Глава 3. Снег в июне, или к вопросу о "еб-ной матери"
Теперь от фальсификаций, сработанных на самом примитивном, любительском уровне, перейдем
к эпизоду, связанному с дискуссией вокруг "дезы", изготовленной профессионалами тайной войны.
На рубеже 80-90-х годов наших историков-публицистов, что называется, "прорвало". Галдя и толкая друг друга локтями, вчерашние труженики отдела агитации и пропаганды кинулись открывать народу глаза и разглашать Страшную Военную Тайну. Эта "страшная тайна" (смею предположить - заблаговременно подготовленная в управлении контрпропаганды более серьезной, нежели горком КПСС,
конторы) сводилась, в сущности, к одному тезису - к "догмату о неготовности". С горестным всхлипыванием нам начали рассказывать о том, что великие достижения сталинской индустриализации, сверкающие блеском стали танки и застилающие небо над Красной площадью армады самолетов - это все блеф, мираж, наваждение. Что-то вроде стахановских рекордов и изобильных колхозных урожаев. А на самом деле… А на самом деле ничего-то у нас и не было. И воевать-то было нечем. Самолеты фанерные, танки "безнадежно устаревшие", ДОСы недостроенные, одна винтовка на двоих.
Была даже выпущена книжка (в целом очень неплохая, с большим количеством рассекреченных документов) с весьма характерным для того времени названием: "Скрытая правда войны" (М., "Русская книга", 1992 г., сост. П.Н.Кнышевский). В частности, из приведенной в книге таблицы "Обеспеченность механизированных корпусов Красной Армии боеприпасами по состоянию на 15 июня 1941 г." каждый
интересующийся мог узнать, что "152-мм выстрелами к танковым пушкам" ("снаряд" - это то, что вылетает из дула орудия; все вместе, т.е. снаряд, взрыватель, метательный заряд, называется в артиллерии "выстрелом") мехкорпуса были обеспечены в целом ("по 29 мехкорпусам") на 10%, а мехкорпуса Западного Особого военного округа - на 0%. Ноль, товарищи дорогие, голый ноль. Чем воевать? Камнями и палками? Что толку от таких мехкорпусов, если им стрелять нечем?
Страшное дело. Чтобы и впредь не оказаться в положении жертвы "мозгоимения", научитесь,
уважаемый читатель, задавать ДВА ЗОЛОТЫХ ВОПРОСА:
Первый. Мало - по сравнению с чем?
Второй. Проценты - от чего?
И все у нас получится.
С кем 15 июня 1941 г. собиралась воевать Красная Армия в целом и ее мехкорпуса в частности?
С марсианами? Ах, с немцами… Так давайте с немцами и сравнивать "обеспеченность 152-мм выстрелами к танковым пушкам". Само собой, 152-мм выстрелов в немецких танковых дивизиях быть не могло. В вермахте были приняты калибры 105 мм и 150 мм. Так вот, сколько 150-мм выстрелов к танковым пушкам было в вермахте по состоянию на 15 июня 1941 года? Докладываю - ноль целых, хрен десятых. Источник информации? Никакого источника в данном случае не надо. В июне 41-го на вооружении вермахта не было ни одного танка, вооруженного орудием калибра 150-мм или "хотя бы" 105-мм. Да и танки Pz-IV,
вооруженные 75-мм пушкой, составляли всего лишь 14% от общего танкового парка. И до самого конца войны серийных танков с орудиями 6-ти дюймового калибра в Германии не появилось. Скажу больше - в начале 21-го века на вооружении бундесвера нет ни одного типа танков (прошу не путать танк с самоходным орудием!), во вращающейся башне которых размещалось бы орудие калибра более 120-мм
Разместив во вращающейся (т.е. сложной по конструкции и создающей огромные компоновочные проблемы) башне танка КВ-2 гаубицу калибра 152-мм, советские инженеры решили техническую задачу исключительной сложности. Про такие чудо-танки не говорят "мало". Даже два танка КВ-2 - это больше, чем было танков с 6-ти дюймовой гаубицей во всех армиях мира вместе взятых. Но у нас их было не два,
а значительно больше. Всего до конца июня 1941 г. было выпущено 213 танков КВ-2.
Теперь о процентах и боеприпасах. Что имели в виду составители таблицы в сборнике "Скрытая правда войны" - понять решительно невозможно. Никаких пояснений к своей таблице и загадочным процентам они не дают. Цифра обеспеченности ВСЕХ мехкорпусов 152-мм выстрелами к танковым пушкам - это еще смешнее, чем знаменитая "средняя температура по больнице". В июне 41-го лишь восемь (из 29) мехкорпусов имели на вооружении танки "новых типов" (т.е. КВ-1, КВ-2, Т-34) в заметных (от 30 до 450 единиц) количествах. В остальных мехкорпусах просто не было танков, в орудие которых можно было, извиняюсь, запихать 152-мм снаряд.
Но самое главное заключается в другом. Танк КВ-2 был вооружен не какой-то уникальной, а почти стандартной (танковый вариант отличался от орудия полевой артиллерии чуть укороченным стволом) 152-мм гаубицей М-10 "образца 1938 г.". Боеприпасы для этой артсистемы производились в огромных количествах. Конкретно: 2.642 тыс. выстрелов к началу войны было в наличии, 925 тыс. выстрелов было поставлено в войска во втором полугодии 1941 года. Боекомплект одного танка КВ-2 составлял 36
(тридцать шесть) выстрелов. Даже десять боекомплектов на все 213 танков - это "жалкие" 77 тыс. выстрелов. 3% от общего запаса гаубичных выстрелов 152-мм калибра. Было чем воевать… Остается предположить (еще раз повторю, что составители "страшной таблицы" не объяснили - проценты чего
от чего они считают), что цифра 0% применительно к Западному ОВО обозначает всего лишь отсутствие специальных бетонобойных и морских (это не опечатка!) бронебойных снарядов к танковой 152-мм гаубице.
Дело в том, что танк КВ-2 создавался как "танк прорыва укрепленных полос". Предполагалось использовать его в наступлении для уничтожения бетонных ДОТов и бронеколпаков. Для борьбы с последними и планировалось использование "морской бронебойной гранаты" (в корабельной артиллерии этот боеприпас должен был пробить броневую палубу и взорваться внутри вражеского судна). Утром 22 июня 1941 г. вся эта "экзотика" стала абсолютно ненужной, так как войскам Западного округа (равно, как и всем прочим) предстояло воевать на собственной территории, т.е. там, где вражеских бетонных ДОТов не могло быть по определению.. Главной (если не сказать - единственной) задачей, которую мог решать сверхтяжелый танк КВ-2 в обороне - это борьба с пехотой противника, для чего стандартный 152-мм осколочно-фугасный снаряд в боекомплекте танка КВ-2 годился как нельзя лучше…
Вернемся, однако же, к вопросу, вынесенному в название данной главы. Важнейшим элементов
внезапно обнаружившейся "неготовности" Советского Союза к войне было объявлено отсутствие начальника. То есть, начальник-то был, но для серьезного дела он совершенно не годился. Скрытая "правда" войны, оказывается, состоит в том, что товарищ Сталин был не доверчивый, а супер доверчивый. Наивный и глупый. Такого любой обманет. Воспитанница института благородных девиц, краснеющая при виде голых лошадей на улице, может считаться "гением злодейства" по сравнению с простодушным товарищем Сталиным. Оказывается, Сталин любовно разглядывал подпись Риббентропа под Пактом о
ненападении вместо того, чтобы приказать привести войска в "состояние полной готовности"…
Вы думаете, уважаемый читатель, что я шучу? ерничаю? грубо преувеличиваю? Если бы… Для пущей важности был вызван "иностранный консультант". Израильский профессор Г.Городецкий (он,
к слову говоря, урожденный израильтянин, а не репатриант из бывшего СССР) вполне оправдал оказанное ему высокое доверие. В книге с восхитительным названием "Роковой самообман. Сталин и нападение Германии" товарищ Городецкий (язык не поворачивается назвать его "господином") как дважды два доказал, что :
"… Сталин просто-напросто отказывался воспринимать сообщения разведки… Сталин не разрешил военным приступить к осуществлению планов обороны… Сталин оставался глух к просьбам Жукова приступить к осуществлению планов развертывания… Сталин явно растерялся, но отчаянно не хотел расставаться со своим заблуждением… Сталин, по-видимому, гнал прочь любую мысль о войне, он потерял инициативу и был практически парализован..."
В предисловии к своему сочинению Г.Городецкий с гордостью пишет: "Ценой неимоверных усилий
я добился доступа к огромному количеству архивных источников". Вона как! Не иначе, как получил товарищ Городецкий на пару с писателем В.Карповым заветный "допуск номер один". Только с таким "допуском" можно было добраться до информации о том, что в 41-м году "зима в Москве необычайно долго затянулась, и даже во вторую неделю июня выпал снег". Я не шучу. Я цитирую. См. страница 345.
Не многим уступали "иностранному консультанту" и местные кадры. Один товарищ написал дословно следующее:
"…Ожидая в случае войны скорого поражения, а для себя лично - гибели, Сталин, вероятно, счел сопротивление бесполезным, оттого и не пытался ни грозить Гитлеру, ни изготовиться к бою
вовремя… Сознавая близость нападения, Сталин не развернул армию, не привел ее в боевую готовность, подставив ее под бомбы - спящую в казармах, с накрытыми брезентом самолетами… В первые дни войны, он выпустил из рук руководство, совершенно не принимая участия ни в каких делах..."
Досталось в эпоху вскрытия "скрытой тайны войны" и злейшему сталинскому "сатрапу" Лаврентию Берия. Из публикации в публикацию запорхала следующая дурно пахнущая "утка":
"… Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся нападении на СССР... То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет"
Этот бред под названием "Докладная записка Л. П. Берия от 21 июня 1941 г." запустил в обращение известный писатель и киносценарист О.Горчаков. Кое-какие правильные слова писатель Горчаков знал, поэтому украсил свой опус такой фразой: На старой папке, где хранятся эти донесения, выцветшими фиолетовыми чернилами пронумерован фонд, опись, дело". Вот и отлично, вот и замечательно - огласите, товарищ писатель, конкретные номера "фонда, описи и дела". Но этого Горчаков, разумеется, не сделал. Что не случайно - так называемая "Докладная записка Берия" является стопроцентной фальшивкой.
К настоящему времени опубликованы сотни донесений советской разведки, адресованных Сталину. Некоторые из них подписал Л.Берия. В них никогда не используется обращение "Йосиф Виссарионович", там абсолютно немыслимо появление выражений типа "Ваше мудрое предначертание", "тупой генерал Тупиков" и прочая дешевая бульварщина. Категорических выводов вроде "в 1941 году Гитлер на нас не нападет" никто никогда не делает. Уточнение про должность генерала Тупикова ("военный атташе в Берлине") сделано исключительно и только для будущих читателей фальшивки - Сталин обладал феноменальной памятью и уж фамилии своих представителей в Берлине знал наизусть. "Записка Л.Берия" представляет собой очень грубую, топорно сработанную компиляцию типовых мифов и сплетен перестроечной "скрытой правды войны". И что же - по сей день эта "утка" полна бодрости и сил. Поисковая система в Интернете сходу выдала мне 271 документ, в котором на полном серьезе говорится
о "мудром предначертании". Один из "документов" - это большая статья, подписанная генералом армии Квашниным (на тот момент - начальником Генштаба российской армии) и Президентом Академии военных наук (!!!), генералом армии Гареевым.
Вот на эту-то, обильно унавоженную почву и упал РЕАЛЬНЫЙ документ. ФСБ РФ рассекретило и со ссылкой на Архив Президента ( АП РФ, ф.З, оп.50, д.415, л.50-52) опубликовало "Сообщение НКГБ СССР И.В.Сталину и В.М.Молотову №2279/м " от 17 июня 1941 года. "Источник", работающий в штабе германской авиации, сообщал о том, что "все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время".
Сталин собственноручно начертал на этом документе следующую резолюцию (воспроизвожу с точным соблюдением орфографии оригинала) : "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформатор. И. Ст."
Ах, какой тут был скандал! Из журнала в журнал, из книги в книгу перелетала эта злосчастная резолюция - как пример вопиющей тупости (или патологической наивности) Сталина. Еще бы, ему дураку докладывают про близящееся нападение, а он… Как там было у незабвенного М.Е. Салтыкова-Щедрина? "Но Дунька отвечала невежеством…" Удивительно, но даже пламенные сталинолюбы в этой ситуации стыдливо опустили очи долу и не заступились за своего поверженного кумира.
Я не люблю Сталина, и это самое мягкое выражение, в котором я могу выразить свои чувства. Однако не могу не признать, что в данном конкретном случае товарищ Сталин был не прав только в одном: негоже государственному руководителю опускаться до использования подзаборных выражений.
По сути же дела Сталин был абсолютно прав: дезинформация была настолько издевательски-прозрачна,
что в ее оценке (равно, как и в оценке некомпетентности "т-ща Меркулова") трудно было удержаться от резких слов.
