в стране режим, как у саудитов. Короче, эти ребята обещают вам ни много, ни мало, а воплотить в реальность вашу самую сокровенную мечту.
Ну, про интеллигенцию говорить не будем - этих развести проще простого. Им даже особо обещать ничего не надо, они сами нафантазируют. Что происходит дальше? А дальше генералы начинают потихоньку обрабатывать подчиненных им офицеров (всякий майор, разумеется, желает стать генералом, а в случае победы мятежа успешная карьера гарантирована), муллы зомбируют обывателей своими казуистическими проповедями, а интеллигенция начинает требовать свободы, плюрализма, политических прав и прочую импортную херню.
Почему же ливийский обыватель ведется на эту разводку, если он живет припеваючи? Да потому же, почему и совки в 80-х с упоением ломали СССР. Совбыдло возжелало иметь свободу, демократию и зарплаты, как на Западе, при том, что даже мысли ни у кого не возникло, что с бесплатным жильем, здравоохранением, образованием и социальными гарантиями при капитализме придется расстаться. Массам капитализм представлялся, как социализм, при котором полно всяких свобод, денег и барахла, тупые совки понятия не имели о безработице, олигархах, бесправии, тотальной преступности и коррупции, экономических кризисах, социальной незащищенности и прочих побочных эффектах капиталистического рая.
Вот так же и многие ливийцы совершенно не понимают, что так хорошо, как они живут сегодня, они живут только благодаря режиму Каддафи, который не позволяет Западу грабить богатства страны и не дает элите жировать за счет народа. От сытой и беззаботной жизни люди быстро тупеют, их сознание отрывается от реальности (в СССР это произошло, не смотря на лучшую в мире систему образования). А в случае с арабами присутствует еще один субъективный, но очень существенный фактор - их сознание… как бы это помягче выразиться - очень инфантильно. А если сказать по-правде, то арабские народы отсталые - у них нет ни науки, ни развитой светской культуры, ни каких-либо достижений в технической сфере, воевать они не умеют совершенно, да и государственность у них появилась лишь в XX столетии. Ко всему прочему арабы очень ленивы, и труд, в том числе интеллектуальный, никогда не был у них в почете. Иждивенчество же, наоборот, не считается чем-то постыдным. Посмотрите, как живут кувейтцы - они тупо прожирают нефтяную ренту, бездельничают, а работают в стране почти исключительно гастарбайтеры. Аборигены лишь на руководящих постах.
В Ливии эта ситуация хоть и в значительно более мягкой форме, но все же присутствует. Казалось бы, режим Каддафи дает ливийцам беспрецедентные возможности для профессиональной самореализации, творчества, получения образования. Но сами ливийцы по этому поводу особых восторгов не испытывают. Многие высококвалифицированные специалисты (да и те же медсестры) - это гастарбайтеры, в том числе из Восточной Европы. А на неквалифицированных работах задействуются беженцы из Центральной Африки, благо, что им разрешен безвизовый въезд в страну.
Ну как не воспользоваться такой ситуацией? Вот Запад и спровоцировал в Ливии гражданскую войну. Конечно, за руку коварных агентов Госдепа, ЦРУ и МИ5 поймать трудно, но то, что Запад заинтересован в падении режима Каддафи, несомненно. В Бахрейне власти танками разгоняют МИРНУЮ демонстрацию - мировое сообщество помалкивает. А в Ливии правящий режим подавляет ВООРУЖЕННЫЙ мятеж, и его на этом основании объявляют преступным, грозя санкциями и чуть ли не военным вторжением. Все дело в том, что полумарионеточный режим Бахрейна полностью устраивает Вашингтон (там расположена крупнейшая на Ближнем Востоке американская военная база), а вот Каддафи для америкосов - матерый вражина. Мало того, что он выгнал из Ливии американские и британские войска, которые при короле Идрисе имели там свои базы, так еще, самое возмутительное, 40 лет не дает западным корпорациям грабить природные богатства страны. Вот это и есть тот самый субъективный, но решающий фактор, определяющий, в какой стране мира произойдет очередная цветная или кровавая революция.
Чем закончится ливийская заварушка? Скорее всего, Каддафи восстановит контроль над страной. Но если его убьют или Запад решится на силовое вмешательство, то победит прозападная оппозиция. Что выгодно России? Разумеется, сохранение режима Каддафи, потому что тот в обмен на списание долга в 4,5 миллиарда долларов заключил с российскими компаниями выгодные контракты. В случае победы оппозиции экономику Ливии будут контролировать американцы и наших оттуда погонят поганой метлой. Но поскольку в современном мире место РФ у параши, кремлядь вынуждена сквозь зубы, но подыгрывать Западу.