Как научиться общаться с окружающими на равных и что это дает

В прошлый вторник, во время отпуска, очень далеко, буквально через два океана от родного дома, в городе Сиднее, у меня вдруг противно заныл зуб. На следующий день мы собирались уехать в уединенный коттедж в горах, так что надо было немедленно показаться врачу — мало ли что.
Доктором оказался симпатичный человек азиатской наружности сорока примерно лет. Пока сестра готовила меня к осмотру, мы успели обменяться парой фраз. Выяснилось, что он американец, но предпочитает жить в Австралии, потому что нравится страна, да и кризис обошел ее стороной. Цены вот только такие, что серьезные покупки он по-прежнему делает в Штатах, где остался его брат, тоже дантист.
После осмотра доктор предложил мне подойти к компьютеру и присесть рядом с ним. На экран был выведен рентгеновский снимок моего зуба. Он объяснил, что означают белые линии и темные пятна, сделал заключение, что у меня небольшой абсцесс в верхнечелюстной пазухе, растолковал, в чем его причина и как можно устранить ее раз и навсегда. Он выписал мне антибиотики и пообещал прислать по электронной почте рентгеновские снимки, чтобы другой врач мог ими воспользоваться для дальнейшего лечения. В завершение мы поболтали о компании Apple — на эту тему доктора навел мой личный адрес с окончанием @me.com — и распрощались.
Я впервые была на приеме у врача за границей, и на меня произвел впечатление не столько комфорт (чтобы сделать снимки, не меня водили к аппарату, а аппарат привезли ко мне), сколько стиль общения доктора с пациентом. Он в деталях рассказал мне о моей проблеме и даже загрузил на компьютере англо-русский переводчик, чтобы я правильно поняла слова «челюсть» и «пазуха», которые не входят в мой привычный вокабуляр. Мы разговаривали как два равных взрослых человека.
Казалось бы, что в этом такого? В общем, ничего. Просто в России-то я привыкла к другому. На родине практически любой врач в своем кабинете норовит навязать пациенту роль неразумного, а то и умственно отсталого ребенка, от которого требуется только, чтобы он вел себя смирно и не мешал доктору делать свое дело. Попытки пациента вникнуть в происходящее вызывают у нашего эскулапа недоумение и раздражение. Так у нас принято.
По мнению психологов, модель общения «взрослый — взрослый» (по классификации Эрика Берна) не очень широко распространена в посттоталитарных, иерархичных обществах, мы чаще выбираем модели «родитель — ребенок» или «ребенок — родитель», что не сильно отличается от «ты — начальник, я — дурак; я — начальник, ты — дурак». Причем речь не только о руководителях разного калибра или уже упомянутых врачах: любой служащий домоуправления, сторож на парковке или даже гардеробщик в консерватории норовит сделать из тебя «дурака».
Обладание малейшей властью побуждает среднестатистического россиянина натянуть на себя роль «родителя» и немедленно начать цыкать на окружающих. Причем «родитель» легко меняет свою роль на роль «ребенка», если рядом окажется более авторитетный «родитель», или чтобы потребовать заботы у самого главного из них — государства — пусть, мол, приедет в какое-нибудь Пикалево и отшлепает обидчика.
Модель взаимоотношений «взрослый — взрослый», которой наши граждане обычно избегают, безусловно, самая трудная из всех. Для начала она требует сдержанности и вежливости, то есть более высокого уровня общей культуры. Недавно в передаче телеканала «Культура»(!) во время обсуждения современной поэзии(!) одна из участниц отреагировала на реплику другой такими вот словами: «Это самый дебильный вопрос, какой я когда-либо слышала». Это типичный пример общения «родителя» с «ребенком»: он выставляет оценки и навешивает ярлыки, хвалит или порицает — он не умеет выдерживать уровень диалога на равных. Стиль оставим за скобками — таковы нравы.
Но сдержанность и вежливость — это только форма или техника общения, есть и более важные вещи. Чтобы чувствовать себя органично в модели «взрослый — взрослый», надо быть цельным, самодостаточным человеком с развитым чувством собственного достоинства, ответственности за свои поступки и автономии собственной личности. И признавать право другой личности на автономию.
Чувство собственного достоинства и независимость в одночасье не возникают, зато форму взаимоотношений можно изменить с завтрашнего дня. О технике общения написано множество книг. Впрочем, достаточно, во-первых, помнить о том, что следует вести себя так, чтобы всегда оставалась возможность продолжать диалог, и, во-вторых, не забывать, что у оппонента есть право оставаться при своем мнении, несмотря ни на что. Остальное подскажет здравый смысл.
Традиции — это не проклятье, не колея, в которой мы увязли навеки. Все нации меняют традиции. В прошлое воскресенье в Австралии я впервые увидела супермаркет без кассиров. Вместо них стояли автоматы, на которых покупатели сами сканировали штрихкоды на упаковках, взвешивали овощи, собственноручно прокатывали свои пластиковые карточки через терминалы и получали чеки. Вряд ли это было бы возможно лет тридцать назад, и не только из-за технических ограничений. Люди должны были еще немного повзрослеть и начать вести себя еще немного ответственнее, чтобы можно было им так доверять.
Елена Евграфова