Вот полный текст сообщения (каковой текст, видимо, ни один перестроечный журналист так и не удосужился прочитать дальше первой фразы) :
"Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:
1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может.
3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.
4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.
5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденц, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные в Хейлигенкейль".
У товарища Сталина были очень веские основания не верить в то, что по состоянию на 17 июня 1941 г. "все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены". Это серьезная тема, ее не надо комкать, и мы подробно обсудим ее в следующей главе. Пункт 4, как сегодня доподлинно известно, является явной дезинформацией. Никаких немецких истребителей на венгерских аэродромах не было, более того, немцам пришлось приложить значительные
усилия, включающие в себя провокационную инсценировку бомбардировки Кошице и Мукачево (на тот момент эти города под названием Касса и Мункач находились на венгерской территории) советскими бомбардировщиками, для того, чтобы втянуть Венгрию в войну. В июне 1941 г. регент Венгрии адмирал Хорти противился этому, как только мог. Однако самым, на мой взгляд, важным содержанием дезинформационного сообщения был пункт 3. Самым важным он является потому, что в пункте 3 речь идет уже о совершенно конкретных вещах. И эта конкретика с неизбежностью выдает дезинформатора.
Сталин прекрасно понимал, что "авторемонтные мастерские в Москве" и электростанция в Карелии ("Свирь-3") не могут стать объектами первого удара люфтваффе. Нарком госбезопасности Меркулов тоже обязан был обладать неким минимальным набором познаний в области теории и практики применения боевой авиации, позволяющим понять абсурдность (в данном случае - преднамеренную лживость) этого утверждения. Так что возмущение Сталина было вполне оправданным.
От аэродромов немецкой бомбардировочной авиации на территории оккупированной Польши до
Москвы - более тысячи километров в один конец. Такое же расстояние отделяло и аэродромы Восточной Пруссии от реки Свирь. Теоретически, "Юнкерс" Ju-88 или "Хейнкель" He-111 могли совершить такой дальний рейд, но лишь с минимальной бомбовой нагрузкой и, что самое главное, безо всякого истребительного сопровождения. Крейсерская (не путать с максимальной) скорость этих самолетов составляла порядка 350 км/час. Другими словами, им предстояло провести без истребительного прикрытия шесть долгих часов в воздухе над территорией противника, система ПВО которого еще не подавлена - речь ведь идет о первом ударе! Само собой, каждый гитлеровский сокол обязан был отдать жизнь "за фюрера и фатерлянд", но чего ради было организовывать такое коллективное самоубийство?
В реальности первый налет немецкой авиации на Москву был осуществлен только через месяц после начала войны, в ночь на 22 июля. Фронт к тому времени проходил в районе Ярцево - Ельня, в 300 км от центра Москвы. Это позволяло прикрыть немецкие бомбардировщики истребителями (если и не
на всем, то на большей части маршрута), но учитывая огромную концентрацию сил советской истребительной авиации (в системе ПВО Москвы к 22 июля было 29 истребительных авиаполков, на вооружении которых было 585 истребителей - примерно столько же, сколько у немцев на всем Восточном фронте), командование люфтваффе так и не решилось на проведение дневных налетов. С 22 июля по 15 августа на Москву было произведено 18 ночных налетов. По данным советских постов воздушного наблюдения всего (т.е. за три недели) было зафиксировано 1700 самолето-пролетов, но к столице смогло прорваться лишь порядка 70 вражеских бомбардировщиков.
Задачу предстоящего воздушного наступления на Москву Гитлер лично сформулировал 14 июля следующим образом: "Нанести удар по центру большевистского сопротивления и воспрепятствовать организованной эвакуации русского правительственного аппарата". Как видим, ни "авторемонтные мастерские", ни даже "заводы, производящие отдельные части к самолетам", не вошли в перечень приоритетных объектов. И это не случайно - в середине июля Гитлер и его генералы не собирались ломать и портить советские заводы. Они рассчитывали на то, что последнюю треть пути от Бреста до Москвы им удастся преодолеть в том же темпе, в каком были пройдены первые две трети. Планировался и осуществлялся "блицкриг", беспощадное стремительное сокрушение армии противника, а вовсе не "война на истощение", в рамках которой только и имели бы смысл авианалеты на заводы, производящие "электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки".
Объектом первого авиаудара могли стать - и стали в реальности - отнюдь не автомастерские в глубоком тылу. Гадать об этом не приходилось: перед глазами Сталина был практический опыт немецкого "блицкрига" во Франции (с этим опытом знакомились сразу из двух источников, так как Москва продолжала поддерживать нормальные дипломатические отношения и с Берлином, и с Виши; как сегодня стало известно, французы передали советской стороне многочисленные отчеты о ходе боевых действий, работе военной промышленности и пр.) и оперативные планы командования ВВС Красной Армии. И что же в них было написано? А вот что:
"…Последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника. Завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным группировкам войск, железнодорожным узлам, мостам и перегонам нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника…"
Эти стандартные фразы присутствуют в планах прикрытия всех без исключения западных округов.
Мог ли план действия немецкой авиации существенно отличаться от этого "стандарта", вполне подтвержденного практикой воздушной войны на Западном фронте? Мог, но только в одну сторону - в сторону еще большей концентрации всех (или почти всех) сил и средств на решение одной, ключевой задачи. Этой задачей было завоевание превосходства в воздухе, и в частности - удар по аэродромам базирования советской истребительной авиации, как один из способов решения главной задачи. Ни на что другое в первые дни и часы войны командование люфтваффе не могло отвлекаться - ни на бессмысленные бомбардировки московских автосервисов, ни даже на абсолютно необходимые действия по авиационной поддержке наземных войск и разрушению мостов, переправ, железнодорожных станций в оперативном тылу Красной Армии (на современном языке это называется "изоляция ТВД").
Сталин это прекрасно понимал. Именно поэтому неуклюжая попытка обмануть его нелепым сообщением о том, что "объектом налетов германской авиации в первую очередь явится электростанция "Свирь-3", вывела из себя этого обычно крайне сдержанного в выражениях человека. А вот современные российские "историки" и журналисты ситуацию не понимают. Почему? Здесь мы встречаемся с весьма примечательным примером того, как "единожды совравшим" приходится врать все дальше и все больше.
Десятки лет они рассказывали нам про "многократное численное превосходство" немецкой авиации, "безнадежно устаревшие фанерные истребители" и советских летчиков, налетавших к началу войны всего 6 часов учебных разворотов "по коробочке". Несметная туча черных воронов с одной стороны - и желторотые птенцы с другой. Вы думаете, я преувеличиваю? Нет, я в очередной раз цитирую, на этот раз - мемуары одного советского флотоводца:
"…Могучие лучи прожекторов разрезали безоблачное звёздное небо и закачались маятниками, ощупывая небосвод, по которому, нарастая с каждой секундой, разливался монотонный гул. Наконец, со стороны моря появилась устрашающая армада низко летящих самолётов. Их бескрайние вороньи ряды поочередно проносились вдоль Северной бухты… Мрачные силуэты неизвестных еще бомбардировщиков то вспыхивали в лучах прожекторов, то пропадали в пустоте неба…"
Единственным словом правды в этом описании первого налета немецкой авиации на Севастополь является слово "поочередно". Ранним утром 22 июня 1941 г. налете на главную базу Черноморского флота
приняло участие 4 (четыре) немецких бомбардировщика "Хейнкель" He-111. Самолеты выходили на цель по одному, с большими временными интервалами (15-25 минут) и сбрасывали донные магнитные мины на парашютах. Всего было сброшено 8 (восемь) мин, причем весьма неточно: три мины взорвались на суше, две упали на мелководье и автоматически подорвались. Запись в Журнале боевых действий и свидетельства многих участников событий говорят о том, что один бомбардировщик был сбит и упал в море, однако, судя по немецким данным, безвозвратных потерь при налете на Севастополь не было.
На фоне "бесконечных вороньих рядов" предположение о том, что немцы могли позволить себе такую неоправданную "роскошь", как авианалеты на электростанцию в Карелии в первый день войны,
не казалось столь абсурдным, каким оно является на самом деле. Но товарищ Сталин знал численность
и боевые возможности своей авиации не от журналистов. Имело некоторое представление о реальной численности противника и командование люфтваффе. Простая арифметика неумолимо свидетельствовала о том, что ситуация для немцев была практически безнадежной. Сил было крайне мало. Мало по сравнению с численностью авиации противника (т.е. советских ВВС), мало по сравнению с любыми теоретическими нормативами, мало по сравнению с опытом проведения прежних кампаний.
В мае 1940 г. немцам удалось сосредоточить на Западном фронте самую большую группировку сил люфтваффе за все время Второй Мировой войны. Наступление вермахта на фронте протяженностью в 300 км по прямой (от Арнема до Саарбрюкена), с воздуха поддерживали группировка авиации, в составе которых насчитывалось 27 истребительных и 40 бомбардировочных авиагрупп, 9 групп пикировщиков
Ju-87 и 9 групп многоцелевых двухмоторных Ме-110. Всего 85 групп, 3641 боевой самолет. Оперативная плотность - 12 боевых самолетов на километр фронта наступления.
22 июня 1941 г. на Восточном фронте было сосредоточено (с учетом частей люфтваффе, дислоцированных в северной Норвегии и в Румынии) 22 истребительные и 29 бомбардировочных авиагрупп, 8 групп пикировщиков Ju-87 и 4 группы многоцелевых двухмоторных Ме-110. Всего 63 группы, на вооружении которых числилось порядка 2350 боевых самолетов (включая неисправные). После предшествующих многомесячных боев в небе над Англией, Балканами и Средиземным морем техническое состояние самолетного парка люфтваффе было удручающим. Средний процент боеготовых самолетов составлял 77%. Такие авиагруппы, как II/JG-77, III/JG-27, I/StG-2, II/KG-53, III/KG-3, I/ZG-26, прибыли на Восточный фронт, имея на вооружении менее половины штатного числа исправных самолетов.
В июне 41-го минимальная протяженность фронта наступления в первый день войны составляла
800 км по прямой (от Клайпеды до Самбора). Уже через две недели ширина фронта увеличилась почти
в два раза (1400 км по прямой от Риги до Одессы). Даже без учета потерь первых дней войны, средняя оперативная плотность немецкой авиации снизилась до 2 самолетов на километр фронта наступления
(опять же - включая неисправные). К этому остается только добавить, что по предвоенным представлениям советской военной науки фронтовая наступательная операция требовала создания плотностей в 20-25 самолетов на километр.
В среднем по числу летчиков-истребителей (с учетом ВВС Черноморского и Балтийского флотов) советская авиация имела четырехкратное превосходство над противников (расчет по числу самолетов-истребителей приводит к еще большим цифрам, так как во многих истребительных полках советских ВВС самолетов было в 1,5 - 2 раза больше, чем летчиков). На северном и южном флангах огромного фронта
(т.е. в Прибалтике и на Украине) численное превосходство советской истребительной авиации было просто подавляющим: 7 к 1 в полосе наступления немецкой группы армий "Север" и 5 к 1 в полосе наступления группы армий "Юг".
В такой ситуации у командования люфтваффе оставался единственный шанс, оставляющий некоторую надежду на успех. Немцы были вынуждены прибегнуть к такому рискованному и затратному тактическому приему, как массированный удар по аэродромам базирования советских истребителей. Еще раз подчеркнем - это был вынужденный шаг, чреватый огромными потерями, но других шансов у немцев просто не было, и в этот первый удар они вложили все свои силы. Точные цифры мне неизвестны, но считается, что 22 июня немцы выполнили порядка 2000 - 2500 вылетов для ударов по аэродромам
(сравните это с 1700 вылетов на бомбардировку Москвы в течение трех недель!)
Покончив с этим, в сущности малозначащим, вопросом о "еб-ной матери", перейдем к вопросу гораздо более важному. Речь пойдет об источниках информации, которая была в распоряжении Генерального штаба Красной Армии накануне войны.
Начиная с эпохи Хрущева и вплоть до сегодняшнего дня излюбленным сюжетом фальсификаторов истории (думаю, что пора вернуть воспитанникам КПСС/КГБ придуманный ими термин) являются рассказы про то, как вездесущая советская разведка добывала пудами секретные документы немецкого командования, а глупый (или наивный, или смертельно перепуганный, или "самообманутый" по версии Г.Городецкого) Сталин их и слушать не хотел. Разумеется, эта вакханалия лжи усилилась в последние
10-15 лет. Складывается впечатление, что идейные наследники "т-ща Меркулова" решили задним числом отомстить Сталину за проявленное к ним неуважение, а заодно и повысить "рейтинг" своей несколько поблекшей в августе 1991 г. конторы.
Так, в 1995 году ФСБ выпустило в свет сборник документов под ошеломляющим названием "Секреты Гитлера на столе у Сталина". Первым по счету "секретом", с которого начинается этот сборник,
был украшенный всеми необходимыми грифами секретности и надписями типа "Юстас - Алексу" отчет
о пресс-конференции министра иностранных дел Англии? С не меньшим успехом на стол Сталина можно было положить любую лондонскую газету с материалами этой пресс-конференции и машинописный листочек с переводом текста… Читали ли сами составители сборника свою книгу? Скорее всего - да, т.к.
в предисловии они мелким шрифтом признаются в том, что помпезное название сборника не имеет ничего общего с его содержанием:
"…информация о военных приготовлениях [Германии] не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий…"
Правильный ответ начинается с правильного вопроса.
Если под "секретами Гитлера" понимать информацию о том, что бесноватый "фюрер" ненавидит коммунистов, одержим агрессивным бредом "исключительности арийской расы" и вынашивает планы расширения "жизненного пространства" Германии за счет земель ее восточных славянских соседей, то такие секреты можно было прочитать в любой нацистской газете. Если под "военными планами" понимать слухи о возможном в скором будущем повороте острия гитлеровской агрессии на Восток, то весной 1941 года об этом писали газеты и шептались дипломаты всего мира. Но для целей оперативного планирования будущих боевых действий командованию Красной Армии нужны были не слухи, а точные и, что самое главное, подтвержденные документами, ответы на вопросы: "Когда? Где? Какими силами?" Эту задачу - да, несомненно, более сложную, нежели сбор сплетен на дипломатических раутах - советская разведка решить не смогла.
Этот неутешительный вывод находит свое точное подтверждение в рассекреченных и опубликованных в 1992-1998 г.г. планах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР.
С августа 1940 г. по март 1941 г. каждый из известных ныне вариантов Большого Плана содержит во первых своих строках следующую фразу: "Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так и по Востоку, Генеральный штаб КА не располагает". В последнем из доступных ныне вариантов плана стратегического развертывания (датируется как "не ранее 15 мая") этой печальной фразы нет. Нет там, к сожалению, и обратного - утверждения о наличии "документальных данных об оперативных планах противника". Более того, имеющаяся в майском варианте оценка вероятных действий противника явно свидетельствует об успехе дезинформационных мероприятий гитлеровских спецслужб:
"Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от Демблин для нанесения удара в направлении - Ковель, Ровно, Киев. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться ударом на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также короткими, концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи".
Предположение глубоко ошибочное. Главный удар "главными силами немецкой армии" (что сегодня должно быть известно каждому школьнику старших классов) был нанесен не на Украине, а в центре Восточного фронта, по линии Минск-Смоленск. При этом от Сувалки и Бреста наносились не "короткие удары" на Волковыск, Барановичи, а основные удары силами двух, самых мощных, Танковых Групп вермахта (3-я ТГр Гота и 2-я ТГр Гудериана), причем на значительно большую глубину, в других направлениях, с задачей осуществления глубокого охвата и окружения всей группировки советских войск в Белоруссии. О том, какие "секреты Гитлера" были на столе у Сталина достаточно наглядно свидетельствует тот факт, что именно 4-я Армия Западного фронта, расположенная на Брестском направлении (т.е. на острие главного удара вермахта), оказалась той единственной армией первого эшелона Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, в составе которой не было артиллерийской противотанковой бригады…
Немецкое командование понимало, что в конечном итоге скрыть концентрацию 3-миллионной армии у западных границ СССР не удастся, поэтому стремилось ввести советскую разведку и высшее командование Красной Армии в заблуждение относительно конкретных планов использования этой группировки. Одной из составляющих тщательно разработанного, многозвенного и многоуровневого плана дезинформационных мероприятий была организованная "утечка информации" о том, что главные удары вермахт нанесет на крайнем северном и крайнем южном флангах Восточного фронта, т.е. из Восточной Пруссии ( или даже из Финляндии ) и из Румынии. Элементом продуманной дезинформации
был и поток самых разных "дат начала войны", который должен был в конечном итоге породить у руководства советской разведки недоверие к агентурным "источникам".
Другой частью кампании дезинформации были настойчиво распространяемые в дипломатических, журналистских и военных кругах слухи о том, что Гитлер намерен предъявить Сталину какие-то новые, значительно более жесткие требования по поставкам сырья и продовольствия в Германию, вплоть до "аренды Украины и нефтепромыслов Баку". Концентрация немецких войск на востоке при этом трактовалась как инструмент психологического давления. Распространяя такие слухи, немецкие спецслужбы стремились внушить Сталину представление о том, что война начнется не внезапным сокрушительным ударом, а долгим периодом дипломатической напряженности, предъявлением "ультиматума" и.т.п. Трудно сказать - как реагировал на эту дезинформацию сам Сталин. Это отдельная тема, далеко выходящая за рамки нашей книги. Лично у меня складывается впечатление, что слухи о предстоящих советско-германских переговорах распространялись в равной мере, как немецкой, так и советской разведкой. Пока же отметим тот бесспорный факт, что "источники" советской разведки в Берлине систематически поставляли слухи о предстоящем "ультиматуме" в Москву.
Пора, наконец, назвать эти "источники". Не считая многочисленных журналистов, коммерсантов,
адвокатов и сотрудников аккредитованных в Берлине дипломатических миссий - такие "источники" по определению могли быть лишь носителями слухов, а не информации о конкретных оперативных планах немецкого командования - источников было ровно два:
- "источник в штабе германской авиации", он же "Старшина", он же обер-лейтенант Харо Шульце-Бойзен,
офицер разведывательного отдела штаба люфтваффе
- "источник в министерстве хозяйства Германии", он же "Корсиканец", он же Арвид Харнак, референт
министерства экономики Германии
Эти люди не были заброшенными в Германию "штирлицами". Урожденные немцы из весьма привилегированных кругов (Х.Шульце-Бойзен был внучатым племянником адмирала Тирпица, женат на близкой родственнице князя Эйленбурга; доктор юриспруденции А.Харнак родился в семье известного ученого, его жена, доктор филологии, американка немецкого происхождения была руководителем землячества американских женщин в Берлине), убежденные антифашисты и при этом сторонники коммунистических идей (в начале 30-х годов Шульце-Бойзен издавал антифашистский журнал "Противник" и после прихода Гитлера к власти оказался за решеткой; Харнак в 1932 г. создавал "Общество по изучению советского планового хозяйства") сами настойчиво искали контакта с советскими спецслужбами. Ежесекундно рискуя жизнью, они собирали и передавали в Москву любые крохи информации, какие им только удавалось найти. Но…
Но, как гласит замечательная французская поговорка, "даже самая красивая девушка не может дать больше, чем у нее есть". Обер-лейтенант Шульце-Бойзен не мог передать Сталину "секреты Гитлера" по той простой причине, что обер-лейтенанта к таким секретам и близко не допускали. В еще большей степени это относится к сотруднику министерства экономики Харнаку. Читая сегодня донесения "Старшины" и "Корсиканцы" мы с горечью отмечаем, что мужественные антифашисты - отнюдь не по злому умыслу - стали фактически "ретрансляторами" умело изготовленной дезинформации германских спецслужб.
Так, 28 марта "Старшина" сообщил, что "немецкое командование ведет подготовку клещеобразного удара: из Румынии, с одной стороны, и через Прибалтику, а возможно, через Финляндию - с другой".
14 апреля "Старшина" передает: "Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к Пакту трех".
9 мая в донесении "Старшины", наряду с неточной информацией ("в разговорах среди офицеров штаба часто называется дата 20 мая как дата начала войны; другие полагают, что выступление намечено на июнь) снова повторяется явная дезинформация: "Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды..."
14 мая. "Планы в отношении Советского Союза откладываются, немецкими руководящими инстанциями принимаются меры для сохранения их последующей разработки в полной тайне… "
9 июня. "На следующей неделе напряжение в русском вопросе достигнет наивысшей точки,
и вопрос о войне окончательно будет решен. Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине и об использовании советского военного флота против Англии..."
. Только 11 июня в сообщении "Старшины" появляется адекватная оценка ситуации: "Вопрос о нападении на СССР решен. Будут ли предъявлены Сов. Союзу предварительно какие-либо требования - неизвестно. Следует считаться с неожиданным ударом". Однако далее вновь повторяется дезинформационная версия замысла операции ("германское командование будет стремиться путем обхода с севера из Восточной Пруссии и с юга из Румынии создать клещи, которые постепенно будут смыкаться в целях окружения Красной Армии")
Еще дальше (как в переносном, так и в прямом смысле этого слова) от сейфа с "секретами Гитлера" находился руководитель пресс-службы немецкого посольства в Токио, журналист Рихард Зорге
(он же советский разведчик "Рамзай"). Странно, но эта азбучная истина пока еще не понята широкими массами российских историков и публицистов. И даже в июне 2006 г. печатаются, например, такие перлы: "В декабре 1940 г. Гитлер принял решение о нападении на СССР, и всего через две недели Зорге отправил в Москву копии соответствующих документов".
18 декабря 1940 г. Гитлер утвердил Директиву №21 ("план Барбаросса"). Директива начиналась такими словами: "Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии". Должны быть готовы. Далее было сказано: "Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости (подчеркнуто мной - М.С.) за восемь недель до намеченного срока начала операций". Никаких конкретных сроков начала войны в "плане Барбаросса" установлено не было. Документ был отпечатан в девяти экземплярах, шесть из которых пролежали в сейфе Гитлера до конца войны, три были выданы главнокомандующим видами Вооруженных Сил.
Требования по соблюдению секретности были обычными для такого документа, т.е. исключительно жесткими. В последних строках Директивы №21 было сказано: "Я ожидаю от господ главнокомандующих устные (подчеркнуто мной - М.С.) доклады об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей Директиве". Неужели же "господа главнокомандующие" докладывали Гитлеру устно, с глазу на глаз,
а послу Германии в Токио (который вообще не имел никакого отношения к разработке оперативных планов) слали письменные документы? И главное - зачем? Для удобства работы Рихарда Зорге?
Не только в декабре 40-го, но и в последние дни и недели перед началом войны "Рамзай" не мог сообщить в Москву ничего более определенного, нежели пересказ циркулирующих в посольстве слухов:
21 мая 1941 г.:
"…Новые германские представители, прибывшие сюда из Берлина, заявляют, что война между Германией и СССР может начаться в конце мая, так как они получили приказ вернуться в Берлин
к этому времени. Но они также заявили, что в этом году опасность может и миновать…"
1 июня 1941 г.:
"…Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привез с собой из Берлина, откуда он выехал 6 мая в Бангкок. В Бангкоке он займет пост военного атташе... Шолл заявил, что наиболее сильный удар будет нанесен левым флангом германской армии…"
17 июня 1941 г.:
"…Германский курьер сказал военному атташе, что он убежден, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает - будет война или нет…"
И чему же здесь должен был "поверить" Сталин?
Иногда нежелание видеть очевидные факты доходит до полнейшего абсурда. Маршал Жуков
(накануне войны - начальник Генштаба Красной Армии) в своих мемуарах пишет:
"…6 мая 1941 года И.В. Сталину направил записку народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов: "Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит: ...что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах..."
Ни одного слова правды в этом сообщении нет. Перед нами вполне стандартная для весны 1941 г. германская "деза" - главный удар на флангах, мощные налеты на Москву, заведомо неверная дата начала вторжения. А что же Жуков? Даже через много лет после окончания войны он или не способен понять, что перед ним была немецкая фальшивка, или откровенно морочит голову несведущим читателям:
"Данные, изложенные в этом документе, имели исключительную ценность. Однако выводы адмирала
Н. Г. Кузнецова не соответствовали приводимым им же фактам и дезинформировали И. В. Сталина.
"Полагаю, — говорилось в записке Н. Г. Кузнецова, — что сведения являются ложными (так точно - М.С.) и специально направлены по этому руслу (вполне возможно - М.С.) с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР…"
Роковая дата начала вторжения (22 июня) была установлена Гитлером и доведена до сведения Верховного командования вермахта только 30 апреля 1941 г. До этого числа никакие "источники" в принципе не могли сообщить Сталину этот, самый главный, секрет Гитлера - просто потому, что сам Гитлер еще не знал о том, когда он начнет войну против СССР. Причем - и это исключительно важно отметить - 30 апреля вовсе не была пройдена "точка невозврата". Это сегодня мы знаем, что дата 22 июня стала днем реального начала войны. В мае 41-го все еще могло многократно измениться. Считается, что дату начала вторжения во Францию Гитлер переносил в общей сложности 9 раз… 23 мая германские железные дороги были переведены на режим "максимальных военных перевозок". Это очень важный "рубеж" в общем комплексе мероприятий по стратегическому развертыванию, и насколько мне известно,
он-то как раз и не был выявлен советской разведкой. Наконец, 10 июня Верховное главнокомандование вермахта довело до сведения командующих армий следующее решение:
"1. Днем "Д" операции "Барбаросса" предлагается считать 22 июня.
2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня.
Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне…"
Лишь 18 июня (через день после того, как Сталин наложил неприличную резолюцию на очередное донесение "Старшины") решение о начале вторжения в СССР и точная дата начала операции были доведены до сведения командиров тактического звена (до уровня командиров дивизий и полков). К сожалению, мне не известно ни одно донесение советской разведки, в котором бы был зафиксирован
этот секрет, ставший 18 июня известным уже нескольким сотням офицеров вермахта. В 13-00 21 июня в немецкие войска, развернутые у западных границ СССР, поступил условный сигнал "Дортмунд". Он означал, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и "можно приступать к открытому выполнению приказов". С этого момента главную военную тайну Германии знали уже многие сотни тысяч человек, но советская разведка почему-то узнала об этом не от собственной агентуры, а от немецких
перебежчиков, которые в ночь с 21 на 22 июня по собственной инициативе, движимые желанием помочь "родине пролетариев всего мира", явились в расположение советских войск.
Доподлинно известно имя ефрейтора, переплывшего р. Буг в районе Сокаль (Киевский округ), есть сообщения о рядовом, который переплыл Буг в районе Волчин (30 км к северо-западу от Бреста). Жуков в своих мемуарах говорит о фельдфебеле, который вечером 21 июня перешел границу на участке Киевского
ОВО. Интересную информацию сообщил 22 июня 2006 г. в интервью агентству РИА-Новости генерал
армии М.А.Гареев: "Немцы, рискуя жизнью, переплыли реку Днестр (подчеркнуто мной - М.С.) и сообщили нашему командованию, что германские войска будут переходить в наступление". Чего же
мы хотим от разведки, если Президент Академии военных наук, академик Российской Академии естественных наук, член-корреспондент Академии наук РФ, доктор военных наук, доктор исторических наук, профессор, бывший заместитель начальника Генерального штаба Советской армии по научной работе не знает, что в июне 41-го граница СССР ни в одной точке не соприкасалась с рекой Днестр?
В конечном итоге точную дату нападения советская разведка узнала лишь на рассвете 22 июня
1941 года. Разумеется, на все вышесказанное существует одно, но сокрушительное, возражение "Еще не настало время, когда можно рассказать ВСЕ". Возразить тут нечего. У разведки свои законы и правила,
и если даже сейчас (эти строки пишутся в начале 2008 года), после ухода из жизни всех агентов, резидентов и "источников", после распада Варшавского договора и Советского Союза, после объединения Германии и вступления бывшей Советской Прибалтики в НАТО все еще нельзя назвать поименно все "источники" советской разведки в военно-политическом руководстве гитлеровской Германии, нельзя достать из сейфа и опубликовать самые содержательные и достоверные разведывательные донесения - значит, так тому и быть. Но почему же в таком случае для бездоказательных измышлений о "роковом самообмане Сталина, который поверил Гитлеру, но не верил собственной разведке" время уже давно наступило и все еще никак не заканчивается?
Ну а судьба главных героев этой истории была трагической. Вокруг Шульце-Бойзена и Харнака сформировалась подпольная антифашистская организация, вошедшая в историю под названием "Красная капелла". Уже после разгрома организации гитлеровская контрразведка вынуждена была констатировать,
что усилиями "Красной капеллы" в Москву была передана подробная информация о численном составе и вооружении люфтваффе, авиационном производстве Германии, дислокации штабов, производстве и запасах жидкого топлива. Вероятно, самым большим достижением "Красной капеллы" была информация о планах немецкого наступления на Сталинград летом 1942 г.
Непосредственной причиной провала стала вопиющая некомпетентность московского Центра.
10 октября 1941 года в одной из радиограмм, отправленных из Москвы в Берлин, были "прямым текстом" названы адреса трех конспиративных квартир. Разумеется, передача велась шифром, но в результате многомесячной работы группы лучших немецких математиков шифры были "взломаны". Шульце-Бойзена арестовали 30 августа, Харнака - 3 сентября 1942 г. После зверских пыток они были казнены в Берлине
22 декабря 1942 г. В общей сложности было арестовано более 80 человек, из них 49 - казнены, 25 человек приговорены к каторжным работам. 7 октября 1969 г. Х.Шульце-Бойзен, А.Харнак, И.Штебе, А.Кукхоф были посмертно награждены орденами Красного Знамени.
Глава 7. Главные маневры
…………………….
…………………….
В годы зрелого застоя появился такой невеселый анекдот. Посреди Красной площади в Москве стоит мужик и разбрасывает листы чистой бумаги. Ну, его - ясное дело - под белы ручки и в милицию.
- Ты че делаешь?
- Листовки разбрасываю
- Какие листовки? На них же ничего не написано!
- А что, кому-то еще непонятно?
Тем, кто видел чудовищный разгром лета 41-го своими собственными глазами, долгие объяснения его реальных причин были не нужны. Им и так все было понятно. Как по команде (а может быть - и вправду по команде) сложился негласный "заговор молчания", по условиям которого даже в секретных
рапортах и докладах не следовало говорить о том главном, что и безо всяких рапортов знали командиры
и подчиненные на всех ступенях военной лестницы. Вот, например, интересный документ (ЦАМО, ф. 221, оп. 5554, д. 4, л. 34-39). 9 июля 1941 г. генерал-майор Тихонов пишет на имя Уполномоченного Ставки
ГК генерал-полковника Городовикова доклад под названием "Выводы по наблюдениям за операциями на рижско-псковском и островско-псковском направлениях". Судя по названию, генерал Тихонов был послан в войска с задачей непредвзято разобраться в причинах разгрома и доложить свои выводы высшему командованию. С чего же начинает он свои "Выводы"? Со следующей, мягко говоря - странной, фразы: "Не вдаваясь в первопричины (подчеркнуто мной - М.С.) отхода войск Северо-Западного фронта, необходимо констатировать наличие в войсках на сегодня следующих недостатков…"
Впрочем, даже отказавшись обсуждать "первопричины", генерал Тихонов констатировал, что:
"…В обороне командиры и бойцы неустойчивы… Приходилось видеть много случаев, когда отход начинался без приказа начальника, без нажима пехоты, под давлением только танков или артиллерийского огня или огня минометов… Артиллерия проявляет неустойчивость, преждевременно отходит с огневых позиций, не использует всей мощности своего огня… Противотанковые орудия в обороне также неустойчивы, преждевременно оставляют свои позиции, в результате чего танки противника командуют на поле боя… Пехота – слабейшее место войск. Наступательный дух низок…
Часть командного состава, особенно в звене до командира батальона, не проявляет должного мужества в бою, отмечаются случаи оставления поля боя без приказа начальника одиночками и даже подразделениями. Более того, даже в звене высшего командного состава проявляются у некоторых растерянность и упадок духа… Тылы, начиная с полкового, плохо управляются, блуждают и являются первоисточниками панических слухов и потоков..."
К весьма примечательным выводам пришел военный историк, полковник Л.Н.Лопуховский. В сборнике "Великая Отечественная катастрофа-3" (М., Яуза, 2008 г.) опубликована его статья "В первые
дни войны". Работа посвящена истории разгрома 120-го гаубичного полка РГК (4-я Армия, Западный фронт). Интерес автора к истории именно этой части понятен - полком командовал его отец, полковник Н.И.Лопуховский (погиб в начале октября 41-го в "вяземском котле"). Работая в ЦАМО с уцелевшими документами Западного фронта, Л.Н. Лопуховский отметил следующее:
"… Лишь иногда можно встретить подробное донесение о причинах оставления на территории, захваченной противником, вооружения и боевой техники. Впечатление такое, что часть таких донесений просто изъяли из соответствующих дел, передав их на особое хранение (на эту мысль
наводят исследователей многочисленные случаи изменения нумерации страниц в делах в меньшую сторону)… Странно, что в докладе командира 120-го гап ничего не сказано о причинах оставления
в пунктах дислокации 12 гаубиц Б-4. "Оставили" - и все…"
Для того, чтобы Вам стало понятнее - насколько это "странно", придется привести несколько цифр.
203-мм гаубица Б-4 на гусеничном лафете - это стальное чудовище весом (в походном положении) 19 т,
способное забросить 100-кг снаряд на дальность 18 км. Отпускная цена гаубицы Б-4 в 1939 г. была
установлена в размере (в зависимости от комплектации) 510-585 тыс. рублей. Это цена легкого танка.
Или 90 легковых автомашин М-1 ("эмка"). Такие мощные и дорогостоящие артсистемы "просто так" оставлять не положено…
Строго говоря, при наличии большого желания можно было выяснить "причины оставления" едва ли
не каждого танка, каждой тяжелой гаубицы, каждого брошенного на аэродроме самолета. Оружие "просто так" не раздают. За сохранность каждой единицы вооружения персонально отвечали конкретные лица. Даже простая трехлинейная винтовка имела свой индивидуальный номер и выдавалась бойцу под роспись. После того, как ценой крови миллионов война закончилась не в Москве, а в Берлине, Сталин мог устроить большой "разбор полетов". Можно было взять десятки тысяч трофейных документов вермахта
и скрупулезно сверить каждое донесение о "потерях противника" с потерями, учтенными в документах самого противника. Можно было конкретно выяснить - что стояло в действительности за донесениями о "многократно превосходящих силах противника", о пресловутых "немецких авиадесантах", о немецких танках, которые тысячами появлялись в самых неподходящих местах… Много чего можно было проверить - но товарищ Сталин проявил в этом деле великую мудрость.
Сталин не стал ничего проверять и выяснять. Да и зачем? Для установления "первопричин" военной катастрофы 41-го года? Сталин прекрасно понял эти "первопричины" уже в первые дни войны. Для наказания виновных? Главными виновными был он сам и преступная банда его сообщников. Что же касается "стрелочников", то они уже были примерно наказаны. 16 августа 1941 г. вышел знаменитый Приказ № 270 "О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий". Для вящей убедительности Сталин приказал подписаться под этим документом, едва ли имеющим аналог в военной истории цивилизованных стран, своим подельникам: Буденному, Ворошилову, Жукову, Молотову, Тимошенко и Шапошникову. Постановляющая часть приказа № 270 гласила:
"Приказываю:
Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих
в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава...
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен - уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи…"
Очень важным для понимания образа мыслей товарища Сталина является тот факт, что в Приказе
№ 270 он не счел нужным даже упомянуть о таких высоких мотивах, как "защита завоеваний Октября", "спасение человечества от фашистского варварства", не вспомнил ни про Дмитрия Донского, ни про Александра Невского. Просто и без обиняков военнослужащим Красной Армии напомнили о том, что их семьи являются заложниками их поведения на фронте. Современному читателю трудно, наверное, понять конкретный смысл фразы "лишить государственного пособия и помощи", но те, кто выслушал Приказ №270, стоя в строю, уже знали, что по взлетевшим до небес ценам "колхозного рынка" на среднюю зарплату рабочего можно было купить примерно 4 кг хлеба или два куска мыла. На выбор.
Приказ Сталина не остался пустым звуком. Всего за годы войны по приговорам военных трибуналов было расстреляно 158 тыс. человек (в докладе Комиссии по реабилитации была указана "точная" цифра - 157.593, но я сомневаюсь, что в кровавой круговерти войны возможен был столь точный учет). Десять дивизий поголовно расстреляно своими. Так что наказать "стрелочников" товарищ Сталин не забыл. Едва ли стоит напоминать и тот общеизвестный факт, что Советский Союз отказался от сотрудничества с Международным Красным Крестом, что сделало невозможным оказание помощи продовольствием и медикаментами находящимся в немецком плену красноармейцам.
И после великой Победы Сталин не стал транжирить ресурсы на то, чтобы накормить, одеть и обуть
в целое и новое, предоставить нормальное жилье и дешевенький "фольксваген" каждому из выживших в организованной им всемирной бойне победителей. Он поступил гораздо умнее. Он проявил великую щедрость и сделал один, но истинно царский, подарок на всех: Сталин подарил своим подданным СКАЗКУ. Сказку про юную прекрасную страну, в которой среди бескрайних лесов, полей и рек дышалось так вольно и счастливо. Но однажды, солнечным летним утром, проклятая фашистская орда вероломно и внезапно напала на мирную страну. Благородная ярость мирных людей вскипела, как волна, и обрушилась на захватчиков. У защитников чудесной страны не было танков, не было самолетов, простых винтовок и то не хватало, но зато был беспримерный в истории массовый героизм и небывалое единство партии и народа. И бежали в страхе черные полчища, и весь мир в восхищении встречал армию-победительницу цветами и трофейными аккордеонами.
Взрослые люди слушали эту волшебную сказку и забывали все, что видели своими собственными глазами, а когда кровожадный и подлый сказочник умер (или был своевременно отравлен своими товарищами по Политбюро), миллионы очарованных взрослых детей рыдали и бились в истерике.
А затем, в спокойной обстановке, на обильных номенклатурных харчах были сочинены горы книг
о том, что "источником высоких моральных качеств советских воинов были: прочность и великие преимущества социалистического общественного и государственного строя, дружба народов СССР, советский патриотизм и пролетарский интернационализм, безраздельное руководство Коммунистической партии всеми сторонами жизни страны". Надеюсь, Вы понимаете - я не ерничаю,
я цитирую. Процитирую и то, что в конце 2007 г. написал в ленинградском журнале "Звезда" С.Гедройц:
"…Более полувека тысячи и тысячи специальных людей в специальных же институтах, академиях, управлениях, издательствах производили и воспроизводили специальное Военное Вранье. Документы - какие уничтожены, какие подделаны, какие засекречены, а главное - мозги обработаны так, чтобы пошевелить ими было невозможно. В мавзолее, построенном из циклопических глыб вранья, Великая Отечественная лежала мертвее Ленина..."
Разумеется, все шулерские уловки в рамках одной главы рассмотреть невозможно, не удастся мне назвать и одной сотой имен, ибо описанные ниже приемы использовали практически все советские "историки", имя же им - легион. Не дерзая сформулировать полную и исчерпывающую классификация методов "специального военного вранья", я начну этот краткий обзор со следующих четырех приемов:
- "маневр по фронту"
- "маневр в глубину"
- "игра ума" (подмена обсуждения фактов спором о "возможностях")
- применение слезоточивого газа и шумовых гранат
Военные действия разворачиваются во времени и в пространстве. Эта бесхитростная философия открывает умелому человечку поистине безграничные возможности для фальсификаций. Сейчас я Вам наглядно покажу, как, применяя маневр по фронту и маневр в глубину, можно предъявить доверчивому читателю ЛЮБЫЕ соотношения численности войск противоборствующих сторон.
Начнем с самого простого, сугубо теоретического примера. Некая дивизия стала в оборону. По довоенному полевому Уставу (ПУ-39, п. 375) "стрелковая дивизия может успешно оборонять полосу шириной по фронту 8-12 км, стрелковый полк - участок по фронту 3-5 км, батальон - район по фронту 1,5-2 км". Предположим, что именно так, как того требует Устав, и расположилась на местности дивизия обороняющихся. Противник имеет задачу силой одной дивизии прорвать оборону. Фактически,
имеет место полное численное равенство сил сторон (дивизия против дивизии). Однако же наступающая дивизия не пойдет в атаку, растянувшись "цепью" на 10 км. Для этого командиру наступающих не требуется быть величайшим военным гением всех времен - достаточно твердо усвоить Устав. А что там сказано? "Дивизия может атаковать в среднем на фронте до 3 км. Ударная группа дивизии образуется
в составе не менее двух стрелковых полков. Она усиливается приданными дивизии танками и поддерживается основной массой дивизионной и приданной артиллерии" (ПУ-39, п. 260).
Даже если никаких приданных танков и артиллерии у атакующих не будет, удар двух полков, поддержанных огнем "основной массой дивизионной артиллерии", придется на участок обороны, занятый (в лучшем для обороняющихся случае) всего лишь одним полком. Таким образом, наступающие имеют двукратное превосходство в численности личного состава и огромное превосходство в артиллерии. Что значит "огромное"? Давайте посчитаем. В полку обороняющихся (здесь и далее берем штатное расписание стрелковой дивизии Красной Армии от апреля 1941 г.) всего 6 пушек калибра 76,2-мм. А у наступающих,
кроме 12 пушек двух стрелковых полков, есть еще и "основная масса дивизионной артиллерии, т.е. 32 гаубицы калибра 122-мм и 12 гаубиц калибра 152-мм (16 дивизионных пушек калибра 76,2 мм я бы, на месте командира дивизии наступающих, оставил в резерве - на случай отражения возможного контрудара). По количеству стволов у наступающих 9-кратное превосходство; по совокупному "весу единичного залпа" (есть в военном деле такая характеристика) создается 32-кратное превосходство. И это, заметьте, - при исходном равенстве сил сторон!
Теперь с тактического уровня (полк, дивизия) перейдем на оперативный (армия, фронт). Возьмем
на этот раз вполне конкретный пример. Большая часть сил Красной Армии развертывалась на юго-западном ТВД (в полосе от Припяти до Черного моря). В результате этого, несмотря на общее арифметическое превосходство советской стороны в численности войск, на северно-западном ТВД (от Балтики до болот Полесья) в первые дни войны сложилось примерное равенство сил (74 дивизии вермахта в составе групп армий "Север" и "Центр", 71 дивизия Красной Армии в составе Прибалтийского и Западного военных округов).
Однако немецкое командование, разумеется, не выстроило свои войска длинной равной цепочкой, а решительно массировало силы и средства на направлениях главного удара. В частности, с северо-запада на "белостокский выступ" наступала 9-я Армия вермахта в составе трех (8-й, 20-й, 42-й) пехотных корпусов. Три дивизии 42-го корпуса, растянувшись "длинной ниткой" вдоль границы на фронте протяженностью в 110 км, имели задачу отвлечь внимание и сковать часть сил Красной Армии. Основной же удар у самого основания "белостокского выступа" наносили пять дивизий 8-го и 20-го корпусов. Фактически в полосе обороны одной (56-й) стрелковой дивизии Красной Армии был нанесен концентрированный удар силами четырех немецких дивизий. Многократное численное превосходство уже налицо. Но и это еще далеко не предел концентрации. К северу от 9-й Армии вермахта, в стык Западного и Северо-Западного фронтов наносила удар 3-я Танковая Группа вермахта. На этапе прорыва приграничных укреплений 3-й ТГр были оперативно подчинены еще и два пехотных корпуса (5-й и 6-й). В первый день войны, только в первом эшелоне наступления, против 128-й стрелковой дивизии Красной Армии наступали три танковые (20 тд, 7 тд, 12 тд, всего 714 танков), две пехотные и одна моторизованная дивизии вермахта. Подавляющее численное превосходство - опять же, при общем равенстве сил сторон
на ТВД.
И на этом "маневр по фронту" еще не заканчивается. 3-я ТГр в первые дни войны наступала в полосе, шириной в 40-50 км. Но это совсем не значит, что танки двигались на восток, растянувшись цепью от Вильнюса до Вороново. Ничего подобного - каждая из четырех танковых дивизий Группы имела свою собственную "полосу наступления", но и в пределах этой полосы ударные группы танков и мотопехоты наступали на относительных узких участках прорыва.
По предвоенным взглядам советских военных специалистов, танковое соединение непосредственно на поле боя должно было иметь построение в 3 эшелона с интервалами между танками в 20-30 метров. При таком построении немецкая танковая дивизия (порядка 200 танков) наносила удар на фронте шириной в 2 км. Это (см. выше) - район обороны стрелкового батальона. Танковая дивизия против стрелкового батальона! Десятикратное превосходство в численности, абсолютное превосходство в огневой мощи. По штатному расписанию в стрелковом батальоне всего две противотанковые пушки - как они могут парировать удар двухсот танков? Вот оно, "многократное численное превосходство" противника, который, как пишет маршал Жуков, "в первый же день войны нанес сокрушительные рассекающие удары".
Впрочем, все это Вы прекрасно знаете и без меня. На собственном, к счастью - почти бескровном,
опыте. Крохотный комарик весом менее одного грамма сокрушительным рассекающим ударом пробивает толстенную кожу человека. На микроскопическом участке острия комариного жала создается давление, которому ничто живое противостоять не может. Значит ли это, что в схватке межу человеком и комаром человек обречен? Нет. У человека есть в запасе два способа спастись от атаки комара. Первый - создать заблаговременно подготовленную полосу укреплений (плотная брезентовая куртка, сетка-накомарник, отпугивающая комаров мазь). Второй - нанести сокрушительный контрудар во фланг и тыл противника, т.е. прихлопнуть комара легким движением руки. У обороняющейся армии есть еще и третий вариант действий - противопоставить концентрации сил наступающих на узком участке прорыва адекватную концентрацию сил обороняющихся (человек же - если только это не индийский йог - не может усилием воли уплотнить свою кожу так, чтобы она стала непробиваемой для комариного жала).
Чудес не бывает. При исходном равенстве сил сторон невозможно создать "многократное численное превосходство" на одном участке, не оголив при этом все остальные! Прорыв 3-й Танковой Группы от Сувалки на Вильнюс и далее на Минск стал возможным вовсе не потому, что немцы нашли "волшебную палочку", позволяющую превращать муху в слона. Просто мощнейший 6-й мехкорпус Красной Армии
не смог (точнее говоря - даже не пытался) пробить тоненькую "нитку" боевого порядка 42-го пехотного корпуса вермахта и нанести удар во фланг и тыл 3-й Танковой Группы. Повторяя все те арифметические упражнения, которые были продемонстрированы выше, мы приходим к тому, что 6-й мехкорпус (1100 танков, более 28 тыс. человек личного состава) должен был обрушить свой "сокрушительный рассекающий удар" на один пехотный полк вермахта и просто "размазать его по стенке". Как комара….
Принцип концентрации сил на направлении главного удара был, есть и будет основой основ военного искусства, но это очень опасный, "обоюдоострый", прием. И совсем не случайно в русском языке существует это словосочетание: "военное искусство". Огромное искусство, т.е. опыт, знания, быстрота и гибкость в принятии решений, нужны для того, чтобы сконцентрировав усилия на одном участке фронта не получить сокрушительный контрудар на другом. Если бы это было не так, то все наступающие всегда бы только наступали. Малой кровью и на чужой земле.
Возвращаясь от кровавой военной науки к относительно безопасной военно-исторической пропаганде, отметим, что в советские времена "маневр по фронту" осуществлялся как бы в "два эшелона".
На первом, в толстых книгах, претендующих на некую научную добросовестность, фразы о "многократном численном превосходстве вермахта" сопровождались все же стыдливой оговоркой - "на участке прорыва", "на направлении главного удара". Не всяк эти оговорки замечал, но мудрые профессора прикрывали таким образом свою… репутацию. На уровне лекций в "красном уголке" вся эти ненужные,
отвлекающие от главного, уточнения отбрасывались, и трудящимся прямо и без обиняков рассказывали про "четырех - пятикратное превосходство противника". Заметим, что цифры эти были взяты просто с потолка, точнее говоря - из райкомовской методички, которая была переписана с горкомовской, и так далее вплоть до отдела агитации и пропаганды ЦК. Именно там и решили - каким быть "численному превосходству" вермахта. Думаю, что добросовестный подсчет соотношения сил на тех, очень узких, участках (фактически - дорожных направлениях), на которых наступали немецкие танковые колонны,
дал бы цифры порядка 10-15 к 1.
Всем хорош метод "маневра по фронту", одним только плох - рассчитан он на совершенно безграмотного в военном деле человека. Что, впрочем, вполне соответствовало базовому принципу коммунистической пропаганды: "дурак не заметит, умный - промолчит, смелого - посадим". И тем не менее, еще в старые добрые времена "маневр по фронту" был дополнен гораздо более солидным "маневром в глубину" (в данном случае под "глубиной" я понимаю как пространство, так и время).
Суть метода "маневр в глубину" заключается в преднамеренном игнорировании разницы между
мгновением и большим промежутком времени, между моментальной фотографией и киносъемкой длительного процесса. Проще говоря - численность войск и вооружений Красной Армии всегда указывалась по состоянию на утро 22 июня 1941 г, причем в географических пределах произвольно установленного "первого эшелона". А на стороне противника суммируется все, что появилось там в течение недели, месяца, года после начала боевых действий. Этот трюк открывает огромные возможности для мозгоимения.
Если речь идет о "моментальной фотографии" 22 июня 1941 г., то в состав группировки войск противника должны быть включены три группы армий вермахта ("Север", "Центр" и Юг"), а в состав группировки Красной Армии - войска четырех западных округов (Прибалтийского, Западного, Киевского, Одесского). Если говорить о "приграничном сражении" (22 июня - 9 июля), то на стороне противника добавляется румынская армия, начавшая 2 июля совместно с немцами наступление в Молдавии, а на стороне Красной Армии - некоторые соединения Ленинградского военного округа, переброшенные в район Остров-Псков, и некоторые соединения Второго стратегического эшелона, реально принявшие участия в боевых действиях в конце июня - начале июля 41-го. Если мы говорим про "лето 41-го", то на стороне противника появляется финская армия, начавшая наступление 10 июля, немногочисленные на тот момент соединения венгерской и словацкой армии, некоторые пехотные дивизии резерва Верховного командования вермахта. На советской стороне в сражение входит весь Ленинградский округ, весь Второй стратегический эшелон, многочисленные новые формирования. И так далее…
Уже из этого краткого обзора видно, что добросовестная оценка численности войск Красной Армии и противника требует определенных знаний и интеллектуальных усилий. Самое же главное - она неизбежно приведет совсем к другим выводам, нежели те, что записаны в райкомовской методичке. Поэтому решено было "не умничать". Вот так и появились те цифры, которые, надеюсь, наизусть известны каждому ветерану лекций в "красном уголке". А именно: к численности трех групп армий вермахта (84 пехотные, 17 танковых и 13 моторизованных, всего - 114 дивизий) приплюсовываются:
- 9 дивизий охраны тыла (по численности личного состава соответствующие всего лишь 3 "расчетным дивизиям", по укомплектованности тяжелым вооружением просто несопоставимые с "нормальной" пехотной дивизией)
- 4 дивизии Армии "Норвегия" (вступившие в боевые действия в начале июля)
- 24 пехотные, 2 танковые, 1 моторизованная дивизии резерва Верховного командования (появившиеся
в таком количестве на Восточном фронте лишь к началу битвы за Москву)
- 36 финских, румынских, венгерских, словацких дивизий (воистину "не идущих ни в какое сравнение"
с дивизиями вермахта по вооружению и уровню боевой подготовки и, за исключением 16 финских
дивизий, пригодные только к грабежам на оккупированной территории)
Вот вам и искомые "190 немецких дивизий", которые на страницах советских учебников истории
"на рассвете 22 июня" вторглись на территорию СССР. При этом, разумеется, игнорировался тот факт,
что группировки советских войск тоже возрастала - причем возрастала в несравненно большем масштабе и с большей скоростью, нежели группировка вермахта и его союзников.
22 июня в составе войск четырех приграничных округов было как минимум 149 "расчетных" дивизий (7 кавалерийских дивизий и 12 воздушно-десантных бригад учтены как 7 "расчетных дивизий"). В эту цифру не включены 10 противотанковых артиллерийских бригад и по меньшей мере 16 дивизий Второго стратегического эшелона, которые к 22 июня уже находились на территории западных округов, не учтены и части войск НКВД, численность которых (154 тыс. чел.) соответствовала 10 "расчетным дивизиям". Таким образом, даже к началу - крайне неудачному, незапланированному, преждевременному началу боевых действий - Красная Армия обладала небольшим численным превосходством над противником
в общем числе дивизий (превосходство в авиации, в численности танков и танковых дивизий было при этом многократным).
В начале июля в бой вступили соединения Ленинградского округа: 15 стрелковых, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии. К 5-10 июля была в основном завершена передислокация на ТВД войск Второго стратегического эшелона (16-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 24-я и 28-я Армии). В середине июля, даже несмотря на потери первых недель, в составе действующей армии было уже порядка 235 дивизий. К концу июля были сформированы 29-я, 30-я, 31-я, 32-я, 33-я, 43-я, 49-я Армии. Всего в ходе двухмесячного Смоленского сражения было введено в бой 104 дивизии и 33 бригады. В общей сложности, до 1 декабря 1941 г. на западное стратегическое направление Ставка направила 150 дивизий и 44 стрелковые бригады, на ленинградское и киевское направления - еще 140 дивизий и 50 стрелковых бригад. А ведь кроме стрелковых (пехотных) соединений формировались еще и кавалерийские, танковые, артиллерийские…
Причина, по которой Красная Армия могла наращивать свою численность в таком темпе, предельно проста. Те части и соединения, которые вермахт смог сосредоточить у границ Советского Союза, это тот максимум, который смогла достичь 80-миллионная Германия через два года после начала всеобщей мобилизации. Добавить к этому "максимуму" было почти что нечего. С другой стороны, те дивизии, которые Красная Армия развернула в западных округах к 22 июня 1941 г., представляли собой минимум, который 200-миллионный Советский Союз смог сформировать в условиях скрытой, тайной мобилизации и перебросить на Запад в рамках незавершенной передислокации войск.
23 июня 1941 г. была начата открытая мобилизация, и уже к 1 июля в ряды Вооруженных Сил было призвано 5,3 млн. человек (что означало увеличение общей численности военнослужащих в два раза по сравнению с состоянием на 22 июня). Невероятно, но этот факт советская историография исхитрилась
"не заметить". Хотя, казалось бы, как можно забыть такое? Миллионы семей провожали на фронт своих родных, бабий вой стоял над десятками тысяч деревень, "вставай, страна огромная" гремело изо всех репродукторов, газеты пестрели фотографиями очередей у военкоматов… Но вплоть до окончательного развала Советского Союза во всех книгах и учебниках присутствовала только цифра 2,9 млн. человек - численность личного состава войск западных округов по состоянию на 22 июня 1941 г. Куда же тогда ушли 5,3 млн. мобилизованных? Неужели на летнюю прогулку?
Но и 1 июля 1941 г. мобилизация, разумеется, не закончилась. Она еще только начиналась. Всего
по Указу Президиума ВС СССР от 22 июня 1941 г. было мобилизовано 10 (десять) млн. человек. Причем "лишними" они не были. Как пишут авторы монографии "1941 год - уроки и выводы", "уже в августе были полностью использованы остатки всех поднятых по мобилизации возрастов". Затем, по постановлению ГКО № 459 от 11 августа 1941 г. призвали еще 4 млн. человек. И еще порядка 2 млн. человек (по крайней мере, именно такую цифру всегда приводила советская пропаганда) призвали в так называемые "дивизии народного ополчения". Располагая таким огромным "ресурсом живой силы" советское командование могло и формировать сотни новых дивизий, и непрерывно пополнять личным составом остатки сотен разгромленных дивизий, одним словом - непрерывно компенсировать отсутствие качества управления огромным превосходством в количестве личного состава. У такого способа ведения войны есть вполне конкретное название, но Вы его и без меня знаете…
Нельзя сказать, чтобы "маневры по фронту и в глубину" совсем уже ушли в прошлое. Нет, они и
по сей день присутствуют в сотнях публикаций. Новые методы мозгоимения не вытеснили, а скорее дополнили, усилили и углубили старые шулерские приемы. В частности, по-прежнему хороша и эффективна "игра ума".
Как-то раз, в прямом эфире "Эха Москвы" разъяренный слушатель задал мне сокрушительный (по его мнению) вопрос: "Вот Вы нам тут сказки рассказываете про то, что в Красной Армии было во много раз больше танков, чем в вермахте. А Вы знаете, что Германия производила чугуна и стали в два раза больше, чем СССР?" Я немедленно ответил. Честно, как есть: "Не знаю. И знать не желаю".
Вопрос о том, сколько чугуна и стали производит Германия, был одним из важнейших вопросов, ответ на который искала советская военная разведка накануне войны. Почему? Потому, что информация об объеме выплавки стали позволяла строить некоторые, не совсем уже голословные, догадки о том, сколько танков произвела и сколько сможет произвести в дальнейшем промышленность Германии. Эти догадки позволяли сделать следующую, самую главную догадку: сколько и каких танков может оказаться в составе танковых дивизий вермахта, развертываемых на границах СССР. Весной 1941 года, в отсутствии точных документальных данных о составе и вооружении армии противника, сведения о выплавке чугуна были на вес золота. Но зачем сегодня морочить людям голову рассуждениями о том, сколько танков теоретически можно было бы понаделать из имеющегося чугуна, когда доподлинно известно - сколько
и каких (по типам и модификациям) танков было фактически в каждой из 17 танковых дивизий вермахта?
Вопрос о том, почему в начале войны (подчеркните слово "в начале" жирной чертой) из такого большого количества стали Германия сделала такое маленькое количество танков (среднемесячное производство танков в Германии в 1941 г. составило 305 единиц, в 1944 г. - 1530), конечно, интересен. Можно придумать десять (или сто) вполне логичных объяснений этого парадокса. Но к поиску причин поражения Красной Армии в первые недели войны вся эта "игра ума" никакого отношения не имеет.
А вот для мозгоимения она страсть как хороша, потому что позволяет сразу же перевести дискуссию на обсуждение абсолютно посторонних тем.
Годится на такой случай и знаменитая припевка: "На Гитлера работала вся Европа". Что такое "вся Европа"? Может ли она считаться "всей" без Англии, Испании, Италии (от Муссолини Гитлер ничего, кроме больших и малых неприятностей, не получил), Швеции, Швейцарии (последние две ничего Германии не давали, а продавали, и за эти поставки приходилось платить деньги)? Какие материальные ресурсы надо было затратить на то, чтобы перевести фабрики, производящие голландский сыр и датское сливочное масло, на выпуск танков? Что в реальности лимитировало выпуск танков для нужд вермахта: нехватка производственных мощностей или нехватка сырья для производства легированной стали (из чугуна танки, как известно, не делаются)? Уйма вопросов, уйма возможностей для демонстрации собственной эрудиции... При этом выявление фактов о реальном соотношении сил на Восточном фронте 22 июня 1941 г. окончательно топится в потоках словоблудия.
В прежние времена этот прием (подмена обсуждения конкретных фактов обсуждением всегда неопределенных и спорных "возможностей") не был в особом ходу - фальсификаторам вполне хватало других, гораздо более грубых и действенных методов. Сейчас этот шулерский трюк - один из самых распространенных. Особенно полюбился он шумным и развязным "антирезунистам" (хулители В.Суворова почему-то считают особым шиком называть его Резуном; вероятно, в рамках доступного
им чувства юмора, эта, вполне типичная, украинская фамилия звучит жутко смешно).
В.Суворов высказал предположение о том, что Сталин готовился к вторжению в Европу, каковое вторжение должно было начаться в июле 1941 г. Элементарная логика заключается в том, что опровергнуть версию Суворова можно только предложив другую, связную и внутренне непротиворечивую интерпретацию рассекреченных оперативных планов и реальных действий Сталина. Увы, умственных способностей "антирезунистов" не хватает даже для понимания стоящей перед ними задачи, тем паче - для ее решения. Поэтому любая дискуссия на "суворовскую тему" глушится ими следующим выкриком: "Разве же мог Сталин планировать вторжение в Европу, если (второй левый поддерживающий каток танка КВ перегревался, Мухосранский райвоенкомат не подготовил площадку для приема мобилизуемого автотранспорта, план производства бронезаслонок для ДОТов был выполнен лишь на 83,725%, среднестатистический уровень оснащения паровозоремонтных мастерских в СССР кусачками и плоскогубцами уступал немецкому на 27,345%, третья русско-турецкая война убедительно показала низкий уровень оперативной подготовки офицеров русской армии - ненужное подчеркнуть)…"
И все. Через несколько минут все уже забыли, что они пытались обсудить - идет ожесточенный, с потоком личных оскорблений, спор о том, почему провалилась Столыпинская реформа…
Встречаются нынче и совершенно феерические рассуждения:
"… Любители подсчитывать боевую мощь армий по количеству танков почему-то забывают, что промышленный потенциал Германии к 1941 году в несколько раз превосходил промышленный потенциал Советского Союза. Поэтому совершенно очевидно (кому очевидно? - М.С.), что если немцы построили недостаточное количество танков - значит, соответствующие производственные мощности были заняты выпуском другой военной продукции, которую руководство вооруженных сил рейха сочло более важной. Например, бронетранспортеров, автомашин, мотоциклов, противотанковых орудий, пистолетов-пулеметов или полевых радиостанций. Не приходится сомневаться, что германские вооруженные силы представляли собой предельно сбалансированный механизм…"
Какая прелесть! "Не приходится сомневаться". Почему? Потому что "совершенно очевидно". Не хватает в этом пассаже сущей безделицы (и именно от безделья ее и не хватает!) - маленькой таблички
с конкретными цифрами. Теми самыми цифрами, которые по моему мнению и мнению Карла Маркса "стоят целых томов, полных риторической чепухи".
Но считать "бронетранспортеры, автомашины, мотоциклы, противотанковые орудия", поступившие к 22 июня 1941 г. на вооружение Красной Армии и вермахта, г-ну Гончарову (автору вышеприведенного перла) некогда. Других дел полно ("родился в Свердловске. Не окончил два института - Свердловский государственный медицинский и Уральский государственный педагогический. Активист движения клубов любителей фантастики, движения ролевых игр..."). В последнее время В.Л.Гончаров активно играет в ролевую игру под названием "я - историк". Нет, ни одной книги он миру еще не подарил, зато при странном попустительстве издательств (или они тоже играют в ролевую игру?) пишет объемистые предисловия-послесловия к чужим книгам, а также полемические статьи.
Свежайшая (из известных мне на сей день) статья В.Л.Гончарова называется просто шикарно: "История или пропаганда?" Читаю с тайною тоскою и начитаться не могу… Кто ей внушил умильный вздор… Простите, отвлекся. Славная фамилия Гончаровых навеяла… Так вот, на первых четырех страницах г-н Гончаров долго и больно рассуждает о добре и зле:
"…Ненормальна ситуация, когда историк стремится обличать и клеймить прошлое своей родины (так
в тексте, слово "Родина" с маленькой буквы - М.С.), не пытаясь даже разобраться в причинах тех или иных событий… Следует признать, что историки делятся не по политическим взглядам, а по научной добросовестности… Некомпетентность не является оправданием для человека, позиционирующего
себя, как специалист (так в тексте - М.С.) в той или иной области… Необходимо четко отличать историческую науку от политической журналистики…"
После этой, изрядно затянувшейся преамбулы, г-н Гончаров начинает разбираться "в причинах событий". С заявленной "научной добросовестностью" он решил доказать, что самолеты советских ВВС - это безнадежно устаревшие "гробы". Тезис, прямо скажем, не новый. Накоплен уже значительный ассортимент жульнических уловок. Можно ли тут сказать свежее слово? Можно, да еще какое слово!
"Оценивать "на пальцах" сравнительные качества и "устарелость" тех или иных самолетов достаточно тяжело (еще бы, особенно если вместо профессиональных инженерных знаний - две неудачные попытки поучиться в меде и педе)... В любом случае не требуется доказывать (почему?
потому что "следует признать"?) , что советская промышленность была заведомо слабее германской как по технологическому оснащению, так и по уровню квалификации рабочей силы. Но мы видим парадокс - на выпуск одного самолета СССР тратил в 2-4 раза меньше людского труда, чем Германия. Совершенно очевидно, что советские и немецкие самолеты просто бесполезно сравнивать "один к одному" - они имеют совершенно разный технический и технологический уровень. Чудес на свете не бывает, так что реальная боевая ценность советского самолета тоже была как минимум в два раза (а на самом деле - раза в три-четыре) меньше, чем у немецкой машины того же года выпуска..."
Сильно сказано. До такого до Гончарова никто еще не додумался. И это не удивительно -минимально образованному человеку должно быть понятно, что технический прогресс идет в сторону сокращения в себестоимости продукции доли живого труда при возрастании доли овеществленного прошлого труда. Каналы нынче роют не руками тысяч рабов, а ковшом огромного экскаватора, в котором
(и в ковше, и в экскаваторе) спрессован труд нескольких поколений рабочих и инженеров. И на производство цифрового МР-3 плеера ушло на несколько порядков меньше живого труда, нежели на сборку лампового магнитофона "Днепр". Из этого отнюдь не следует вывод о том, что качество звучания современного МР-3 плеера в сто раз хуже, чем у сундукоподобного "Днепра". Скорее наоборот. Так что сама "методика" оценки ТТХ военной техники по количеству живого труда, затраченного на ее производство, предельно абсурдна.
Не выдерживает никакой критики и сам способ определения трудозатрат путем деления общей численности рабочих, занятых на предприятиях авиационной промышленности, на общее количество выпущенных в течение года самолетов. Самолеты бывают слишком разными. Был четырехмоторный бомбардировщик ТБ-7 (вес конструкции 19.986 кг), был двухмоторный бомбардировщик Ju-88 (вес конструкции 7.724 кг), был одномоторный истребитель Як-3 (вес конструкции 2.123 кг). Совершенно очевидно (вернем г-ну Гончарову излюбленный им оборот речи), что количество живого труда, ушедшего на производство этих самолетов, будет различаться в разы - вне зависимости от того, где и на какой технологическом базе 2-тонный или 20-тонный самолет производятся.
Наконец, стоит усомниться в том, что применительно к Советскому Союзу списочная численность рабочих, служащих и ИТР, занятых на предприятиях наркомата авиационной промышленности, и реальное количество людей, занятых в производстве самолетов, совпадают. Именно к такому предположению приводит внимательное изучение документов. Берем составленный в ЦСУ Госплана СССР (разумеется, секретный) "Баланс труда по СССР на 1 апреля 1945 г. " (РГАЭ, ф.1562, оп. 329, д. 1523, л. 99). Что мы видим? В городах числится 36,7 млн. человек трудоспособного населения (причем в это число включены "работающие подростки 12-15 лет"). В том числе - 19,3 млн. "рабочих, служащих и кооперированных кустарей". Что же делают, где работают эти 19 млн. рабочих и служащих? Открываем монографию Н.Симонова "Военно-промышленный комплекс СССР в 20-50 г.г." ( М., РОССПЭН, 1996 г) На страницах 157-167, с конкретными ссылками на документы Архива экономики РФ, указана следующая численность рабочих, служащих и ИТР, занятых на военном производстве в 1944 году:
- наркомат авиапрома 733 тыс. человек
- наркомат боеприпасов 398 тыс. человек
- наркомат вооружений 316 тыс. человек
- наркомат танковой промышленности 244 тыс. человек
- наркомат минометного вооружения 160 тыс. человек
- наркомат судостроения 136 тыс. человек
Итого : 1.987 тыс. человек
Гончаров оперирует несколько отличающейся цифрой (640 тыс. человек, занятых на предприятиях авиапрома в январе 1944 г.), но проблема вовсе не в этом неизбежном разбросе статистических данных.
Странный, можно сказать - загадочный вопрос, заключается в том, что же делали остальные 17 млн.
рабочих и служащих? Неужели в стране, которая поставила к станку "работающих подростков 12-15 лет", в военном производстве было занято всего 2 млн. человек, т.е. 10,3% городских рабочих и служащих?
Да, конечно, были еще и металлургия, транспорт, угольная и горнодобывающая промышленность, нефтехимия, кто-то шил гимнастерки и выпекал хлеб. Как пишет Н.Симонов, в "военных" наркоматах было занято порядка 25% всех работников промышленности. Но а этом случае, 100% - это 10 млн. Чем
же были заняты остальные 9,3 млн. рабочих и служащих?
У меня нет ответа на эти вопросы. Есть лишь твердое убеждение, что мы имеем дело с "лукавыми цифрами". Возможно, разгадка заключается в том, что огромное количество людей, фактически занятых
в военном производстве, было выведено за рамки списочной численности работников соответствующих наркоматов. По вполне понятной причине - кадровому работнику наркомата авиапрома надо дать бронь от призыва и повышенный паек. Для 1944 года это была непозволительная роскошь… Еще раз повторяю - у меня нет точного ответа. Есть лишь четкое понимание того, что оценивать "реальную боевую ценность советского самолета" на столь зыбкой статистической базе и исходя из совершенно абсурдных методологических подходов, можно только в целях горячо осуждаемой г-ном Гончаровым пропаганды.
К исторической науке это никакого отношения не имеет.
Еще один, вполне анекдотичный пример подмены обсуждения фактов словопрениями о "потенциальных возможностях" обнаруживается в упомянутом выше сборнике "Великая Отечественная катастрофа-3". Господин Б.Кавалерчик поместил в сборнике огромную (на 148 страниц) статью под названием: "Какие танки были лучше в 1941 году?" Несмотря на то, что название статьи, казалось бы, не оставляло автору иного выхода, кроме как сформулировать наиболее важные с его точки зрения тактико-технические характеристики танков и затем сравнить танки вермахта и Красной Армии по этим параметрам, г-н Кавалерчик пошел другим путем. Разговор о танках он почему-то начинает с ритуальных проклятий в адрес ненавистного Резуна:
"…На волне справедливой критики официальной советской точки зрения всплыла и пена в виде версии В.Суворова (Резуна), который предложил свою теорию, быстро завоевавшую популярность у неосведомленной части публики. Он утверждал, что советские танки и по количеству, и по качеству значительно превосходили немецкие… Теория Суворова (Резуна) была уже многократно убедительно раскритикована, поэтому мы не будем тратить время на полемику с ним в этой работе".
Как мило! "Тратить время на полемику мы не будем", а вот лягнуть походя - это завсегда пожалуйста. Да и трудно было бы полемизировать с "утверждением Суворова" о значительном количественном превосходстве советских танковых войск, учитывая, что на стр. 304 сам Кавалерчик сообщает читателям, что "для проведения операции "Барбаросса" немцы сосредоточили 3502 танка", а на стр. 351 пишет:
"В пяти западных военных округах имелось 12898 танков". Может быть, я тоже отношусь к категории "неосведомленной части публики", но мне кажется, что число 12.898 больше числа 3.502. Причем "значительно" больше - не на единицы процентов, а почти в четыре раза.
После этого г-н Кавалерчик взялся раскритиковать качественные параметры советских танков.
Историю создания легендарной "тридцатьчетверки" - танка, на несколько десятилетий вперед обозначившего основные тенденции развития мирового танкостроения - он описывает в таких выражениях:
"…В августе 1937 г. КБ ХПЗ получило правительственное задание разработать новую модель танка.
В то время для этого бюро такая задача являлась непосильной. Это была сравнительно небольшая конструкторская организация, работавшая в глубинке, далеко от ведущих центров советского танкостроения…"
На этом месте книжка выпала из моих ослабевших рук. О чем это он? Что за "глубинка"? Неужели был какой-то другой ХПЗ? Лихорадочно перелистываю страницу, читаю дальше:
"…Большинство выполненных ими проектов до серийного производства довести не удавалось, ведь на ХПЗ остро не хватало квалифицированных специалистов… Постоянная проблема нехватки грамотных
и опытных инженерных кадров…Причиной ошибок был главным образом банальный недостаток знаний
и практического опыта… Авто-бронетанковое управление РККА не питало особых иллюзий на счет реальных возможностей бюро харьковского завода… Для поисков и отработки принципиально новых конструкций у них просто не хватало времени. Кроме того, недостаток знаний и опыта харьковчан делал это занятие слишком рискованным…"
Нет, все на месте. Да, тот самый, харьковский ХПЗ… В существование "неосведомленной публики", не знающей этот анекдот я не верю, но все равно с удовольствием расскажу его еще раз. И прошу не считать за "разжигание розни".
- Хаим, таки где ты шил такой шикарный костюм?
- В Париже
- Хм, в Париже… А далеко это от Бердичева?
- Ну, тысячи две верст будет…
- Подумать только, такая глушь, а как хорошо сшили!
Спешу сообщить г-ну Кавалерчику, что по отношению к Харьковскому паровозостроительному заводу (ХПЗ), он же завод имени Коминтерна, он же завод №183, все остальные точки земного шара
были "глубинкой". Созданный еще 1895 г. и получивший в советское время такое звучное, такое многообещающие название ("имени Коминтерна") завод этот превратил Харьков в "танковый Париж".
Начиная с 19З2 года завод №183 производил танки серии БТ, которые на тот момент превосходили любые легкие танки мира по скорости и вооружению. К моменту начала Второй Мировой войны завод №183 произвел в два раза больше танков БТ, нежели вся танковая промышленность Германии. Разработанная
конструкторами ХПЗ танковая башня с 45-мм пушкой устанавливалась не только на БТ, но и на наиболее массовые серии легкого танка Т-26.
Производство мощных (1320 л.с.) дизельных моторов для подводных лодок на ХПЗ освоили еще
в 1916 году. Этот опыт (и последующий опыт производство многотопливных дизелей для тракторов) позволил конструкторам ХПЗ совершить грандиозный технический прорыв - создать высокооборотный,
компактный и легкий танковый дизель В-2 (номинальная мощность 400 л/с, максимальная 500 л/с). Ничего подобного в тот момент не было ни в одной стране мира (самый мощный немецкий танковый двигатель "Майбах" HL120 TRM имел номинальную мощность 265 л/с и максимальную - 300 л/с).
Разработанный для тяжелого танка КВ форсированный двигатель В-2к развивал максимальную мощность в 600 л.с., что позволяло 48-тонному гиганту двигаться по шоссе со скоростью, лишь немногим уступающей скорости легких немецких танков (35 км/час). Позднее производство танковых дизелей было выделено из ХПЗ в отдельный завод №75, также расположенный в Харькове.
Появление В-2 позволило совершить технический переворот во всем советском танкостроении. На базе этого двигателя были разработаны легкие танки БТ-7М и Т-50, средний Т-34, тяжелый КВ. В конце 30-х годов на ХПЗ был разработан и запущен в серийное производство "Ворошиловец" - артиллерийский гусеничный тягач с совершенно феноменальными тактико-техническими характеристиками. Без прицепа тягач развивал на шоссе скорость 42 км\час и имел запас хода 390 км; с полной нагрузкой - 20 км\час и 240 км. Мощность и экономичность дизеля В-2 позволяли "Ворошиловцу" в течение одного светового дня и на одной заправке топлива переместить тяжелую гаубицу с одного фланга полосы обороны армии на другой. Два "Ворошиловца" справлялись даже с чудовищной 305-мм гаубицей Бр-18 весом в 45,7 тонн.
В качестве эвакуационного тягача "Ворошиловец" способен был тянуть пятибашенный танк Т-35.
Но г-н Кавалерчик неумолим: "Небольшая конструкторская организация, работавшая в глубинке… задание разработать новую модель танка являлось для нее непосильным". И не важно, что в результате был создан лучший в мире, по меркам начала 40-х годов, средний танк. Главное - это мнение писателя о "реальных возможностях бюро харьковского завода". Не спорьте, больной. Если доктор сказал: "В морг" - значит, в морг.
Знакомство с методом использования "шумовой гранаты" мы также начнем с примера, взятого из изобильной статьи г-на Кавалерчика. Как Вы уже поняли, задачей автора статьи было "разоблачить миф" о качественном превосходстве новейших советских танков (т.е. Т-34 и КВ). Совершенно бесспорным преимуществом этих танков было использование дизельного двигателя. Странно, что в начале 21-го века, когда применение дизеля стало общепринятой нормой для тяжелой транспортной и боевой техники, об этом вообще приходится спорить. Горящий бумажный факел в ведро с соляркой я совал лично - в стройотряде, за много-много лет до появления "теории Суворова". Повторить этот "эксперимент" с ведром бензина я не пожелаю и злейшему врагу. Да и не только с факелом - с горящей сигаретой к ведру с бензином лучше не подходить. Но если очень хочется доказать, что белое - это черное, то можно написать следующее:
"…Наиболее катастрофические последствия вызывает взрыв каморного (т.е. имеющего заряд взрывчатого вещества - М.С.) снаряда в баке, заполненном на четверть или менее. При этом образуется аэрозольная смесь мелких капель топлива, которая добавляется к уже имеющимся в баке парам топлива.
Условиями для возникновения детонации являются высокая температура и скачкообразно увеличивающееся до огромной величины давление, созданное фугасным действием разрывного заряда каморного снаряда… В результате детонации бака ближайший к месту ее возникновения броневой лист полностью вырывало из корпуса по сварному шву и отбрасывало в сторону… Сам бак с соляркой после детонации внутри него исчезал без следа, он просто разлетался в пыль… Все это полностью соответствует процессу, который происходит при подрыве современного боеприпаса объемного взрыва, называемого иногда "вакуумной бомбой". Как известно, скорость ее детонации доходит до 1500-1800
м/с, а давление - до 15-20 атмосфер. Именно эта чудовищная сила и разрывала даже прочные силовые швы корпуса Т-34…"
Страшно? Еще бы не страшно! "Чудовищная сила", бак "разлетался в пыль", броневой лист "полностью вырывало из корпуса"… Вот вам и хваленый Т-34, который в огне не горит! Да он, оказывается, разлетался на куски, как миленький. Несмотря на всю свою "дизельность". Можно ли в
это поверить? А как можно не поверить специалисту, который знает такие мудреные слова ("скорость детонации", "боеприпас объемного взрыва", "аэрозольная смесь", "каморный снаряд"…)
Вот этот, действительно, непростой, зато и эффективный прием я называю "шумовой гранатой".
Задавить "эрудицией", ошеломить потоком незнакомых технических терминов, надавить на эмоции…
И клиент готов. Он (клиент) или не заметит, или не поймет до конца значение фразы, которая идет следом за процитированным выше абзацем, а именно: "Тут необходимо добавить, что фугасное действие
37-,47- и 50-мм немецких бронебойных снарядов было слишком слабым, чтобы породить детонацию топливного бака "тридцатьчетверки".
А тогда о чем же мы тут говорим? Что делает в статье под названием "Какие танки были лучше
в 1941 году?" весь этот "ужастик" про разлетающиеся в пыль топливные банки? В 1941 году на вооружении вермахта были 37-мм противотанковые пушки, 37-мм и 50-мм танковые пушки, 47-мм
чешские противотанковые пушки, смонтированные на шасси легкого танка; в пехотные дивизии начали поступать новейшие 50-мм противотанковые пушки. Две последние системы при особо благоприятных условия (малая дистанция, попадание в нижнюю часть борта корпуса) могли пробить броню Т-34, но,
как объяснил нам сам г-н Кавалерчик, даже в случае пробития брони ЭТИ снаряды не могли породить детонацию топливного бака. К чему тогда весь рассказ про "катастрофические последствия взрыва каморного снаряда в баке"? И почему в статье под названием "Какие танки были лучше в 1941 году?"
нет ясной и четкой констатации того факта, что топливные баки любого немецкого танка были прикрыты в лучше случае 30-мм бортовой броней, которую любой советский танк, пушечный бронеавтомобиль, любая советская противотанковая (или дивизионная 76-мм) пушка пробивали на всех дистанциях прицельного выстрела, и струя раскаленных осколков снаряда и брони гарантировано поджигала плещущийся в баке бензин?
При всем при том, я готов согласиться с тем, что "шумовая граната", изготовленная Кавалерчиком,
действует эффектно и где-то даже красиво. Тот же прием в исполнении признанного предводителя отечественных "антирезунистов" А.В.Исаева выглядит до невероятности занудно:
"Первая боевая группа 14-й танковой дивизии (кампфгруппа Штемпеля) состояла из 108-го моторизованного пехотного полка (без 2-го батальона), штаба 4-го артиллерийского полка 14-й танковой дивизии с 3-м дивизионом 4 артполка (без 1-й батареи), 1-й батареи 4-го артиллерийского полка, 1-й батареи 607-го мортирного дивизиона (приданная корпусная часть, 210 -мм мортиры),
1-й батареи 60-го артиллерийского полка (приданная корпусная часть, 100-мм пушки), 1-й роты 4-го противотанкового батальона 14-й танковой дивизии, 36-го танкового полка (без 1-й усиленной роты)
со 2-й ротой 13-го моторизованного саперного батальона, частей моторизованного батальона связи,
2-го взвода 4-й саперной роты. Вторую боевую группу (кампфгруппу Фалькенштейна) составляли
103-й моторизованный пехотный полк, 1-я усиленная рота 36-го танкового полка, 2-й дивизион 4-го артиллерийского полка, 4-й противотанковый дивизион без одной роты и двух взводов, 1-й взвод 4-й саперной роты. Третья боевая группа (кампфгруппа Дамерау) состояла из…"
Вы все поняли? Нет? Тогда перечитайте еще два-три раза. Попробуйте переписать - это способствует запоминанию. И не капризничайте - скажите спасибо, что я Вас пожалел и процитировал лишь половину (!!!) "гранаты"…
Этот маленький шедевр претенциозного пустозвонства ("От Дубно до Ростова", М, АСТ, 2004,
стр. 158) потребовался г-ну Исаеву для того, чтобы, загипнотизировав читателя всем этим мельканием номеров рот, батарей и дивизионов, навязать ему представление о "несметной вражьей силе", надвигающейся черной тучей на позиции советских войск. Перечень, действительно, внушительный.
Чудес, однако же, не бывает. 14-я танковая дивизия вермахта на своем пути от приграничного Владимир-Волынского до Луцка встретили (правильнее будет сказать - должны были бы встретить) четыре дивизии Красной Армии (19 тд, 135 сд, 215 мд, 131 мд ) и 1-ю противотанковую бригаду. Это - не считая находившиеся непосредственно у границы 87 сд и 41 тд, а также три узла обороны Владимир-Волынского УРа (о которых Исаев пренебрежительно обронил:"40 редко расположенных ДОТов"). 26 июня к занятому немцами Луцку подошли еще две стрелковые дивизии Красной Армии (200 сд и 193 сд). И если полный перечень всех подразделений одной немецкой дивизии занимает 2 страницы текста, то такой же, с детализацией до уровня взводов и рот, перечень применительно к восьми советским дивизиям должен
был бы занять 16 страниц. Разумеется, его г-н Исаев предусмотрительно не приводит…
Слезоточивый газ (он же - "плач Ярославны") был и остается важнейшим, базовым приемом фальсификации истории начала войны. В чем его сила? В правде. Сущность этого приема заключается
в том, чтобы говорить правду, одну только правду про недостатки (нехватки, недоделки, сложности, проблемы), с которыми столкнулась летом 41-го Красная Армия. Одна только Красная Армия. Про то,
что точно такие же (если не большие и худшие) проблемы были у противника, можно не говорить. И все. Действует безотказно.
"… Местность. В полосе наступления корпуса - 5 серьезных водных преград: р. Радоставка, р. Острувка, р. Жечка, р. Лошувка и р. Соколувка. Все реки имеют болотистые берега и представляют собой трудно доступные рубежи для действия танков. Вся местность в полосе наступления лесисто-болотистая, командные высоты на стороне противника. Вывод: местность не способствует наступлению…"
Как можно не согласиться с таким выводом? Прочитав такое, не всякий и догадается задать вопрос: "А по какой местности наступал с темпом 30-50 км в день противник?" Как действовавшие на западной Украине дивизии 1-й Танковой Группы вермахта смогли преодолеть эти могучие, не обозначенные ни
на одной географической карте, лесные ручьи ( Радоставку, Острувку, Жечку, Лошувку и Соколувку ), а заодно и Западный Буг, Стырь, Горынь, Случь и, наконец, полноводный Днепр? Откуда в заболоченном лесу появились "командные высоты", и почему они оказались в руках противника, который появился в этом лесу всего лишь за несколько дней (или даже часов) до событий, описанных в процитированном выше докладе командира 15-го мехкорпуса?
Нет и не было ни одной книги, в которой бы советские историки с горестным всхлипом не сообщили
читателям об отсутствии боевого опыта, нехватке командных и технических кадров, страшной спешке при создании танковых дивизий и механизированных корпусов Красной Армии. Вам обязательно расскажут, что 76,453% командиров механизированных соединений находились в своей должности менее одного года, а некоторые командиры танковых дивизий (о, ужас!) командовали до этого кавалерийскими частями.
По умолчанию предполагается, что у немцев все было в лучшем виде. Ну а про "накопленный вермахтом двухлетний опыт современной войны" сказано в любой книжке. Гипнотическое воздействие бесконечного
повторения мантры о "двухлетнем опыте" оказалось столь велико, что и сейчас еще многие не могут посчитать на пальцах: четыре недели войны в Польше + пять недель войны на Западном фронте + две недели на Балканах (причем, все это взято с большим запасом, а если реально, то 3+4+1). Неужели же в сумме получится два года?
Проблемы с укомплектованием армии личным (прежде всего - командным) составом в Советском Союзе были. Кто бы спорил. Летом 1939 г. в составе Красной Армии числилось 100 стрелковых и 18 кавалерийских дивизий, 36 танковых бригад. Два года спустя, накануне войны было уже сформировано 198 стрелковых, 13 кавалерийских, 61 танковая и 31 моторизованная дивизии. Всего 303 дивизии. Более чем двукратное увеличения числа соединений (и значительное повышение уровня их моторизации!) создавало серьезные проблемы с укомплектованием. Для их решения в Советском Союзе была заблаговременно введена всеобщая воинская повинность, благодаря которой в стране накапливался многомиллионный контингент прошедших трехлетнюю срочную службу резервистов. Да, все это непросто и недешево, но эти проблемы и близко нельзя сравнить с проблемами вермахта.
Германия, демилитаризованная по условиям Версальского мирного договора, подошла к 1935 г. с
10 пехотными дивизиями. Танки на полевых учениях обозначались картонными макетами. Летом 1939 г.
в составе вермахта была уже 51 дивизия (в том числе 5 танковых и 4 моторизованные), к весне 1940 г.
в вермахте было сформировано 156 дивизий, к июню 1941 года - 208. Головокружительный рост численности вынуждал ставить "под ружье" совершенно не обученных призывников. Немцы и рады были бы формировать свои танковые и моторизованные дивизии на базе кадровых кавалерийских дивизий (оперативные принципы боевого применения подвижных соединений были весьма схожими), да только
в старом рейхсвере такого количества кавалерийских частей и офицеров не было и в помине. Танковые дивизии вермахта формировались на базе пехотных соединений; командный состав не более, чем на 50%, удалось укомплектовать кадровыми офицерами. Впрочем, для вермахта и 50% было высоким показателем, учитывая, что в пехотных дивизиях, сформированных во второй половине 1940 г. и позднее, кадровые офицеры составляли не более 35% командного состава.
Германия начала войну, имея 5 танковых дивизий, к весне 1940 г. их число выросло до 10, в конце 1940 г. было сформировано еще 10 танковых дивизий. Сколько "лет" командовали этими дивизиями их командиры? Какой "боевой опыт" мог быть у танковых дивизий, сформированных после завершения кампании на Западном фронте? Из 17 танковых дивизий, развернутых в июне 41-го у границ СССР, некое подобие "двухлетнего опыта войны" (т.е. участие в польской и французской кампаниях) было только у трех дивизий (1 тд, 3 тд, 4 тд). Семь танковых дивизий ( 12 тд, 13 тд, 16 тд, 17 тд, 18 тд, 19 тд, 20 тд) не имели даже опыта двухнедельной войны на Балканах, и 22 июня стало для них первым днем боевых действий в качестве танкового соединения. Почему же на этом фоне опыт боевых действий,
приобретенный советскими танкистами на Халхин-Голе и в Финляндии (т.е. в войне с противником, проявившим фанатическое упорство в бою), должен быть оценен как ничтожная мелочь?
Самой зловредной (да и самой распространенной) модификацией "слезоточивого газа" я бы назвал "процентный метод". Без использования его и по сей день не обходится ни одна публикация историков научной школы Гареева-Исаева. В силу особой значимости этого способа мозгоимения мы посвятим ему всю следующую главу.
…………………………………………..
…………………………………………..
…………………………………………..
skip to main |
skip to sidebar
Результаты исследования иллюстрируют очень важный факт: если человеческий мозг получает информацию, но не запоминает ее или воспринимает ее как не более чем бессмысленную путаницу, он Перестает усваивать дальнейшие сведения на данную тему вообще. Со временем, чем больше информации преподносится мозгу для усвоения, тем в большей степени он склонен отвергать ее и, соответственно, меньше знаний приобретать. Печальным итогом может оказаться потеря всякого интереса к новым знаниям.Тони Бьюзен